Вбоквел к 4-й части "Кто ты...", посвящённый судьбе команды "Чёрной лагуны"
Нет повести печальнее на свете
Чем повесть об, мать их,
Ромео и Джульетте.
Океан появился давно. Очень давно. И видел всё. Видел, как медленно поднимались из его бездн могучие скалы и как скрывались под бушующими волнами. Видел, как из его лона выходили предки предков всех ныне живущих. Как возникали и как уходили в небытие цивилизации. Как гибли казавшиеся бессмертными боги и герои. Видел падающие звёзды, кровь на волнах и пламя в небесах. Океан действительно видел всё, помнил всё, познал всё.
И такое то же…
Посреди его бескрайних просторов дрейфовало несколько обломков того, что совсем недавно было быстроходным катером. Не смотря на всю обреченность, за самый крупный из них продолжали цепляться два изувеченных человеческих тела. Мужское и женское.
От палящего солнца и соли невыносимо пекло ожоги на плечах и лице женщины. Левый глаз ничего не видел. Ей и без зеркальца было ясно, что даже если удастся выбраться из этой передряги, не один пластический хирург не поможет.
- Классную мы теперь с Балалайкой парочку составим. Хоть в цирке уродов показывай — откуда-то в голове прорезался юмор висельника. Обмётанные губы попытались было растянутся в ухмылке, но только судорожно скривились от боли.
Балалайка... Неужели это русская стерва их подставила? Датч, а как же это твоё
Балалайка, в отличие от тебя, как минимум, честна с нами. Она говорит, если от дела воняет, до того, как расскажет суть заказа.
А, Датч? Что ты теперь скажешь? Молчишь…
Когда внезапно похолодало и остров начал затягивать невесть откуда взявшийся туман, капитан не стал дожидаться проблем. Из трёх форсированных двигателей было выжато всё. Никогда ещё «Элко» не нёсся по волнам с такой скоростью! Надрывно скрипел набранный из красного дерева корпус, вибрировали мачта и палубные надстройки. Датч жёг двигатели, уже нисколько не заботясь о будущем их кормильца. К чёрту! Чтобы по максимуму сократить вес были выпущены торпеды. Всё к чёрту, лишь бы оторваться, уйти. В последний момент ускользнуть от неё... от погибели, что клубилась в наползающем облаке, время от времени выстреливающем из своих глубин светящиеся щупальца. Холод обжигал. Невыносимый и непередаваемый, он, казалось, вырывался из космической Бездны. Вырывался одновременно с каким-то диким, звериным ужасом, от которого почти обезумели видавшие виды члены экипажа.
Уйти, только бы уйти!
И ведь ушли! Ушли от морока, от лютой стужи, от засасывающего безвременья. Ушли от всего… кроме невесть откуда взявшихся противокорабельных ракет.
Когда мощный взрыв разорвал катер, Реви стояла на корме, сжимая закоченевшими пальцами бесполезный «Баррет» 50-го калибра. От удара об воду она на несколько секунд потеряла сознание, но успела вовремя вынырнуть, лишь наглотавшись морской воды. Корчившуюся от боли девушку оглушил рёв от пронёсшейся над головой второй ракеты. Однако на этот раз крылатая смерть не нашла для себя достойной цели и пронеслась мимо. Старичку «Элко» хватило одного попадания, разметавшего его обломки по поверхности океана.
Какое-то время Реви плавала среди них в надежде найти ещё кого-то уцелевшего. На одном из обломков она заметила Рока. Удивительно… Раненый сильнее неё, этот рохля не только смог выплыть и забраться на полузатопленный кусок обшивки, но и перетянул раздробленную ногу жгутом.
А рохля ли? Ох, какая же ты дура, Ривка. Дура! И все буквы этого слова можно смело набить капслоком. У тебя. На лбу – такой суровый приговор Двурукая вынесла себе сама. Не разглядела ты вовремя своего самурая. Хотя могла ведь.
- Жаль. Ты только что наступил на большую неотключаемую грёбанную мину. Очень жаль. Последний вопрос - что написать на твоей могиле?
- Напиши - «глупость не лечится»!
Из-за дешёвых понтов не разглядела, из-за говнистости своей. Ну, а теперь, вот, поздно…
...
К их с Роком отношениям как нельзя лучше подходило выражение «сказать, что складываются сложно, это не сказать ничего». Начиная от попыток в первые месяцы попрессовать новичка и показать у кого яйца больше, до ставшей обыденной замысловатой кривой из «уважаю-люблю-ненавижу-сча убью нахер». Причём фазовый переход мог длиться неделями, а то и месяцами или же происходил одномоментно, чему в немалой степени способствовало посещение увеселительного заведения у Бао. И не всегда плюшевым зайкой был Рок. Однажды, только моментальная реакция Датча и Бенни уберегла его от членовредительства. Во всех смыслах этого слова.
Так повелось, что если японец держался на ногах, почётная миссия тащить до домашней постели ужравшуюся в хлам коллегу неизменно доставалась ему. Благо, в его порядочности никто не сомневался и не переживал за девичью честь.
