- Да ***, ***! - популярно объяснил Ван Страатен Дэви Джонсу его генеалогию. Подобное родословное древо сложно было выдумать даже черту. - Ну что там про меня насочиняли? Что я горький пьяница. Ничего не имею против. Хотя каким образом непросыхающий капитан ухитрился в семнадцатом веке провести корабль от Амстердама до Батавии за три месяца, почему-то никто не подумал. Что я убил какого-то пассажира, потому что мне занадобилась его не то жена, не то невеста. Очередная чушь - в портах что, шлюх мало? Что я стрелял в ангела из пистолета...

- О, да! - Дэви аж закрутил хвостом от восторга. - Видел бы ты, какой ажиотаж эта версия вызвала в Канцелярии! Михаил с Гавриилом даже поругались: оба хотели быть тем самым простреленным тобой ангелом. Наперебой требовали у меня подправить легенду, но так и не договорились, чье имя вложить в подсознание моряков.

- Не смешно, - буркнул Ван Страатен. - Что еще? Ах да, что я проиграл тебе душу в карты. Ладно. Пьяница, убийца, богохульник, игрок - согласен, пусть болтают. Но еще никто и никогда, - немаленькие кулаки Голландца сжались так, что костяшки пальцев побелели, - не смел выставлять меня сопливой истеричкой!

- Ммм, - задумчиво протянул морской дьявол, опрокидывая стакан малаги. - Не похож.

- Я надеюсь! - Собственный стакан Ван Страатена полетел в угол, где должен был бы разбиться на мелкие кусочки, но Урсула, зная привычки моряков, уже давно заколдовала всю трактирную посуду на неразбиваемость. - Мало того, что этот тип в опере распускает сопли, мало того, что у него все виноваты, кроме него, мало того, что над ним смеются собственные матросы - он еще и морду сопернику набить не может!

Вообще на месте Летучего Голландца я бы Вагнеру приснилась в кошмарном сне. Романтики, конечно, склонны были делать из Голландца Бог знает что, но так далеко, как Вагнер, в этом малоблагом деле никто не зашел.

Мне совершенно неясно, откуда вообще романтики взяли, что Летучему Голландцу так уж надо, чтобы кто-то избавил его от проклятия. Жить вечно и вечно заниматься любимым делом - что, плохо, что ли? Правда, неприятно, что на берег сходить не получится, но надо же чем-то платить за такую роскошную конфету. А альтернатива, при снятии проклятия - смерть, ну и куда, спрашивается, Голландцу спешить и чем бы ему было так дорого подобное избавление? Но почему-то романтики были свято уверены, что Голландцу это просто позарез нужно.