Холод. Ледяные кинжалы пронзали её кожу, кусали за уши, просачивались в нос и в горло. Мерзкое ощущение удушья.
Сакуя пришла в себя, задыхаясь, хрипя и дёргаясь, перед распахнувшимися глазами предстала водянистая пелена. Влага ледяными струйками стекала по шее. Она попыталась стереть воду с глаз, но обнаружила, что запястья связаны над головой, сердце испуганно забилось. Попытавшись сесть, она поняла, что то же самое сделано с лодыжками. Её растянули на длинной скамье.
Непонимание и растущее чувство тревоги охватило её. Где она? Что случилось?!
Сакуя быстро вспомнила последнее, что смогла — это было незадолго до начала бала. Она рассталась с Шириши, Асуной и Кирито, пожелав им всем удачи после напряжённых дней планирования и подготовки. Им казалось, что они предусмотрели все возможные варианты, но она понимала, что почти наверняка есть десятки, о которых они даже не подумали. Сакуя старалась не думать об этом и о цене неудачи, пока возвращалась в гостевые покои, чтобы подготовиться к вечеру. Им всем предстояло сыграть свою роль, и, самое главное, — нельзя было открыто демонстрировать свою настороженность.
Она помнила, как дошла до своей двери и вежливо кивнула Эфи, стоявшему на страже у входа. Её наряд, подобранный по настоянию Генриетты, уже ждал её, разложенный персоналом дворца. Элегантное тёмно-зелёное платье, над которым Алисия потешалась до тех пор, пока они с Генриеттой не обернули ситуацию против неё, заставив Королеву Кошкодевочек тоже пройти примерку. Она помнила, как Ифи открыл перед ней дверь, как она шагнула внутрь, а потом... Ничего. Даже не чернота, просто... пустота до того момента, когда она очнулась.
Её яростно работающий разум замер, когда рядом с ней раздался странный, нечеловеческий звук, низкий и искажённый, как будто кто-то пытался говорить под водой. Затем последовал короткий и мерзкий смешок с явственными нотками безумия.
Сакуя повернула голову в ту сторону. Казалось, что её сознанию понадобилось мгновение, чтобы уловить движение. Она почувствовала головокружение и странную слабость. Попытка согнуть пальцы привела лишь к слабому подёргиванию, а язык казался толстым и тяжёлым, прилипнув к нёбу.
Паралич? По крайней мере, это соответствовало эффектам парализующих зелий и заклинаний, включая проблемы со зрением. Света от одинокого фонаря должно было хватать, чтобы видеть, но её глаза только сейчас начали привыкать.
Комната, которую она смогла разглядеть, была крошечной, — каменная камера с зарешеченным окном и тяжёлой дверью из окованного дерева. Из мебели были только узкая скамья, на которой она лежала, фонарь и стул в углу, стоявший под окном. И только в самом тёмном углу комнаты она увидела смеявшегося.
Лицо скрывал гладкий серебристый шлем, отражавший свет фонаря, и составлявший часть великолепных доспехов, которым позавидовало бы большинство фейри, служащих в патруле и Силах Самообороны. И это тоже был фейри — никто другой не имел бы доступа к подобному снаряжению. Одна рука лежала на богато украшенной рукояти великолепного меча в ножнах на боку, в другой он держал катану… Её Такэмикадзути*.
А затем она внезапно осознала, что происходит. Её путы, этот незнакомец, стоящий над ней, бал, убийства — всё встало на свои места, кусочек за кусочком.
— Что… — прохрипела Сакуя, чувствуя, как в ней нарастают гнев и страх, — ...что это значит?
Она снова дёрнулась, чувствуя, как грубый материал пут впивается в запястья. Пока что она смирилась, борьба только усугубит ситуацию, лучше поберечь силы.
Сильф* в доспехах затрясся, словно продолжая беззвучно смеяться, и медленно шагнул вперёд, на свет. Теперь она могла различить детали его доспехов. Исключительно хорошо сделанные. Мифриловая кольчуга проглядывала из-под пластин и ткани, как слой посеребрённого шелка. А меч, который покоился у его бедра, немыслимо показной, напомнил ей о чём-то. Это раздражало её, зудело в мозгу и отвлекало настолько, что она едва не пропустила его первые слова.
Искажённый, почти неразборчивый голос, просто сочащийся злобным восторгом, произнёс:
— Ах-ах. Вам не стоит так сопротивляться. Неужели вы думаете, что я дам вам шанс вырваться? Не тогда, когда вы наконец-то в моём полном распоряжении, Сакуя-сама!
Сильфа быстро моргнула, уставясь на шлем, словно пытаясь каким-то образом определить, кто находится под ним, кому принадлежит этот мерзкий голос. Она сердито покачала головой.
