Как ни странно, но я всё-таки снова за него взялся...

II
Бирхен, на языке рутов называемый Берёстье, лежит в одном дне пути на юго-восток от Веленоса. Это самый западный город рутов, и хотя он не столь велик, как Веленос, это богатый торговый город, ибо всякий, кто идёт в столицу рутов, не может его миновать.
Обликом и нравом руты весьма похожи на ливов, однако принадлежат к восточной церкви, в душе, впрочем, оставаясь язычниками. Дома свои руты, подобно ливам, строят из брёвен, камень же в строительстве употребляют редко. Дома их внутри устроены подобно ливским, отличаясь лишь мелкими деталями. Сами дома, как было сказано прежде, складываются из брёвен, при этом не употребляется никаких инструментов, кроме топора.
В каждой области рутов правит свой князь, однако все они должны подчиняться верховному князю в Хориусе, что, впрочем, делают столь же редко, что и наши князья.
(«Описание торгового путешествия на Восток, стран и людей, в них живущих, сделанное Евой Айтерзенталь» )

Проезжая по городу от ворот до торговой площади, Флёр старалась не упустить ни одной детали – кто знает, что может пригодиться… И пока что увиденное было вполне привычным – разве что каменных построек почти не было, да одежда прохожих больше походила на огрскую. Пожалуй, главным отличием были церкви – строили их здесь в ромейской манере, и было это красиво, хоть и непривычно.
Трактир зато выглядел вполне привычно – и даже вылетающее из дверей тело было знакомой деталью. Флёр придержала лошадь, а тело, тем временем, поднялось, отряхнуло кафтан, выкрикнуло в сторону трактира несколько слов – судя по тону, срамных – и, шатаясь, побрело прочь.
– И ведь не голытьба какая, – заметил Вышата, проводив выброшенного пьяницу взглядом. – Посадский человек из лучших – в толк не возьму, с чего бы ему так пить. Эх… Бог ему судья, а нам как раз сюда.
Внутри трактир – корчма, как его называли руты – тоже выглядел вполне привычно. И публика там была столь же привычная – за исключением разве что бородатого священника, методично и со вкусом пившего пиво, благословляя каждую кружку.
– Чего желаете? – осведомился трактирщик, чей акцент заставил Флёр поморщиться.
– Комнаты и кормёжку, – ответил Бела, бросив трактирщику золотой. – Госпоже – лучшее.
– Не извольте беспокоиться, добрые господа, – закивал трактирщик. – Без промедления сделаем. Эй, Хлоп!
Подскочивший мальчишка получил указания и поспешил наверх – показать гостям комнаты, а сам хозяин исчез на кухне.

Лестница скрипела – не слишком громко, но отчётливо. Подняться по ней незаметно было невозможно, и Флёр это вполне устраивало. Воры в трактирах были всегда и везде, а если кто-то пронюхает, что именно она везёт, желающие залезть в её мешок найдутся немедленно. Впрочем, если потащить его с собой, желающие найдутся ещё быстрее…
Однако все сомнения Флёр разрешил стоящий в ногах кровати сундук с ключом в замке – трактирщик, похоже, на подобную ситуацию и рассчитывал. Что и неудивительно, если вспомнить публику в зале…
А публика в зале была не просто приличная – всё сплошь люди торговые, купцы да приказчики, даже капитаны наёмников, без которых ни одно подобное заведение на родине Флёр не обходилось, отсутствовали. Впрочем, всё это можно было обдумать и позже – прямо сейчас компаньонов ждали жаркое и пиво – только что из погреба…
– Итак, – начал Бела, отхлебнув пива. – Мастер Армати, вам для начала нужно будет предъявить гильдейские грамоты воеводе – так здесь называется бургомистр – но сделать это можно только до полудня, лучше всего – сразу после утрени.
– Но почему?
– Да потому, что дел у него много. Воевода потому и воевода, то есть полководец, что и военными делами занимается, и мирными, – ответил Бела. – Если хотите ещё один совет, скажу – держитесь почтительно, но твёрдо – подобострастия он не переносит. Ну и постарайтесь дело изложить коротко и ясно – тоже на пользу пойдёт…
– Благодарю за совет, Бела-огр, – Армати протянул руку. – Как вы понимаете, здесь наши пути почти наверняка разойдутся, поэтому…
– Хотите вернуть свою долю? – понимающе кивнул Бела. – Разумное желание…
– Напротив, я оставляю свою долю в вашем предприятии в уплату за сведения о землях сколотов и более дальних, если вы узнаете о них что-либо. Вы можете распоряжаться этими деньгами как сочтёте нужным, но все сведения о торгах и путях вы должны будете первым делом представить в нашу гильдию.
– По рукам, – Бела кивнул. – Будет вам описание путей и торгов, докуда дойдём.

