Резчик стиснул зубы от напряжения, вызванного последней защитой, и от боли в груди.
Gritting his teeth, both from the exertion of his last ditch guard and the pain of being grazed across the chest.

al103 написал(а):

А болит "царапина" по груди.

Гость№54 написал(а):

Согласен

Будучи сыном знаменитого генерала, и, тем самым, наследником длинного ряда выдающихся стратегов и тактиков, Гиш должен был обладать тактическими способностями. Поэтому, столкнувшись с неожиданным поворотом событий, он внимательно осмотрел свое окружение, взвесил варианты и оценил свое нынешнее положение… как катастрофическое.
В тылу потенциально ненадёжный союзник — Монморанси разрывается между яростью и неверием.
Левый фланг... в лучшем случае шаткий — Аксель был слишком занят тем, что пялился, и Рейнхардт тоже был бы занят, если бы мог видеть на дюйм дальше собственного носа.
Правый фланг был совершенно несостоятелен — Эрвин, запинаясь, пытался представиться.
Гиш никогда не видел, чтобы его так брат выставлял себя на посмешище —но этого следовало ожидать, учитывая, какая красавица перед ним. В любом случае, на помощь с этих фронтов рассчитывать не приходилось, подкреплений для укрепления позиции не было.
А перед ним — госпожа Мидори во всём своем официальном великолепии, платье переливается шелковистой чернотой. Но главное — не её внешний вид, а то, что она вообще здесь!
Гиш ожидал бы, что он испытает облегчение, возможно, даже радость, увидев её снова, живой и здоровой — но сейчас он чувствовал не это. Совсем нет. Смятение.
Что же, без поддержки он обречён. Временное отступление было бы лучшим планом. Но вопрос был в том, как отступить успешно... Он тайком искал выход — и нашел его в пустых руках Монморанси.
— Э-э, Монмон, любовь моя? — сказал Гиш так ласково, как только мог. — Тебя не мучает жажда? Мне кажется, я только что видел слугу и...
— Я не хочу пить, — сказала юная волшебница Воды быстро и с нота враждебности, которые заставили его вздрогнуть. Затем, пройдя мимо Гиша, она оглядела Мидори с ног до головы, чуть более пристально, чем это было бы прилично. — Итак, Гиш, не собираешься ли ты нас представить?
— Да, брат, — Эрвин сумел взять себя в руки, и на его лице улыбка пробилась через ошеломление. — Представь нас!
Замечательно. Они собирались сделать остаток вечера совершенно невыносимым.
— Ну, эм…
Быстро поискав способ вежливо выпутаться из этой ситуации, он умоляюще посмотрел на свою единственную оставшуюся возможность спастись — госпожу Мидори — в немой мольбе о помощи.
Мечница либо не поняла его молчаливой просьбы, либо еще не простила его настолько, насколько он надеялся. Безмятежно улыбаясь, девушка проявила минимальную вежливость, отвесив неглубокий поклон:
— Здравствуйте. Я Мидори, личная служанка нашей прекрасной принцессы. Для меня честь наконец-то познакомиться с братьями моего попутчика. — Она снова выпрямилась и наклонила голову: — А вы?..
— Эрвин де Грамон, брат-красавчик, — ответил тот с плутовской ухмылкой, нежно взяв руку в перчатке в свою массивную лапу и прижав кулак к сердцу в традиционном приветствии драконьих рыцарей. — Имею честь и удовольствие познакомится с вами!
Закончил он как раз вовремя, чтобы Аксель успел отпихнуть его в сторону.
— Аксель де Грамон, — он отвесил небольшой поклон, слегка согнувшись в талии, что для человека его роста было сравнимо с наклонившейся корабельной мачтой. — Гиш упоминал о вашей красоте, но, признаюсь, мое скудное воображение подвело меня.
Должно быть в первый раз, как и память. Гиш же говорил им, что она замужем!