— Отвечай на вопросы! — потребовала она, в её голосе прорезались гневные ноты. — Кто ты и что это значит?!
— Так решительно! — Он снова безжалостно рассмеялся, стоя над ней и смотря на неё сверху-вниз сквозь шели шлема. Руки потянулись вверх, чтобы взяться за ремешки, расстёгивая один за другим, как будто это была прелюдия к какому-то грандиозному спектаклю. — Но если вы настаиваете… Как я могу отказать вам?
Медленно, очень медленно шлем поднялся, выпуская зелёные волосы и обнажая жутко обезображенное лицо.
Сакуя едва не задохнулась, глядя на него: потёки плоти, похожие на расплавленный воск, безжизненно свисали с одной стороны, глаз запал и стал мутно-белым. Волосы от виска до середины лба были сожжены, а зона изуродованной кожи тянулась по левой стороне шеи до воротника нагрудника, не оставляя сомнений, что повреждения простираются и дальше.
Но правая сторона его лица была девственно чистой и безупречной, всё такой же совершенной, как в тот день, когда она видела его в последний раз, и он с усмешкой предсказывал ей, что не подвергнется изгнанию. И она напугала её куда сильней, чем руины левой.
— Сигурд, — сказала Сакуя призраку, упырю, появившемуся перед ней. Внезапно необходимость борьбы стала гораздо более насущной.
Сигурд, некогда возглавлявший армию Сильфов в игровом мире ALO, был одним из ближайших подчинённых Сакуи — и предал их, переметнувшись к Саламандрам. Его поступок едва не стоил Сильфам и союзным им Кайт Ши возможности выполнить Великий Завет и обрести силу неограниченного полёта...
С того дня Сакуя не вспоминала об этом человеке, особенно после того, как Переход забрал их с Земли, преобразовал и перенёс сюда, в Халкегению. Было так много более срочных дел… В сущности, она забыла бы о нём навсегда — если бы сейчас он не предстал перед ней во плоти.
Падший сильф отвесил насмешливый поклон — действие, в которое он каким-то образом умудрился выразить ещё меньше уважения, чем когда-либо выказывал ей как лидеру своей фракции.
— К вашим услугам, о высокая и благородная леди Сильвейна. — Он расплылся в улыбке. Меж раздвинутых губ Сакуя могла видеть пожелтевшие и поредевшие зубы на левой стороне его рта. — Хотя, не могу сказать, что титул вам очень подходит.
Сакуя оскалилась:
— А вот тебе очень идёт твоё новое обличье, — огрызнулась она, почти сразу же пожалев об этом.
Ответ был столь же быстрым, сколь и жестоким. Удар пришёлся прямо под правый глаз, заставив её голову мотнуться и, казалось, вышибая звёзды из глаз. Немного придя в себя, она вновь поискала взглядом оппонента.
— Так похоже на вас — говорить такое… — сказал Сигурд, нежно поглаживая пострадавшую часть лица. — Это — маленькое напоминание об этом мире, прощальный дар По-изверга Poe Fiend Мдя..., который уничтожил остатки моей жалкой партии в глухих лесах. — Лёгкое пожатие плечами — всё, что он продемонстрировал в память о павших. — Видите ли, в отличие от более удачливых, некоторые из нас имели несчастье очнуться после Перехода в безопасных зонах вдали от городов, поселков или какой-либо помощи.
Были и такие несчастные. Те немногие, кто не сразу понял, что произошло, или не сумел отступить в безопасное место после Перехода. Дальние локации, тёмные глубины Йотунхейма… Никто не мог сказать, скольких они потеряли, можно было лишь приблизительно оценить, основываясь на отчетах высокоуровневых рейдовых отрядов, которые в тот первый день, пошатываясь, добрались до безопасных поселений.
Сигурд, как оказалось, был среди тех несчастных, кто выжил — но не остался невредим.
—Проклятый взгляд, — мрачно предположила Сакуя.
Редкий и мощный статусный эффект, который могли наложить лишь несколько мобов и заклинаний во всём Альфхейме. Он проявлялся в виде красных отметин по всей области поражения, вызывая случайные и калечащие статусные повреждения, и снять его можно было только через перерождение*. Здесь, в Халкегении, это обернулось чем-то гораздо более ужасным и неизлечимым.
И всё же Сакуя не могла отрицать своего мрачного удовлетворения от того, что Сигурд носит эту метку. Похоже, это наименьшее из наказаний, которые он заслужил.
