Глава 03. Управляемое погружение.

Нам бы, нам бы, нам бы,
Нам бы всем на дно,
Там бы, там бы, там бы,
Там бы пить вино…

Мурлыча под нос довольно-таки к месту вспомнившуюся песенку, я сидел на более-менее уцелевшем участке бетонного пирса и лениво бултыхал в воде голыми ногами. Утро над Тинианом только-только начиналось, и солнце еще не успело набрать свой плотный полуденный жар, который, вообще-то, на этом острове ощущался как-то без особого дискомфорта. Или дело было уже во мне?
Потому как те изменения, что произошли со мной за последние сутки, были, мягко говоря, весьма существенными.

Там под океаном,
Мы трезвы или пьяны,
Не видно все равно!

Взяв из возвышающейся рядом со мной приличной кучи рваного железа какой-то покореженный кусок решетчатой фермы, я, размахнувшись, закинул его в воду, тут же вскипевшую бурунами. Тот факт, что теперь я могу, совершенно не напрягаясь, спокойно метнуть одной рукой где-то под сотню килограмм на шесть-семь метров, уже не поражал, хотя по-прежнему был категорически непонятен.
«Но как, Холмс..?!»
Я поднес к лицу свою руку, в который раз ее внимательно разглядывая. Вот мои пальцы, предплечье, бицепс, плечо… Ногти, кожа, костяшки, плоть и кровь. Ничего не поменялось, никаких супермускулов, все абсолютно то же, что и раньше, разве что кожа посветлела, став бледноватой, как у подводников после долгой автономки. Но вот что теперь могли эти ручки…
Я вытащил из горы мной же стащенного на берег металлолома метровый обрубок солидной двутавровой балки, скрученной винтом. Положил ее на колени и ощупал. Двухсантиметровый стальной Н-профиль под пальцами был знакомо прочен и тверд, но стоило приложить немного усилий, как он становился подобен застывшему пластилину – неохотно, но вполне успешно сминаемому и деформируемому. И это была сталь! Куски же бетона, поднятые мной ради интереса, крошились в ладонях, как слипшиеся комки песка, практически без усилий.
«Я силен, я могуч, я гоняю стаи туч…» - разогнутая голыми руками и слегка выправленная об колено балка, тоже полетела в море, на радость ожидающему очередного вкусного кусочка выводку уже своих глубинных эсминцев, ради которых я, собственно, и натаскал к берегу всю эту кучу железяк. Попутно выяснив, что тащить на себе тонны три груза для меня отныне не проблема.

Эй, моряк, ты слишком долго плавал,
Я тебя успела позабыть,
Мне теперь морской по нраву дьявол -
Е-го хо-чу лю-бить!