На торге царило оживление – по лёгшему снегу пришли санные караваны. Меха с севера, драгоценности и оружие с юга, шёлк с востока… В оружейном ряду Флёр не пожалела двух золотых и приобрела отличный булатный кинжал, затем отправилась за стрелами – и обнаружила Белу. Огр бурно спорил с каким-то парнем в роскошной шубе, а затем что-то коротко бросил одному из торговцев и протянул руку. Торговец без промедления вручил ему лук – короткий и крутой, и несколько стрел. Парень тем временем сбросил шубу, достал откуда-то ещё один лук и принялся чертить углём на стене круги. Затем оба отошли шагов на пятьдесят, остановились и разом натянули луки…
До сих пор Флёр считала, что она неплохо стреляет из лука. Возможно, так оно и было…  но только не в сравнении с огром и рутом.  По сравнению с ними она была неуклюжим новичком, впервые взявшим лук в руки. Да что говорить – она не могла припомнить никого, кто обращался бы с луком с подобным мастерством, а ведь среди браконьеров и контрабандистов мастеров хватало. Но, как оказалось, западные мастера восточным и в подмётки не годятся – и Бела, и незнакомый рут стреляли быстрее и метче, чем самый искусный лучник империи. Десяток ударов сердца – и в стене уже торчит полдюжины стрел, вплотную одна к другой, в самом маленьком круге. Почти не целясь…
– Право, мастер Бела, мне не случалось видеть стрелка лучше, чем вы или ваш товарищ. Не согласитесь ли преподать мне урок искусства стрельбы из лука?
– С удовольствием, добрая госпожа, – усмехнулся Бела. – Хотя это окажется для вас нелегко – сколотский лук, который в ходу на востоке, сильно отличается от вашего. Впрочем, попробуйте сами…
Лук оказался непривычно тугим – Флёр едва смогла натянуть его до конца и тут же отпустила.
– Что ж, это первое отличие, – хмыкнул Бела. – Наши луки куда сильнее западных. Второе же – способ, которым натягивают тетиву. Мы подцепляем тетиву кольцом, надетым на большой палец, придерживая его средним, а сгибом указательного легко держим стрелу. Смотрите…
Снова взяв лук, Бела неторопливо натянул его, прицелился и выстрелил. Свистнув в воздухе, стрела вонзилась в мишень, а Бела снова отпустил тетиву, выпуская следующую. Это было потрясающе, и Флёр не удержалась:
– Не возражаете, если я опробую ваш способ?
– Попробуйте, – Бела протянул лук, три стрелы и несколько колец. – Только кольцо надо подбирать тщательно – такое, чтобы туго надевалось, иначе соскользнуть может. И учтите, с непривычки это нелегко.

Час спустя Флёр отложила лук и вытерла пот – это действительно было нелегко, но потраченного времени и сил однозначно стоило. Сколотский лук гораздо лучше западного подходил всаднику, а ей придётся провести немало времени в седле… Да, это сложно, но самое главное она поняла, а остальное – дело времени. Пусть она и не станет столь же искусной, как сами сколоты – но ей хватит и этого.
И Флёр, не раздумывая, купила лук и три дюжины стрел, старый же лук продала – за вполне пристойные деньги. Теперь можно было двигаться дальше – Бела собирался остановиться на зиму в Хореве, а весной двинуться на восток.

– Итак, куда мы отправимся дальше? – осведомилась Флёр, когда компаньоны собрались в зале трактира. – И когда?
– Послезавтра, едва рассветёт, – ответил Бела. – И как раз на закате придём в Бобровский городок. Город сей невелик – одна лишь крепость с посадами – и задерживаться мы там дольше, чем на ночь, не станем, если не случится чего-нибудь неожиданного. Оттуда двинемся в город Гомин – там задержаться стоит, потому как торг там,  может, и уступает здешнему, но ненамного, а по части мехов и вовсе превосходит. Там же, возможно, придётся нанять охрану – бобровский воевода свои земли от разбойников очистил, а вот дальше на юг они иной раз встречаются… Тут не угадаешь – иной год девица с мешком золота по тракту безбоязненно пройти сможет, а иной спасения нет от шаек, и не в недороде дело, это точно. Словом, если у кого остались тут дела – заканчивайте.

Дел у Флёр не нашлось – и, пройдясь ещё раз по торгу, она вернулась к себе в комнату, достала пергамент и принялась писать. Руты определённо заслуживали подробного описания – мало кто на Западе вёл с ними дела, а кое-кто и вовсе считал чем-то вроде антиподов или псоглавцев – более мифическими чудищами, чем людьми. Шутка ли – она первой из всех купцов Леноса зашла так далеко на восток, и она не собирается останавливаться. Сколоты – только первый шаг…
Она писала, пока не стемнело, потом спустилась в зал и до ночи просидела с кружкой сбитня, слушая разговоры людей, а иногда и спрашивая сама – как знать, что пригодится в дороге? Она запоминала имена земель и людей, дорожные приметы и дурные места, переправы и тропы, повадки зверей и стражников…
А на рассвете отправилась в путь.