— Уверяю тебя, Сакуя-тян, это действительно очень больно. — Он повернулся так, что она могла видеть только целую часть лица. — Жаль, что я не могу разделить это с тобой. Но не волнуйся… — Его голос упал до тихого рычания, добрый взгляд его глаз, блестящих, сверкающе зелёных, как у жестокого ребенка, который только что нашел новое животное, чтобы мучить, пугал. — ...Мы постараемся.
— Так вот что это, Сигурд? — прошептала Сакуя. — Месть?
Он выглядел удивлённым, почти оскорблённым.
— О, гораздо, гораздо, гораздо больше, чем месть, — заверил её Сигурд. — Ты слишком мелко мыслишь, Сакуя-тян, — сказал он совершенно будничным тоном, присев рядом с ней и положив Такемиказучи на колени. — Хотя, признаюсь, я очень сильно хотел твою хорошенькую головку как часть платы за мои услуги.
— “Услуги”? — Медленно в разуме Сакуи начали собираться воедино кусочки. Обрывки разговоров, размытые полуобразы, которые она уловила, когда её несли. Приглушённые голоса, пока она лежала здесь в оцепенении. Она дрожала — и не только от холода. Она знала, что находится в опасности, как только проснулась. Ещё до того момента, как слово "плата" слетело с его губ, Сакуя начала подозревать, как далеко пал Сигурд, и теперь он лишь подтвердил её худшие опасения.
— Будучи советницей некоторых влиятельных лиц, ты же не думаешь, что я устроил это в одиночку? — Он обвёл руками комнату вокруг них, жестом как бы указывая и на пространство за её пределами. — На данный момент я не обладаю такими большими средствами, Сакуя-тян. Вытащить тебя из королевского дворца без их помощи мне было бы не под силу. Уверен, ты вполне осознаёшь, кого я имею в виду.
Это признание эхом отозвалось в её голове. Невозможно. В любое другое время она бы посмеялась над этим, просто отказалась бы в это поверить. Даже зная, на что способны люди, даже видя доказательства… Реконкиста, те самые люди, которые планировали уничтожить все следы фейри Альфхейма в Халкегении. Помимо простого безумия предательства своего рода — неужели Сигурд действительно верил, что Реконкиста пощадит его? А было ли ему до этого дело вообще?
Она попыталась спросить об этом:
— Как... Как...
— Как мы это сделали? — уточнил Сигурд. — Достаточно легко. Помогло плачевное состояние этой страны. Корона не настолько устойчива, как она сама о себе думает. С нужным оборудованием и некоторыми знаниями о дворце похищение нескольких определённых лиц в ночь важного события было почти детской игрой. — Он ухмыльнулся, как будто что-то вспомнив. — Королевская гвардия может быть верна до последнего, но так уж сложилось, что остальная часть этой страны до краёв наполнена коррупцией и дворянами, мечтающими узурпировать власть для себя. В самом деле, лучших условий для работы я и не мог бы пожелать.
Сигурд взял Такэмикадзути в обе руки, частично снял ножны, чтобы осмотреть первую дюжину сантиметров серебристого лезвия. Даже в этом тёмном месте клинок блестел в свете фонаря.
— Конечно, нужно было разобраться с твоей охраной. Но это было достаточно легко устроить… — ещё одна мрачная усмешка. — Ты действительно плохо разбираешься в людях, Сакуя-тян.
И что это значит? Она покачала головой.
— Как ты мог предать нас? Мы же твой собственный народ, Сигурд…
— Ты выгнала меня, Сакуя. — В его “добрых” глазах появился убийственный блеск. — Ты бросила меня на съедение волкам. И признайся, ты бы никогда не позволила мне вернуться.
В игре — точно нет, это правда. Но Переход многое изменил. Теперь дело было не в их мелком соперничестве и воображаемых войнах. И уж точно не дело потакать своим старым обидам и продолжать прежние безобразия, что осознали даже худшие тролли и ганкеры, кроме, разве что Резчика Джека. Если бы перед ней появился Сигурд — она помогла бы ему, как и всем прочим. Но сейчас, видя его жалкое состояние, она поняла, что теперь уже слишком поздно говорить об этом. Возможно, это всегда было слишком поздно.
— Не только сильфы — все мы. Мы — всё, что есть у каждого из нас, — единственные друзья, самая близкое к понятию “семья” из всего, до чего можно дотянуться. Алисия, Новейр, Кирито, Лифа… Люди, на которых она полагалась и которые полагались на неё.
Еще одна резкая затрещина, более мягкая, чем предыдущий удар, но на этот раз совершенно неожиданная.
Get off your high horse Sakuya
Эм... "сойди с трибуны"?