Достав наконец из кармана куртки очки, Райнхард прищурился, быстро моргнул от удивления, а затем пророкотал своё приветствие:
— Наш братишка рассказывал нам истории о ваших подвигах, мисс Мидори, и я был бы счастлив услышать об этом из ваших уст, возможно, за бокалом вина сегодня вечером. Я уверен, что гостиная найдётся. — Самый старший брат Гиша подмигнул: — Тогда, конечно, мы сможем узнать, насколько он преувеличивает!
— Конечно, — Мечница сложила руки на животе, кивнув каждому из братьев по очереди, а затем повернулась к тихому урагану, нарастающему рядом с Гишем. — А вы, должно быть...
— Монморанси, — отрывисто ответила Монмон. — Монморанси Маргарита Ла Фере ду Монморанси. Очарована и к вашим услугам.
Гиш ещё раз сглотнул, когда она окинула его кипящим взглядом. А ведь совсем недавно она казалась такой понимающей! Это будет катастрофа, он уверен. Возможности отступления были ограничены, местность и условия не позволяли организованно отступить. Тактическое мышление тут не поможет — остаётся надеяться только на чудо.
— Взаимно, мисс Монморанси, — мягко ответила Мидори, и если едва скрываемое волнение девушки и было заметно, то оно ничуть не проявилось. — Или, может быть, вы предпочитаете “Монмон”?
Midori answered softly, if the girl's barely concealed agitation had registered, it hardly showed in the slightest.
Ррр... "Едва скрываемое", "было заметно" или "ничуть не проявилось"???!
Этот простой вопрос сделал невозможное — пыхтящая Монморанси резко затихла, она недоверчиво посмотрела на Гиша, а затем снова на Мидори.
— Что? Д-да, так меня называют мои друзья. Но как?..
Тихий смех, сладкий и нежный — сама мысль о том, что такой чудесный звук может исходить от сдержанной строгой девушки, с которой он путешествовал на Альбион, была удивительной, открывая иные и приятные стороны её характера. Одного этого было почти достаточно, чтобы компенсировать эти крайне неловкие обстоятельства.
— Гиш, конечно, упоминал об этом, — Мидори понимающе улыбнулась смущённой Монморанси. — Он не переставал хвастаться красивой и добродетельной девушкой, которая ждёт его на родине.
— К-красивой?
Монмон недоверчиво  оглянулась на него — но из её глаз улетучился опасный блеск. И это была магия более могущественная, чем любая другая, которую Гише видел за свою короткую жизнь.
Мидори кивнула, тепло улыбаясь, словно подтверждая, что это чистая правда, возможно, немного преувеличенная, но лишь немного. Это действительно была правда, Монмон занимала его мысли с того момента, как он покинул Академию, и до тех пор, пока его глаза не увидели её лицо в лазарете Марсова поля. Только бы она поверила...
Не дожидаясь, как волшебница воспримет её откровение, Мидори взяла инициативу в свои руки.
— И после того, как я так много о тебе слышала — я очень рада познакомиться с тобой лично, — Мидори взяла руки девушки в свои.  — Хорошо, что ты смогла присоединиться к нам сегодня вечером, Монмон.
— Ну, я... я полагаю, что это удачно, — признала та. — И я надеялась встретиться с вами… Но это было весьма неожиданно.
Это заставило Гише замолчать, как будто он каким-то образом забыл о бале, происходящем вокруг них.
That shook Guiche from his silence
Так он и так молчал?
— Да, эээ… хорошо. — Он кашлянул, наполовину прочистив горло, наполовину молча поблагодарив Основателя. Услышал ли его обладатель Священной Пустоты — это уже другой вопрос, но, похоже, сегодня он не оставил своего незадачливого слугу. — Это я предложил отцу попросить приглашения для Монморанси. Я с трудом представлял себе сегодняшний вечер без моей сиятельной Монмон.
— Правда? — Монморанси скрестила руки на груди и прищурилась.  — И это не связано с тем, что твой отец хотел укрепить связи семей, прежде чем перейти к официальной помолвке? — Она постаралась задать этот вопрос как можно громче, не иначе, чтобы привлечь внимание его братьев. — Ты знаешь, батюшка очень одобряет обручение с героем войны!