Бобровский воевода был высок ростом, свиреп лицом и суров нравом, так что сам походил на разбойника – однако ж честен был на удивление. Лихоимством брезговал, на расправу был скор – пойманных в первый раз нещадно сёк кнутом, не оставивших же после этого разбой, поймав, вешал – подход, который Флёр находила весьма разумным .
Бела и Вышата, как оказалось, с воеводой были знакомы, и потому остановилась на ночлег их компания не в трактире, а в воеводском тереме. Флёр это показалось странным – ладно Бела, не раз  и не два проезжавший этим трактом, но Вышата? Как молодой гусляр мог оказаться знакомым воеводы? Нет, как они могли встретиться, Флёр вполне могла представить, но…  Воевода явно относился к гусляру, как к своему человеку – пожалуй даже, доверенному слуге. И верно – кто обратит внимание на бродячего музыканта? Кому придёт в голову грабить его или опасаться его? Кто станет умерять голос в его присутствии – а ведь у музыканта острый слух – и следить за словами?
Немногие. Очень немногие…  Даже сама Флёр, хоть и не особо доверяла Вышате, не думала, что он может быть человеком воеводы… И то, что ещё вчера она о воеводе Добрыне не слыхала – не оправдание. Должна была догадаться, что парень не сам по себе – но ничего не заподозрила. Расслабилась, как последняя дурочка… Что ж, впредь будет внимательнее – покуда ничего по-настоящему дурного не случилось.

На рассвете следующего дня они покинули крепость. Воевода, решивший устроить своим солдатам внезапный смотр, прощаясь, сказал:
– Верстах в пятнадцати по тракту , в лесу, увидите тропинку с полночи. Там осторожней будьте и на отдых не становитесь, покуда мёртвую сосну без ветвей не минуете, да молитесь. Кудеса недобрые там случаются…
Бела кивнул, пожелал воеводе доброго здоровья и отпустил поводья. Компания двинулась вслед за предводителем, и Флёр, толкнув лошадь каблуками, задумалась над словами воеводы.  Кудеса недобрые…  Что бы ни рассказывали с амвона священники, в мире оставалось место многим странным силам и существам, которые ничуть не боялись имени божьего и друзьями человеку не были. И на них была управа, конечно, да только не хотелось бы с таким встретиться на лесной дороге… Повезло Лоуренсу, ох повезло – да только редко кому так везёт.

Тропинку Флёр увидела первой – и ничего необычного не заметила. Обыкновенная лесная тропа, обыкновенный лес, обыкновенный среднего достатка крестьянин… Да только лошади встали, как вкопанные – храпят, глазами косят, но не идут. Крестьянин же неспешно подошёл, снял шапку, как-то небрежно поклонился и сказал:
– Здравы будьте, странники! Далеко ль путь держите?
– И тебе здоровья да благоденствия, – ответил Вышата, поклонившись в пояс. – А идём мы в город Гомин по делам торговым.
Флёр нахмурилась, внимательно разглядывая незнакомца – и мысленно хлопнула себя ладонью по лбу. Шуба, запахнутая не на ту сторону – куда уж очевиднее! Вот только что за дело до них лесному хозяину?..
Леший тем временем опрокинул поднесённую Вышатой чарку, крякнул и сообщил:
– Не дойти вам этой дорогой до Гомина. Дерево нынче утром старое на дорогу упало – и за день его не убрать. Могу я вас провести другой тропой…
– Да только что взамен спросишь?
– Уж спрошу, не думай, что даром пройдёте, – леший прищурился. – Видела ты, цветозванная, Хлебную Волчицу – чую я дух её на тебе – вот и расскажи-ка мне о ней всё, что тебе ведомо.
Флёр снова нахмурилась – на этот раз недоумённо – и ответила:
– Мало мне ведомо, а что ведомо, то и тебе поведаю, да смотри потом, не говори, будто продешевил.
– Не скажу, что бы не услышал от тебя.
– Знаю я, что идёт она на север, и идёт с ней торговец по имени Лоуренс. Знаю, что не одно лишь дело их связало. Слышала мельком, что не просто идёт она на север, но домой вернуться пожелала. Большего же не знаю – так не говори, что слова не давал!
– От слова своего не отказываюсь, – ответил леший. – И довольно ты сказала, а за то тебе благодарность моя.
И исчез, словно его и не было.
Под ногами по-прежнему был укатанный снег тракта, позади – огромное дерево… А была ли беседа с лесным хозяином – бог знает. Может, была, а может – пригрезилось, покуда у костра дремала…
– Ладно, – хлопнул рукавицами по ладони вставший Бела, – пора дальше идти. Если поднажмём, так самое большее, в сумерках до Гомина доберёмся, а не то как и засветло.
На том и порешили – ночевать в лесу не хотелось никому.