— Это что, мольба о сочувствии? — задался вопросом Сигурд. — Слезь со своей высокой лошади, Сакуя, в глубине души мы оба знаем, что ты говоришь о единстве только потому, что тебе это выгодно. “Независимо от наших различий, мы все граждане Земли”? “Все японцы”? “Конфедерация объединённых рас фейри”? — процитировал он несколько фраз из её выступлений. — И кто, интересно, окажется во главе альянса, когда осядет пыль? — Юмор пропал из голоса, падший сильф предстал во всём своём уродстве, буровя её пристальным взглядом. — Ты и Алисия, этот вероломный саламандр, даже этот жирный ублюдок Рут — вы все выиграли из-за тех постов, которые занимали в момент Перехода. Я мог бы стать кем-то!..
Голос сорвался на невнятный рёв, полный неописуемой ярости. Сакуя попыталась отвернуться, но он схватил её за волосы, повернув голову обратно.
Последовавшая за этим тишина была почти оглушительной. Тяжело дыша, Сигурд еле слышно прошептал:
— Но я ещё стану, — пообещал он, ослабляя хватку. Теперь он остывал, вновь обретая чувство уверенности. — Ты и другие лорды выбрали не ту лошадь, Сакуя-тян. Посмотри на Тристейн. Крошечная страна с разлагающейся монархией, которая не может удержать в узде даже нескольких коррумпированных дворян. Ваши "чудеса" в Ньюкасле и Йорке, возможно, дали вам немного времени — но вы разбудили спящих гигантов. Теперь они знают, на что вы способны. Вы действительно думаете, что Тристейн сможет оказать серьезное сопротивление теперь, когда Реконкиста нацелилась на них? На всех вас? А если вы победите — неужели вы думаете, что Германия не поглотит вас целиком?
Сакуя не раз думала обо всём этом поздно ночью, глядя в потолок, пытаясь закрыть глаза и уснуть, не забывая об опасностях, которые были, и о ещё больших опасностях, которые подстерегали её. Она думала обо всех них и даже больше. Но непоколебимо, к добру или злу, она решила остаться здесь, в Тристейне. Это решение она отказывалась считать ошибкой. Во всей Халкегении не было никого, кто бы принял их, кто бы предложил им то, что Генриетта и кардинал Мазарин дали им по доброй воле.
— Они предадут тебя, Сигурд. — Сакуя не знала, почему она вообще заговорила сейчас, может быть, чтобы заставить его говорить, может быть, в надежде потянуть время. — Им нельзя доверять. Они будут использовать тебя, а потом убьют. Или, что ещё хуже, сделают то же, что и с теми, кого они убили в Альбионе.
Нежить. Друзья и любимые, ожившие, чтобы служить делу Реконкисты.
Если Сигурду и было не всё равно — он этого не показывал.
— О, я хорошо знаю природу змей, с которыми имею дело. Меры предосторожности были приняты, — заверил он её. — Кроме того, я убеждён, что сила некромантии Реконкисты преувеличена. Примером тому служит тот факт, — Сигурд жестом указал на себя, — что я всё ещё жив и могу делать всё, что захочу. Разница в том, что главные змеи ценят просвещённую корысть. Мортимер-кун проделал прекрасную работу, рекламируя наши возможности перед врагами Тристейна. Это привлекло внимание Альбиона — то, что мы можем бросить вызов их знаменитым Рыцарям Дракона и даже угрожать их флоту. Как ты думаешь, сколько времени пройдёт, прежде чем Германия и Галлия захотят собственных фейри и обратятся к единственному месту, где они могут их получить? Так или иначе — эта страна будет разорвана в клочья, — предсказал Сигурд. — И я не планирую быть разорванным вместе с ней. На самом деле, я планирую извлечь из этого выгоду. Я просто... ну… — он ухмыльнулся, половина его лица прекрасна, другая — ужасала, — …помогаю колесу истории?
Сакуя дрожала от страха и ярости, пока Сигурд продолжал рассказывать о своих планах, своих извращённых замыслах. Их масштаб и вероломность оставляли далеко позади предательство, совершённое им в ALO. Всегда ли он был таким чудовищем? Неужели Переход в этот мир просто позволил этой его части выйти на поверхность?
С каждым словом, которое он произносил, Сакуя все больше убеждалась в его сумасшествии. И, что ещё хуже, ужасалась тому, что у него были все шансы.
— Королевства Халкегении всё равно захотят иметь свои собственные силы фейри. Это будет просто вопрос выбора самого сильного королевства, с которым можно заключить контракт. Когда Лорды уйдут и союз будет разрушен, люди будут искать сильных лидеров, чтобы спасти их."
— Таких лидеров, как ты?
Ей хотелось расхохотаться прямо ему в лицо. Сигурд, возможно, и считал себя лидером, но она без колебаний предпочла бы ему Мортимера.