— Э, может быть? — осторожно предположил Гиш.
— Обручение?! — влез Райнхард.
Аксель задумчиво кивнул:
— И как мы об этом не слышали? Мать должна была упомянуть о таком важном событии в своих письмах!
— Тихо, тихо, — Эрвин похлопал более эмоционального брата по плечу.  — Я помню, что о твоей помолвке мы узнали лишь из приглашений на свадьбу. Кстати, как там Мэдлин? Терпит эту жалкую лачугу, которую ты называешь домом?
Аксель прижал руку к сердцу.
— Ах, как всегда прекрасна! И её красота становится еще более яркой, когда она в гневе, моя пламенная леди!
— Тогда, полагаю, это к лучшему, что ты сам себе пожарная команда, брат, — вздохнул Гиш.
По крайней мере, с Монмон ему не придётся беспокоиться о том, что дом будет сожжен дотла при малейшей обиде. Хотя наводнение могло принести свои проблемы…
Оглянувшись на Мидори, он воспользовался первой возможностью задать вопрос, который последние минуты стоял у него на задворках сознания и требовал ответа.:
— Хотя я рад видеть вас живой и здоровой, госпожа Мидори, признаюсь, это последнее место, где я ожидал встретить вас снова.
Да, последнее место.
Странно, ещё совсем недавно Гиш страстно желал узнать, что стало с Мидори. Теперь же он чувствовал лишь растерянность, обиду, возможно, злость, что она могла так внезапно появиться перед ним после столь полного исчезновения. Они были знакомы совсем недолго, не более чем мимолетные незнакомцы. Но за это время она превратила в руины его уютное "я". Было несправедливо, что она могла просто исчезнуть после такого.
— Разумеется, она была приглашена в качестве почётной гостьи, — раздался голос, который Гиш не слышал с совещания, предшествовавшего событиям на рейде Ньюкастла.
— Принцесса!
Все четыре брата ответили хором, придя в замешательство, когда рядом с ними обнаружилась их будущая государыня. Постояв некоторое время в стороне, жемчужина Тристейна наконец соизволила привлечь к себе внимание..
Неопределенно махнув рукой в сторону нестройного квартета, принцесса Генриетта попросила их вести себя спокойно:
— Не стоит кланяться по каждому пустяку, ведите себя свободно, — сказала она, принимая представления от каждого из братьев и от Монморанси. Гиш, персонально, получил благодарность принцессы: — В немалой степени благодаря вашему вмешательству мой кузен выжил после покушения на его жизнь. Я должна ещё раз поблагодарить вас.
Гише склонил голову в том, что, как он надеялся, выглядело смирением, но на самом деле являло демонстрацию его стыда.
— Благодарю вас, принцесса, но вряд ли это я заслуживаю благодарности… — Он кивнул Мидори. — Уверен, вы уже знаете, что жизнь принца была спасена благодаря быстроте мышления и смелости госпожи Мидори.
Тот факт, что фехтовальщица, казалось, не жаждала внимания или похвалы, не делал её менее достойной их, и не означал, что Гиш должен принимать незаслуженную благодарность. Ну почему так? Он знал, что отец и другие знают правду, но они, казалось, были рады развлекаться выдумками. Было ли это просто потому, что он был сыном благородного, в то время как Мидори была простым неудавшимся магом без статуса или титула? Разве такие вещи имеют значение перед лицом её достижений? Впрочем, если бы это действительно было причиной — её бы не пригласили.
— Я думаю, ты недооцениваешь себя, Гиш. — сказала Мидори с выражением милого сочувствия.  — Если бы не ты — тот удар пронзил бы принцу сердце. Он и так почти умер, даже с помощью очень сильной магии его едва удалось спасти.
Гиш почувствовал сомнение: если бы это было так — разве он сам не знал бы об этом? Совсем недавно он был уверен в себе — а потом всё это испарилось во время путешествия через Альбион.
Даже принцесса, казалось, распознала сомнение в его глазах: слегка склонив голову набок, словно услышав что-то вдали, она мягко улыбнулась.