- Эммм… Как же там дальше-то? - Второй куплет все никак не вспоминался, но тут меня отвлекли легкие касания к голым ногам.
- Ага, сейчас…
Я протянул руку к стоящей рядом коробке с двумя десятками «спецрационов», достал два, распаковал, и, наклонившись, опустил к воде. И два глубинных крейсера, Чи и Нэ, зависшие в воде по грудь прямо у моих ног, сноровисто цапнули угощение. Это был уже четвертый «брикет» на каждую особу, и поэтому крейсера уже не спешили торопливо заглатывать пищу, принявшись не спеша откусывать по куску. Мимики на их лицах практически не было, но тем новым чувством, что недавно «отросло» у меня, я явственно ощущал и их, и неторопливо плавающих у поверхности эсминцев, как утоливших первый голод и теперь, довольно урчащих и набивающих подведенные животы более основательно.
- Лопайте, лопайте, спасательницы, - проговорил я, глядя на их макушки – темную и белую. – Если научитесь говорить – будете хором благодарить девчонок за то, что не выгнали и даже поесть дали. А могли бы и прибить. И вас, и меня заодно…
Мда, я был очень благодарен Сэнди, за то, что она взяла в группу «контроля и прикрытия эксперимента» самых адекватных и выдержанных канмусу. Думаю, та же «Кинугаса», узрев сначала Глубинных послушно водящих вокруг меня хороводы, а потом и меня самого, радикально сменившего имидж чуть ли не в обнимку с двумя крейсерами, сначала бы выпустила весь боекомплект, а потом бы уже стала разбираться.
Хотя и «Атланта» с «Ашигарой» и «Хьюстон» тоже были недалеки от такого решения, и могло случиться всякое, не сохраняй я явственную адекватность, и не отошли свой глубинный эскорт снова чуть дальше в море, где они меня и дожидались все это время.
А вот потом мне резко стало плохо – да так, что я, мгновенно потеряв возможность стоять на воде, ушел в нее, как топор, и не подхвати меня Спартмайер, точно бы залег на дно.
Видимо незавершенная инициализация меня, как уже не человека, а кого-то иного, благодаря контакту с Глубинными резко вошла в финальную фазу, до предела нагрузив завершающий перестройку организм.
Сэнди, скинув всю свою снарягу прямо на мелководье, потащила меня из воды, но я, едва шевеля языком и руками, резко воспротивился. Я всем своим скручиваемым болью телом понимал, что мне как раз надо сейчас быть в морской воде. Просто быть в  море – и все, как тогда, когда меня в полубреду буксировали к острову глубинницы. Ну и еще проснулось просто зверское чувство голода и жажды, правда, судя по ощущениям – точно не насчет обычной еды.
В итоге Куроки осталась в роли охраны, Хелен умчалась с наказом тащить всего понемногу из спецпитания канмусу, а «Атланта», оставшись в одном гидрокомбинезоне, села прямо в слабый прибой, держа на коленях мою голову. А я, распластавшись в воде, как морская звезда, превозмогал заворачивающие меня в натуральное поросячье ухо весьма болезненные судороги.
Глядя сквозь плывущие перед глазами пятна вверх, в насупленное лицо поддерживающей меня девушки, я много чего наслушался, хотя слух тоже порою пропадал, напрочь забиваемый каким-то «белым шумом».
Спартмайер в выражениях не стеснялась – половину ее, гм, местных идиоматических выражений я вообще не понял, но вот из того, что понял… Я должен был нафиг утонуть, меня должны были съесть в жопу трахнутые крабы, я должен был вступить в противоестественную связь с осьминогами-гомосеками, а эти долбанные Глубинные, раз уж я им так понравился, обязаны были тащить меня куда угодно, но только не на их остров, скидывая на голову камусу просто охренительную проблему.
Но, ругаясь, она одновременно цепко держала меня, время от времени смывая с моего подбородка кровь из искусанных губ.
Через какое-то время прилетела «Хьюстон» и, как оказалось, не одна. С ней была аватара «Вестал», решившая не пропускать такое эксклюзивное событие и увидеть все своими глазами. Воплощение ремонтного судна оказалось девицей лет восемнадцати с кирпичного цвета шевелюрой, заплетенной в две косы, с неровной челкой, в очках и сером комбинезоне, опушенном до талии с завязанными на ней рукавами. А еще с портативной экш-камерой, закрепленной на головной повязке и несколько нездоровым блеском в глазах. По словам рыжей, сноровисто потрошащей пакеты и различные ёмкости, меню большей частью содержало то, что использовалось для восстановительного курса поврежденных Дев Флота.
И началась дегустация блюд. Какой только гадости в меня не пытались влить эти трое, но методом проб и ошибок, украсив все вокруг россыпью фольгированных, жестяных и пластиковых контейнеров и прочего мусора, они подобрали то, что мой организм впитывал, как губка, мгновенно прекращая посылать в мозг сигналы, что его варят на медленном огне.
А потом, слегка оклемавшись, я попросил сам тех самых «шоколадных бисквитов», с ложки которых какой-то техник базы чуть не ушел в стратосферу. Просимое было тут же предоставлено в виде целой коробки на тридцать порций, но уже после шести брикетов я почувствовал, что отрублюсь вот прямо сейчас. На сушу не хотелось категорически, и я, повторяя героический путь доисторических эволюционирующих рыб, выполз до половины на прибрежный песок, перевернулся на спину и отключился.