— Ты насмехаешься надо мной, Сакуя-чан, — Сигурд вздохнул, а затем улыбнулся: — но я уже сыграл важную роль в том, что происходит прямо сейчас. — Он откинулся назад, глядя в потолок и положив обе руки на рукоять Такэмикадзути. — Я полагаю, что к настоящему времени место лорда Саламандр вакантно.
Сакуя застыла на месте от такого откровения. Мортимер. Неужели они убили его?! Или это был трюк, чтобы сломить её? От этой мысли у неё похолодело в груди, от мысли о том, какой вред мог нанести одинокий безумец всем фейри и их союзникам. При всех своих недостатках, Мортимер показал себя военным экспертом, практически без проблем наладив взаимодействие с войсками Тристейна. Будучи ужасным государственным деятелем, он мог бы стать великим генералом, — и часть Сакуи отказывалась верить сказанное.
Мортимер был слишком хорош в своем деле. Слишком осторожен. Слишком параноидален, чтобы легко умереть. И, самое главное, он ни за что не доставил бы ей подобного удовольствия. Но если это правда… Если в самом деле…
— Не думаю, что даже его тактический гений поможет, — заверил её Сигурд. — Мы организовали отличную засаду с помощью спецназа Реконкисты и нашего хорошего друга Резчика Джека.
Глаза Сакуи расширились. Спригган-ассасин! Он же был под наблюдением, а остальные заговорщики затаились за городом… Сбежал ли он? И если да — то была ли правда в том, что говорил Сигурд?
— Значит, этот убийца работает на тебя? — прошипела она. Да, служба такому чудовищу — отличная работа для маньяка-убийцы.
Сигурд слегка пожал плечами.
— “Работает" — слишком ограниченное слово. Джек-кун не слишком в ладах с реальностью. Боюсь, что большую часть времени он проводит в своем собственном маленьком мирке. Удобно, однако, — размышлял он вслух. — Мне просто нужно указать ему на то, что необходимо уничтожить — и он набрасывается на это, как собака на кость. И я должен сказать, что мне очень нравится прозвище, которое он мне дал. “Викинг” — довольно звучно, не правда ли? Каково это, Сакуя-тян? — злорадно спросил Сигурд, наклоняясь над ней. — Что я за несколько недель в этом реальном мире сделал то, что ты не смогла сделать за год в АЛО?
Она встретила его взгляд, плотно сжав губы, выражение лица твердое и решительное, демонстрируя открытое неповиновение. Они оба знали, в чём дело — он хотел, чтобы она сдалась. Он хотел, чтобы она сломалась. И Сакуя чувствовала, что он не позволит ей умереть, пока не добьётся этого. Она злобно улыбнулась:
— Я поверю в это, когда увижу, — сказала она со всей уверенностью, на которую была способна. — А до тех пор это просто твой блеф, Сигурд.
Она ожидала нового удара. Но вместо этого он лишь усмехнулся.
— Может быть я покажу тебе его голову позже, Сакуя-тян. И тогда ты увидишь… — Его левая рука, холодная, шершавая, свидетельство того, что проклятие, изуродовавшее его лицо, сделало то же самое и с остальным телом. Он отвёл спутанные пряди волос и слегка погладил её по щеке. Сакуя ощутила, как по коже поползли мурашки от его прикосновения, от его пристального взгляда. Рука медленно двинулась вниз, вдоль линии челюсти, шеи и плеча… — ...что ты совершила ошибку в тот день, когда украла у меня Сильфов, Сакуя-тян. Если бы я был лордом, как и должен был стать… Мне бы не пришлось вот так прятаться в тени. Не пришлось бы тратить время. Я бы уже правил нашим новым видом.
Свободной рукой Сигурд достал что-то из мешочка на поясе. Тёмное дерево и сверкающий металл, сопрягающиеся с идеальной точностью.
Нож, но не боевой. Если бы он был из “Альфхейма” — это был бы предмет высокого класса, который Сигурд, вероятно, купил, чтобы продемонстрировать свой статус, а не потому, что у него хватало умения правильно им пользоваться.
— Но ты обманула их, Сакуя-тян. У тебя нет навыков, у тебя нет силы, чтобы вести за собой. Саламандры помыкают нами из-за тебя. Ты вынудила меня бросить Сильфов, ты развеяла прахом все мои труды. Ты заставила меня предать! Но все они по-прежнему смотрят на тебя, восхищаются тобой и вожделеют тебя. Несмотря на то, что ты обрекла их всех! Только так ты могла победить меня. — Его дыхание участилось, он крутил нож с обманчивой грацией. — Ты просто шлюха, Сакуя! Это всё, чем ты когда-либо была, и всё, чем ты когда-либо будешь.