— Какими бы ни были ваши заслуги, мистер Грамон, мисс Мидори — Уэльс не был бы сейчас жив без вас обоих. — Она повернулась к братьям: — Вот почему, если вас не затруднит, я был бы благодарена, если бы смогла одолжить вашего брата для.
Братья быстро переглянулись.
— Конечно, ваше высочество, — сказал Аксель, ещё раз поклонившись своей будущей государыне. — Всё, что пожелаете. — Затем, одарив Гиша забавной ухмылкой, он добавил: — Постарайся не слишком смущать семью, братишка.
Если это позволило ему на время отстраниться от этих троих и прийти в себя, он с радостью согласился и последовал за принцессой и дамой Мидори, а Монмон, как щенок, двинулась за ним по пятам.
Бал уже начался и жил своей собственной жизнью. Редко можно было встретить столько знатных людей вместе в одно время. То, что его вообще увидели здесь, уже само по себе было достаточным толчком к тому, чтобы он поскорее добился положения в обществе. Присутствовать в качестве почётного гостя было невероятной привилегией, а находиться в компании не менее почитаемой принцессы — удачей, наложенной на удачу.
Определяющее событие его жизни, по меньшей мере, должно было стать незабываемым. В любое другое время так и было бы, но сейчас внимание Гиша было полностью сосредоточено на девушке рядом с ним, и это была не Монмон.
Она любезничала с герцогами, представлялась графам и графиням, скромно улыбалась юным сыновьям благородных родов, пытаясь и не пытаясь расшифровать, что за превосходная родословная может быть причиной появления такого существа. Тайна притягивает, и Мидори пользовалась этим, почти не задумываясь — а может, и вовсе не осознавая этого.
and smiling demurely at young Noble sons trying and failing for the life of them to decipher what superb pedigree could be responsible for such a creature.
Пытавшихся понять, откуда она взялась?
Гиш понимал, что между ними существует своего рода привилегия, что он знает о ней столько же, сколько и она о нем. Тем более, что сейчас он чувствовал себя обманутым её внезапным появлением.
It was, Guiche realized, a sort of privilege that existed between them that he knew as much as he did about her.
Пырым. В смысле? "общая тайна"
Они обходили толпы гостей, принцесса Генриетта вела светские беседы и знакомила их , искренне извиняясь, когда путала имя или титул кого-то.  Среди многих сотен присутствующих даже принцесса не могла уследить за всеми! А чувство обиды, которое он не привык испытывать и не мог легко отпустить, терзало его и неудивительно, что со временем оно выплеснулось наружу.
Он выбрал момент, когда они пробирались между двумя небольшими группами, отделившимися от основной толпы гостей, собравшихся вокруг оркестров и столов, уставленных деликатесами, чтобы удовлетворить непостоянный аппетит самых влиятельных и богатых сыновей и дочерей Тристейна.
— Госпожа Мидори? — спросил Гиче.
— Хм? — пробормотала она в ответ, уделяя ему лишь часть своего внимания.
Он успел заметить, что Мидори сегодня постоянно крутила головой, как будто она никогда не видела подобных балов. Что ж, он мог это понять, конечно, достаточно редко даже знатного вельможу приглашают на подобное мероприятие, не говоря уже о девушке, привыкшей к анонимности тени.
— Мисс Мидори, — повторил он твёрдо. Отвлекал он её или нет — но вопросы всё ещё требовали ответов, и он не мог успокоиться, пока Мидори не ответит сама. Какими будут эти ответы, какими они должны быть — он не знал, но он узнает их, когда услышит. Возможно, тогда он сможет разобраться во всем этом.
— О? Ты что-то говорил, Гиш?
Ресницы Мидори затрепетали, как будто она только что вышла из транса.
— Я пытался спросить, — сказал Гиче со всем терпением, на которое был способен, — что именно вы здесь делаете?
Мечница склонила голову набок.
— Я такая же гостья, как и ты, как сказала принцесса.