Город Гомин был невелик, небогат и спокоен, и надолго в нём задерживаться путешественники не собирались. Иди они на запад – здесь бы стоило задержаться да накупить мехов, но в восточных землях и своих хватало. Правда, могло тут сыскаться что-нибудь редкое, так что взглянуть всё же стоило – но завтра. Слишком поздно они пришли – часы на ратуше как раз пробили семь ударов. Оставалось только найти приличный трактир и устраиваться на Впрочем, искать трактир не пришлось – вполне приличное заведение стояло всего в квартале от ворот. Выглядел он, конечно, посредственно, однако чутьё подсказывало, что это всего лишь видимость... И не обмануло – в этом трактире останавливались одни только вольные торговцы. Редкая удача – да к тому же здесь были и друзья Белы, хорошо знакомые со сколотами. Люди эти, в отличие от Белы, с ними вели дела регулярно и всегда знали, что нынче в цене и кто из вождей куда откочевал. Были среди них те, кто доходил до реки Итиль, и кого-нибудь из них Флёр планировала взять проводником. Конечно, этого было мало, но для начала хватит и этого – а там она как-нибудь договорится о со сколотами, благо их земли тянулись и дальше на восток.

Разумеется, всё с самого начала пошло не по плану – нужных людей в городе не было. Разошлись кто куда, и вернуться обещали нескоро...  Пришлось расспрашивать трактирщика, не знает ли он кого-нибудь, кто торговал бы со сколотами и знал их земли.
Трактирщик знал – но его знакомого тоже не было в городе. Подавив желание выругался, Флёр устроилась за столом, разложила пергамент и обложила про себя парочку недоумков, которым потребовалась компания. Здесь, конечно, было довольно шумно, дымно и грязно – но здесь хотя бы стол был, а очаг и свечи давали достаточно света для письма.  Пододвинув подсвечник, Флёр прикрыла глаза, вспоминая дорожные приметы, и принялась писать.
Внимания на неё почти не обращали – благо, не она одна решила поупражняться в чистописании. Публика, собиравшаяся здесь – один только торговый люд – не только отдыхала, но и проворачивала дела... И этим нужно было воспользоваться. Пусть тех, кого искал Бела, не было – но были другие, и кто-нибудь знал о том, что их интересует. Кто-то бывал здесь, кто-то – там, один что-то слышал, другой нашёл необычный товар... Так, по кусочкам, и выяснится всё, что нужно.  Времени, конечно, на это уйдёт немало – но у них вся зима впереди, уж как-нибудь уложатся...
Занятая работой, Флёр не сразу заметила, что в зале воцарилась тишина.  А когда заметила...  Обычно такая тишина предваряла всеобщую драку, и Флёр, спешно закрыв чернильницу, приготовилась встать – да так и замерла.
Два крепких  мужика поставили на стол скамью, на неё уселся Вышата, положил на колени гусли и заиграл на них.  Сперва взял несколько нот на пробу, затем сыграл какой-то обрывок мелодии, а затем взялся за дело всерьёз.
Язык рутов Флёр понимала через раз, однако и того, что она разобрала, хватило, чтобы всё бросить и застыть, вслушиваясь в речитатив. Ведь герой этого сказания был купцом...  И его история была уж слишком похожа на её собственную. Совпадение? Как знать...  Вышата – человек бобровского воеводы, но только ли его? Да и сам-то воевода – чей человек?
Что-то подсказывало, что ответов на эти вопросы искать не стоит...

На торг Флёр явилась к самому открытию – и не пожалела.  Мехов было предостаточно, но ничего такого, что стоило бы везти к сколотам – за исключением одной шкуры. Шкура была медвежьей, но медведь этот был раза в полтора больше обыкновенного, да ещё и чисто-белым...  Привезли её откуда-то с севера, и стоила она соответственно – но была уж слишком хороша.  В самый раз для подарка царю сколотов – а без его дозволения им не пройти по сколотским землям. Одной её, конечно, будет мало – но что-то ещё стоит поискать в Хореве, благо, времени предостаточно.
Но всё это будет потом. А пока копыта мерно бьют по мёрзлой земле и утоптанному снегу, летит навстречу дорога, и с каждым часом всё ближе Хорев. Столица рутов... И настоящее начало её путешествия.