Нож мелькнул, полоснув её лицо, как бритва. Порез под правым глазом, гораздо более болезненный, чем можно было предположить по его размеру, начал наливаться кровью, к явному удовлетворению Сигурда.
— Итак, — ещё одна вспышка клинка, ещё один порез пересекает первый. — …я начну с того, что сделаю тебя такой же уродливой, как я. Чтобы ты никому не была нужна. А потом... только потом…
Он говорил почти как в бреду, его рука тянула воротник юкаты вниз, обнажая кожу плеча, и продвигалась всё ниже, пока он не понял, что она не собирается давать ему то, что он хочет.
Сакуя изо всех сил старалась не показать свой страх, удержать дыхание ровным — и её это удавалось. Она никогда бы раньше не поверила, что способна на подобное. Нож дрожал в руке Сигурда, когда он держал его близко, прорисовывая варианты, как скульптор.
— Что мне забрать первым, Сакуя? Ухо? Глаз? Что скажешь?..
Она смотрела на него, ничего не говоря, просто смотрела на него, пока он не задрожал. Он снова схватил её за волосы, с воплем ярости ударив головой о стену, ещё раз, казалось, череп сейчас расколется от повторяющихся ударов, сознание начало уплывать…
— БОЙСЯ МЕНЯ, самка собаки!
А затем внезапно её отпустили, скрипнули петли двери позади него.
— Осторожнее, Викинг, — было сказано с ноткой неодобрения. — Ты теряешь самообладание.
Этот голос… Там, где вся ярость Сигурда потерпела неудачу — этот голос практически сломал её. Зрение плыло, когда она посмотрела мимо падшего сильфа на того, кто стоял там. Его доспехи не уступали по качеству сигурдовым, но были более практичны, лишённые бессмысленных украшений. Черты его лица были тоже не выделялись — они были достаточно красивыми, но в том смысле, что большинство фейри были привлекательны, но не излишне красивыми. Это лицо было знакомо, но теперь она поняла, что никогда не знала его по-настоящему. И, увидев его здесь и сейчас, она осознала, что всё потеряно. Если даже её собственные стражи предали её…
— Ифи? — Она зажмурилась, с болезненным шипением втягивая воздух. Это было бессмысленно — но в то же время в этом было столько смысла, что это причиняло боль. Командир мобных патрулей Сильвейна с таким нетерпением ждал возможности принять командование её охраной. Похоже, даже слишком нетерпеливо. Новейр, Лилиана, подчинённый Алисии Тоби… — Это всё для того, чтобы ты смог добраться до меня?
Они убили стольких, только чтобы сделать это?!
Он окинул её взглядом, словно какой-то кусок мяса. Ворчливая и верная внимательность Ифи сменилась насмешливой ухмылкой:
— Не льстите себе, Сакуя-сама. Мы сделали это не только ради вас. — Он скрестил руки на груди, прислонившись к стене рядом с дверью. — И да, называйте меня Ифилат.
Ей было все равно, как он хочет, чтобы его называли. Тот факт, что предатель сидел так близко к их сердцам. Так непринужденно. Возможно, Мортимер был прав в своей паранойе?. Неужели она совершила ошибку, противостоя ему? Неужели она убила их всех?
Сигурд заметил её отчаяние и понял, что нашел брешь в её броне, способ причинить ей боль.
— Нам нужен был кто-то изнутри. Кто-то, кто мог бы узнать маршрут Мортимера, расположение его охраны и, конечно, получить образец его крови.
“Крови”?
— Вы испортите самое интересное, Сигурд-сама, — упрекнул Ифи, бросив косой взгляд на Сакую.
— Это вряд ли что-то уже можно испортить, — хмыкнул тот, поднимаясь с лавки. — Значит, раз ты здесь, то у нас есть принцесса?
“Принцесса”? Принцесса! Глаза Сакуи расширились, и её похитители приняли это за удивление. В какой-то степени так оно и было — но это также означало надежду. Даже Ифи не был посвящён в это, всё держалось в тайне, известной только тем, кто был непосредственно вовлечен в это дело — и был шанс, что предатели заглотили отравленную приманку.
Они знали, что невозможно предусмотреть все, что существуют случайности, которые невозможно учесть, сценарии, которые невозможно предсказать. Несмотря на все усилия — не было никакой гарантии, что заговорщикам не удастся полностью или частично осуществить свои планы. Поэтому было решено устроить ловушку внутри ловушки.
Опасную, как с политической точки зрения для фейри и Короны, если она будет раскрыта слишком рано, так и для храброго добровольца, который займёт место Генриетты на время бала, подменив её вплоть до официального объявления, когда настоящая Генриетта будет лучше всего защищена.