— Да успокойся ты, Гиш, — наставительно сказала Монморанси, похоже, задвинувшая свои опасения в дальний угол ради возможности быть замеченной рядом с принцессой. Конечно, для Монмон этот вечер был не только деловым, но и приятным — но, похоже, это было не всё. Она улыбнулась: — Мидори и без тебя хватает проблем с кавалерами.
И вот, казалось бы, ещё одно облако знати, ещё одна группа молодых людей, сопровождавших своих вельможных отцов, почувствовала слабый запах духов и увидела маленькую фигурку в компании принцессы. Возможно, их будущая государыня и была недосягаема для них — но любопытства было бы достаточно, чтобы привлечь их в одно мгновение. И... — Гиш помрачнел, — большинство из них были бы гораздо менее щепетильны в соблюдении джентльменского поведения.
Он вздохнул, не привыкший к таким трудностям.
— Я просто не понимаю, вот и всё. После Ньюкасла я не слышал о вас ни слова. Даже солдаты в Ньюкасле не могли вспомнить, что видели вас во время битвы. — Она словно исчезла с лица земли. — А потом, когда вы отказались от своей заслуги в спасении принца… Я боялся, что вы погибли.
— Госпожа Мидори? — Генриетта выглядела обеспокоенной.  — Ах, может быть, вы двое хотели бы поговорить? Я знаю, что все это кажется очень неожиданным и…
Мидори подняла руку и устало посмотрела на Гиша.
— Я просто очень нелюдима. — Она отвернулась от него. — Простите, что побеспокоила вас.
Это была последняя капля, последняя соломинка — и он протянул руку, схватившись за стройное плечо. Он не хотел этого, не хотел повышать голос.
— Так зачем? Зачем тебе снова появляться здесь и сейчас?!
— Гиш! — воскликнула Монморанси, хватая его за свободную руку.
Гиш опомнился, ослабил хватку, но не отпустил — так и не решился. Она отвернулась от него, в её глазах появилось странное выражение стыда. Мидори покачала головой, снова загадочно улыбнувшись, но так и не повернувшись к нему лицом.
— Я — иллюзия твоей молодости, — сказала она. — Проявление чувств в твоем подростковом сердце*.
I’m an illusion of your youth, a manifestation of the feelings in your adolescent heart. LOL.
Мечница стряхнула его руку, отвернулась и скрестила руки под грудью.
Из какой пьесы она взяла эту фразу? — задался вопросом Гиш.
— И что это должно означать? — недовольно проворчал он.
— Прости-прости, —  Мидори улыбнулась. — Правда в том, что я тайный агент фейри, служащая по воле принцессы Генриетты.
Гиш фыркнул.
— Теперь ты просто смеёшься надо мной.
Даже подумать страшно, что ему придётся столкнуться с таким нелепым утверждением. И тут принцесса снова захихикала, явно забавляясь их препирательствами. Или, по крайней мере, он надеялся, что это было просто развлечение.
Улыбка Мидори померкла. Она в ответ положила руку ему на плечо и тихонько сжала, говоря тоном, полным мягкого доброго юмора:
— По правде говоря, Гиш, я многого не могу сказать. Я никогда не собиралась пересекаться с тобой снова. И уж тем более я не думала, что моя судьба может так волновать тебя. Так что извини, если я всё усложнила.
Это было странно обнадеживающе, как будто что-то, что он считал потерянным в своей жизни, появилось вновь. И, как ребенок, Гиш с радостью принял это.
— Да, хорошо, — пробормотал Гиш. —- Я тут немного подумал… — Что-то вроде преуменьшения, сильного преуменьшения. — Я не мог допустить мысли, что с тобой что-то случится, пока ты путешествуешь со мной. Что подумает твой муж... Он ведь сегодня здесь, не так ли?
Гиш с любопытством огляделся. Он не знал, как может выглядеть этот человек, но был уверен, что тот, кто настолько исключителен, чтобы добиться руки Мидори, будет выделяться из толпы.
Губы девушки дрогнули, и улыбка вернулась к ним.
— О, я уверена, что мой супруг где-то здесь. Возможно, вы даже встретитесь с ним сегодня вечером.
Она многозначительно кивнула в сторону молчаливых фигур, окольцовывающих периметр бала и прокладывающих себе путь сквозь толпу.
Ну конечно же! Наступило понимание. Если кто-то и был достоин такой девушки, как Мидори — то только из рядов королевских рыцарей. Теперь, когда он думал об этом — всё было очевидно.
Хотя рыцари Мантикоры и Грифона были столь же привилегированными, как и люди, которых они защищали, — они держались отдельно от окружающих их гостей. Вместо этого на них была возложена высокая честь обеспечивать безопасность и идентичность тех, кто присутствовал на мероприятии. Пока Гиш наблюдал за происходящим, один из рыцарей прошел мимо, произнеся короткое заклинание и взмахнув своим жезлом в сторону корпулентного барона де Темира, яростно дискуссирующего с первым лордом Орлеана и его помощниками.
corpulent
?????????
Маленькая искорка света осталась незамеченной бароном, возможно, принятая за светлячка. Когда фигура барона не изменилась, а осталась такой же квадратной, как и прежде, рыцарь-маг удовлетворённо кивнул и продолжил путь.
Такие светские мероприятия, как это, были прекрасной возможностью для похитителей и самозванцев. В обязанности королевских рыцарей входило совершать тихие обходы в течение всего вечера, чтобы убедиться, что все являются теми, за кого себя выдают. Гиш тихо вздохнул.
— Ну что же, надеюсь, в другой раз у меня будет такая возможность, — предположил он. — Если вы снова не исчезнете, — Гиш бросил на Мидори обеспокоенный взгляд. Он очень надеялся, что она не исчезнет, по крайней мере, пока он не сможет разобраться с тем, что чувствовал к ней в этот момент. Не влечение, но приятное чувство, как в молодости, до того, как братья приняли его вызов.
before his brothers had taken him up in their challenges.
??
Мидори бросила на него неуверенный взгляд.
— Мы... посмотрим. Я не могу обещать этого, Гиш.
— Гиче, а ты можешь быть ещё более бесчувственным придурком? — Монмон выбрала именно этот момент, чтобы вмешаться.
— Э?
Монморанси встала между ними, подняв руку, чтобы защитить Мидори, и одарив Гиша самым неприятным взглядом, который он когда-либо получал от неё без последующего тумака.
— Мне очень жаль, что так получилось, Мидори, — Монмон сочувственно положила ей ладонь на плечо. — Я просто подумала, что он как всегда ухлёстывает…  Но,  похоже, что всё гораздо глубже. А теперь пойдёмте, кажется, я только что увидела графиню Виндзорскую.
— И я думаю, что это Уэльс с ней, — согласилась Генриетта, и трое девушек повернули к другой небольшой группе, которая сосредоточилась вокруг Храброго Принца и его кузины, графине Виндзорской в изгнании, оставив Гиша в растерянности брести позади.
Странно, что так много молодых людей стекалось к этой паре. Конечно, были тут и ожидаемые молодые офицеры, одетые так же, как и Гиш, жаждущие услышать рассказ принца о битве на Альбионе. Естественно — принц и его люди были ценным ресурсом, принеся с собой богатый опыт ведения боевых действий в воздушном пространстве Альбиона. Но были и другие, более юные, не старше Гиче, и, конечно, более любознательные, чем доблестный принц.
and certainly more inquisitive about things other than the Prince valiant.
Не понял.
Способные найти более интересную цель?
Это было странно, учитывая тот факт, что, хотя графиня не была непривлекательной, она обычно не вызывала интереса у стольких молодых людей. Скорее, к ней присматривались их отцы — как к потенциальной союзнице и потенциальной паре для их отпрысков, чем сами молодые дворяне.
Это оставалось загадкой, пока он не подошёл ближе. Толпа расступилась перед Генриеттой, подобающе приветствуя и открывая путь к самому сердцу маленького человеческого скопления. Сердцу, которым оказались не Храбрый Принц и не графиня.
Гиш был ошеломлёна.