Конечно же, это должен был быть фейри. Их выносливость и способность к полёту давали им наилучшие шансы выжить и спастись. Выбор стоял между спригганской тёмной волшебницей Шириши и самой Сакуей. Обе могли держаться с достоинством, и обе обладали достаточным опытом в этикете, чтобы маскарад сработал.
Сакуя знала Генриетту и её манеры лучше, чем спригганка, но её присутствие ожидалось на балу, и её посчитали слишком важной, слишком ценной, чтобы подвергать лишнему риску, если что-то пойдет сильно не так. Но если всё таки всё пойдёт совсем не так, если двойника схватят и увезут, или даже саму Генриетту — заговорщики могут и не заметить, пока не приведут её в свое логово — вместе с командой следопытов и гвардейцев.
Захваченную принцессу, скорее всего, захотят предъявить высокопоставленным заговорщикам, напрашиваясь на их благосклонность. Если это произойдет — то они вполне могут выявить самое сердце заговора.
Она цеплялась за эту мысль, отчаянно черпая в ней силы.
— Тебя не заподозрили?
Ифи уверенно покачал головой, потирая рукой красное пятно на шее.
— Как только я передал Сакую-сама, то воткнул дротик и в себя. Они поверили и думают, что я сейчас ищу Сакую-сама. Но на обратном пути я столкнулся с неприятностями. В катакомбах.
— О?
— Спригганский маячок. Должно быть, они хотели обезопасить принцессу, — пояснил Ифи. — Не волнуйся, я погасил его прежде, чем они зашли слишком далеко. Я оставил плащи-невидимки оставшимся спецназовцам — они немного посидят в засаде на всякий случай. — Он покачал головой. — если у преследователей не найдётся высокоуровневого ассасина или скаута — их прибьют раньше, чем они что-то заметят.
Сакуя почувствовала, как рушится её последняя надежда, как падает настроение. Их собственный план обернулся против них самих из-за того, что в последнюю минуту в их рядах появился предатель. Тот, кто даже не знал деталей! Она могла только молиться, чтобы, пока личность Шириши неизвестна, у неё выпал шанс сбежать.
— Главный хочет нас видеть, — добавил Ифи. — Хочет знать — есть ли ещё какие-нибудь заклинания, которые могли быть использованы для слежки за ней.
— Ей завязали глаза, так ведь? — спросил Сигурд задумчиво. — Подглядывание не сработало бы. А для Скрининга нужно открытое небо... Мы планировали держать её здесь, пока всё не утихнет.
Scrying и Peeping
Мысли о том, что это за заклинания и как их лучше обозвать?
Ифи беззаботно пожал плечами.
— Я не могу сказать. Знаю только, что они хотят услышать это от вас, Сигурд-сама.
На лице падшего сильфа появилось выражение возбуждения и отвращения. Нож покрутился в его руке в последний раз, а затем был сложен и убран в карман без единого слова. Он бросил последний взгляд на Сакую, а затем потянулся за шлемом и снова надел его и перчатки, чтобы скрыть свое уродство.
— У нас будет много времени, чтобы закончить это позже, Сакуя-тян. Пойдем, Спартанец, нам нужно пообщаться с клиентами. И позаботься о том, чтобы здесь был кто-то, кто присмотрит за нашей гостьей.
Он повернулся к двери и вышел, картинно взмахнув плащом. Ифи было последовал за ним, но затем остановился, обернувшись к ней, словно ожидая вопроса — который она и задала:
— Почему? — уныло пробормотала Сакуя. — Просто почему, Ифи? Сигурд жаждет мести, а как же ты?
— Разве это не очевидно, Сакуя-сама? — Моргнув, Ифи с любопытством наклонил голову. — Я ненавижу всех вас, тех, кто хочет отнять у нас наш новый мир.
Так просто и жестоко. Она думала, что будет готова, что бы он не сказал. Но это? Повернувшись к ней спиной, он шагнул обратно в комнату, сжав кулаки.
— С тех пор, как я очнулся здесь, в этом теле, — я только и слышу, как люди надеются найти дорогу домой. А те, кто об этом не трубит, заняты тем, что пытаются вернуть сюда старый мир. Как будто мы должны этого хотеть. Зачем мне мир, который отверг меня? — Он улыбнулся, с восхищением рассматривая собственную руку. — Каждый из этих трусов забывает, что мы быстрее, сильнее, лучше, чем когда-либо были в том, другом мире. — Он с любопытством наклонил голову. — Только не говорите мне, что вам это не нравится. Лёгкость в движениях, скорость, сила! Пение крыльев за спиной!
Болезненная правда, которую она хотела бы отрицать — но она уже и забыла про неизбывную боль в повреждённом бедре….