Если ЕЁ можно было описать одним словом, то это было бы "сияние", чистое "сияние", словно проливающееся на землю сквозь утренние облака. В свете тысяч свечей и сотен магических огней она словно затмевала их все. Каштановые волосы отражали реку огней, яркие карие глаза мерцали звёздной пылью.
— Ги-и-и-иш? — Монмон заметила его взгляд и удручённо вздохнула.
Её платье было элегантным, из белого шелка, очень похожим на то, которое носила Мидори, практически копией, за исключением того, что поясок был завязан таким образом, что его бант тянулся вниз, а не вверх, в узел бабочки на спине изящной мечницы. На шее — простое ожерелье из белого жемчуга, а на ушах... Уши! Эти изящно заостренные ушки фейри, каждое из которых было обрамлено серебряным ободком, украшенным одним бриллиантом.
Конечно, он должен был сразу же узнать её! Леди Асуна, бывший командир “Рыцарей Крови”. Нечто вроде небольшой знаменитости среди фейри ищз-за её участие в руководстве тремя сотнями фейри, которые оказались на Альбионе после Перехода. Он кратко познакомился с ней в Ньюкасле и сразу же был сражён наповал. Но увидеть её такой... Её естественная красота в правильном обрамлении потрясала, [сбивала с ног и добивала ударами по почкам]..
— Помни, что она замужем? — тихо выдохнула Мидори рядом с ним с почти враждебными нотками.  — Очень замужем.
Глаза мечницы следили за мужчинами, окружавшими леди Асуну, как ястреб за добычей.
Взгляд Монморанси потребовал подтверждения, Гиш быстро кивнул:
— Все именно так, как сказала Мидори, — он еле успел поймать за хвост почти вырвавшееся “к сожалению”.
Хотя, видя её сейчас, и то, как она умело отклоняла все предложения молодых дворян, он начал подозревать, что она, возможно, была немного не в его лиге. Там, откуда прибыли фейри, она явно сама была благородной и, вероятно, имела значительный статус.
Гиш недоверчиво покачал головой, подумав, что такое воплощение элегантности может быть замужем за таким негодяем, как этот мечник-спригган Кирито. Он сморщил нос при одной мысли об этом.
— Уэльс!
Принцесса Генриетта раскинула руки, коротко обняв своего кузена, на что принц неловко ответил.
— Да... Генриетта, — Уэльс улыбнулся. — Ты выглядишь сегодня как всегда прекрасно. И в компании, как я вижу.
Принцесса кивнула, жестом призвав Гиша и Мидори выйти вперёд. Гише сначала заколебался, но лёгкий толчок Монмон направил его вперёд. Сейчас, когда леди Асуна и Мидори стояли рядом, эффект был потрясающим. Одинаково прекрасные, но разные, как ночь и день. Он полагал, что всё дело в платьях, которыее, вероятно, быстро сшили одни и те же портные.
— Уверена, вы все помните Гиша де Грамона.
Генриетта кивнула ему, привлекая нежелательное внимание собравшихся сыновей знати. Даже те, у кого не было военного звания, в любом случае смотрели свысока на ничтожного сына барона, который смог заслужить благодарность их принцессы. Он постарался держать лицо — это было бы еще одним недостатком его новоиспеченной репутации.
— Парень, постаравшийся, чтобы моё сердце осталось в груди, — принц осторожно погладил то самое место, где он был почти смертельно ранен. — Может быть, в следующий раз вы будете более внимательны? — добавил Уэльс с ноткой насмешки. Он взял руку Гиша, крепко пожав её в свойственной ему альбионской манере.
—А также мисс Мидори.
Генриетта коснулась её плеча.
— И девушка, которая заставила его биться снова, — Уэльс взял её руку в перчатке и нежно поцеловал её, а затем посмотрел вверх с лёгкой ухмылкой. Мидори дёрнула бровью, как будто в этом жесте было что-то ужасно забавное. — Как я мог забыть кого-то из вас. Это честь для меня. Точнее — сегодня ночью будут чествовать вас.