Собеседник внезапно ухмыльнулся, кивнул на её частично обнажённую грудь:
— И я не могу представить, что ты недовольна и прочим. — В VRMMO даже случайно сгенерированные персонажи склонны к лести. Ифи, высокий, худощавый, умеренно симпатичный по сильфским стандартам, в Японии считался бы писанным красавцем. — Почему кто-то вообще хочет вернуться?
— Семья… — прошептала Сакуя, пытаясь вспомнить то, что, казалось, было целую жизнь назад, чью-то чужую жизнь. Может, так оно и было? Может быть, Ямада Сакура умерла в день Перехода, а сильфа Сакуя лишь унаследовала её воспоминания? Так ли это? Имеет ли это значение? Да.. Моменты, овеянные теплом, даже если они были печальными… — Любимые, люди, которые зависят от нас… Ты забыл об этом?..
Ненависть, полыхнувшая в его глазах, заморозила её язык. В отличие от Сигурда, который хотел, чтобы она помучалась, Ифи едва сдержался, чтобы не прикончить её на месте.
— ЭТИ… — Он усмехнулся с отвращением. — Те, кто отказался от меня? Те, кто насмехался надо мной? Те, кто смотрел свысока на ничтожного “НИИТ”*? Думаешь, я бы нырнул в этот мир, если бы было иначе?
Он навис над ней, лицо искажено злобой и… Сакую осенило, что, каким-то образом, несмотря на то, что она была связана и беспомощна, он всё же опасается её..
— В этом-то всё и дело, Сакуя-чан. В этом смысл Перехода! — Смех, полный восторга и чего-то ещё, чего-то мрачного. — Разве ты не понимаешь? Он изменил правила! Я никогда не чувствовал себя более живым, чем сейчас. Мы можем завладеть этим миром для себя, — для Избранных. Остальные, те, кто не понял этого, — они такие же, каким я был раньше. Они проигнорировали меня, они отвергли меня! Так почему я должен проявлять к ним хоть каплю милосердия?!
Он смотрел на неё сверху вниз, его глаза блуждали так, как не блуждали даже глаза Сигурда. Он не просто хотел унизить её, казалось, что он вспоминает, желает, сдерживаемый... чем-то... затянувшимся страхом и неуверенностью в прошлом. Он стряхнул его с себя, потянулся к ней, наклонился к ней так, что ей показалось, что она вот-вот застонет.
like she was going to wretch.
Хрень какая-то.
— Как жаль, что вы оказались на нашем пути, Сакуя-сама, — прошептал он ей на ухо, его рука двигалась по её телу, его прикосновения отозвались в ней волной яростного гнева. — Я думаю, вы могли бы стать одной из Избранных. Я действительно восхищался вами долгое время. Но не волнуйтесь, я уверен, что смогу убедить Сигурда дать мне шанс... попробовать вас, всю вас… прежде чем он покончит с вами…
Возможно, это стало бы последней каплей, возможно, это было тем, что толкнуло бы её за точку невозврата… Что сломало бы её… Если бы он не продолжил:
— Впрочем, есть ещё та блондиночка, которую я постоянно вижу рядом с вами. Сигурд-сама планирует убить несколько её друзей в грядущем хаосе. Может быть, если она выживет, я смогу с ней позабавиться.
С Лифой и другими, кто окажется под угрозой, если этот безумный план осуществится. Безумный план безумных тварей, которые хотели сделать всех остальных своими игрушками. Это разбудило Сакую, выдернув её из зияющей пропасти. Это должно было причинить ей боль. Оно причинило. Это должно было добить её. Но не срослось!
— Теперь мне пора идти, Сакуя-сама. До скорого.
Он потянулся, собираясь завязать ей рот, — мера, которая не позволит ей заклинать хоть сколь толково, — когда она тихонько засмеялась.
— Спасибо, Ифи-кун, — сказала Сакуя. — Я была почти готова сдаться. Но ты только что дал мне повод продолжать.
— О? — Он выглядел удивлённым.
— О да. — Её путы натянулись, руки сжались в кулаки так сильно, что из под ногтей выступила кровь. Её глаза горели от слез, всё напряжение, которое она держала внутри себя последние месяцы, наконец, вырвалось на свет. — В качестве благодарности я дам тебе обещание, Ифи. Я клянусь тебе, что не умру, пока не убью тебя.
Он быстро моргнул, а затем с лающим смехом затянул кляп до самых губ. Выпрямившись, он прислонил Такэмикадзути к дальней стене, там, где она никогда не сможет до него дотянуться
— Я бы очень хотел посмотреть на это, Сакуя-сама.
А потом он ушел, и единственным свидетельством его ухода стало эхо захлопнувшейся железной двери.