Оглянувшись через плечо, Гиш увидел, что Монмон пробралась прямой путь к графине Виндзорской, до этого укрывавшейся в тени своего кузена. Если ему не изменяла память, его спутница говорила о том, что хотела бы поговорить с ней как-нибудь вечером. Патриарх Монморанси, похоже, мечтал о союзе с ней. Что-то насчёт совместного участия в выгодных фармацевтических экспериментах какого-то старого графа на севере. В значительной степени именно поэтому Монмон так охотно приняла приглашение — отец рассказал ему, какие двери могут открыть Грамонты, чтобы Монморанси получили прибыль. ВЗАИМНУЮ прибыль, разумеется..
— Ничего особенного, мой принц, — сладко ответила Мидори. — Хотя я надеюсь, что это будет уроком для вас, когда в следующий раз будете рисковать собй".
Уэльс усмехнулся, едва заметно поморщившись, что свидетельствует о его не самом полном выздоровлении.
— Я думаю, это будет хорошим напоминанием не только в следующий раз, но и ещё много раз в будущем. Полагаю, сегодня вы оба будете награждены.
— По настоянию принцессы, — Мидори вздохнула. — Думаю, я бы лучше осталась дома, если бы знала, что буду привлекать к себе внимание. —  Благородные вокруг них возмущенно фыркали и хихикали, не зная, была ли это шутка в дурном вкусе, или вполне серьезно, и не зная, как реагировать в любом случае. — Хотя я полагаю, что фейерверк будет, по крайней мере, интересным.
Гишё посмотрел на темнеющее небо, на котором стали видны первые звезды. Да, он слышал о фейерверке. Это должно было стать прекрасным зрелищем и сигналом к началу вечерних церемоний, и будет это уже очень скоро.
Оглядев головы гостей, Гише, естественно, обратил внимание на особенную причёску огненно-рыжего цвета, которая могла бы принадлежать только германцу — или саламандру. Что, по его мнению, было почти одно и то же. Конкретно эта венчала голову лорда Саламандр, который за прошедшие полчаса успел, наконец, прибыть.
В толпе вокруг него поднялся ропот, несколько дворян обменялись недоверчивыми взглядами. Слухи о предполагаемом проступке лорда Мортимера распространились, превратив героя войны в противоречивую фигуру в глазах двора. Монмон сказала бы, что всё зависит от того, кого спросить. Хотя, судя по голосам вокруг, он сомневался, что спрашивать кого-либо из них было бы разумно.
Гиш неловко пошевелился. Он не был уверен, но что-то в Мортимере задело его с первой же их личной встречи. Возможно, дело было в том, что его отец, казалось, ценил это странное создание даже больше, чем собственных сыновей. Он разговаривал с ним ночи напролет, поддерживал Мортимера до конца, несмотря на недавний скандал. Это казалось не то чтобы неоправданным — но незаслуженным, ведь они были знакомы совсем недолго.
Сегодня, вероятно, дело было в том, что Мортимер был в мундире, он выглядел гораздо более привлекательно, чем Гиш мог надеяться когда-либо.
— Монмон? — Гиш глянул на волшебницу… Чего?!
Leering?!
Не уверен. Не, то, что она сердечки в глазах изобразила, -- понятно... Слово чего обозначает?
— Я тоже так могу, знаешь ли, — самодовольно сказала Монморанси, на что он даже не смог ничего ответить.
Принцесса озадаченно посмотрела на него. "О, пусть это не беспокоит тебя так сильно. Это просто безобидная забава. Почему бы вам не быть милым и не сходить за напитками для вас и мисс Монморанси".
The Princess gave a bemused look. "Oh, don't let it bother you so much. It's just harmless fun. Why don't you be a darling and go fetch your and Miss Montmorency some drinks."
Я не уверен, чья эта реплика и какой тут подтекст.
— Лорд Мортимер. Приятно, что ещё один герой присоединился к нам сегодня вечером, — Уэльс протянул руку в знак приветствия.
— Принц Уэльс, — ответил Мортимер холодным, сдержанным, точным голосом. — Как раз вы-то мне и нужны.