В принципе, Року было не привыкать. В прошлой жизни экс-менеджеру крупной корпорации не раз приходилось после пятничной попойки нести до метро тела павших в схватке со спиртным. Что поделать, самурай на службе в большом долгу перед своим господином, а о привилегии пожизненного найма его сверстники могли только мечтать. Однако периодически отстирывать одежду ему не нравилось и тогда. Необходимость же теперь следить, чтобы некоторые ещё и не утонули в сточной канаве, желая облегчится, выводила из себя даже флегматичного Рока. При том, что эти самые некоторые утром ничего блаженно не помнили и не спешили проявлять благодарность.
Ну, что же, мстя бывала ужасна.
Свет от настольной лампы резал глаза, насквозь прожигая раскалывающуюся от боли голову. Затекли скованные за спиной «браслетами» руки, очень хотелось писать, от необходимости отвечать на бесконечные вопросы саднило пересохшее горло. Допрос в полицейском участке Бронкса продолжался уже не первый час.
- Да не знаю я не о каком героине! Не было меня там! – откуда-то донеслись каркающие звуки.
- Пить. Дайте чего-нибудь попить… Воды… Пива… О, точно! Пивка бы…
Реви с трудом разлепила глаза и свет лампы тут же сменился на солнечный, бьющий сквозь полуприкрытые жалюзи. Онемевшие от наручников руки, как выяснилось, просто надо было вытащить из-под придавивших их тела. К сожалению, всё остальное никуда не делось.
– Ссссука - прочие матерные выражения застряли в слипшемся горле. Скорбные мысли о несправедливости мира сего к страждущим и отсутствии под рукой живительной влаги внезапно споткнулись о необъяснимое видение. Реви зажмурилась. Чудес не бывает, это она знала точно. Ведь не бывает же, а..? Вновь открыла глаза.
Бывают. В затенённом углу комнаты, на столе, в пластмассовом детском ведёрке омерзительно-розового цвета, поверх почти растаявших кубиков льда влажно поблёскивало несколько банок пива! Что хотела сказать девушка, вряд ли бы смогла расшифровать даже она сама, но прозвучавший в этом момент возглас содержал все эмоции разом. Это был язык троглодита, узревшего добычу.
Как зомби, Реви доползла до стола и вцепилась в первую банку. Чпок... Пшшшш… Струйка пенного напитка потекла по голой груди и животу. Вторая банка опустела столь же молниеносно, как первая. Третья. Упс… Организм настойчиво просигналил о необходимости срочно сделать пробежку до туалета.
Вернувшись в комнату, девушка допила банку и начала одеваться. Медленно, стараясь лишний раз не трясти головой, натянула топ, затем шорты. Застёгивая молнию, наконец-то заметила светящийся пропущенным звонком экран мобильник. Датч, Эда? Оказалось, что Рок. Ну, а этому козлу чё надо?! Послание состояло из короткого предложения – «Друг не оставит друга в беде», подмигивающего смайлик и прикреплённой фотографии.
Раскрыв её и не сразу осознав увиденное, Реви оцепенела. В одних трусиках, свернувшись калачиком на аккуратно застеленной постели и подложив как паинька под щёку ладошки, спала великая и ужасная Двурукая. У изголовья кровати на подметённом полу был заботливо поставлен тазик, а на омерзительно чистом столе стояли те самые банки пива. И если бы
где-нибудь ещё обнаружился букетик цветов, Реви точно хватил бы удар. Но Рок решил не добивать девушку. Зря…
Кто видел Реви тем утром, наверняка счёл себя хранимым богами везунчиком, ибо это не Смерть следовала за ней, а она сама была Смертью. Бегущей по улице в сторону офиса «Чёрной лагуны» с пистолетом в одной руке и мобильником в другой. Взбешенной, униженной и… босой.
Прежде, чем Датч с Бенни скрутили её, один раз выстрелить Реви всё же успела. По счастливому совпадению, тремор от бодуна и злости наложились друг на друга и пуля только сделала дырку в доске для дартса за спиной Рока. Убрав отнятый пистолет в ящик стола, Датч пристально оглядел виновников нежданного переполоха и оглушительно рявкнул:
- Вы что, мать вашу, творите?! Совсем охренели от вседозволенности? Правила компании забыли?
- Он обесчестил меня! – чуть не плача прокричала в ответ девушка. Такого откровения Датч и Бенни явно не ожидали и вопросительно уставились на Рока, который в ответ только пожал плечами. Поняв всю двусмысленность своего заявления, Реви поспешила всё объяснить, окончательно сбив с толку.
- Да нет… Ну, не в том смысле… Он, это… Вот! – вспомнив, что всё ещё судорожно сжимает телефон, она было протянула его Датчу, но тут уже отдёрнула руку, покраснела и быстро убрала вещдок в карман шорт. После чего со стоном рухнула на диван, вцепившись в раскалывающуюся от боли голову. Датч только вздохнул и витиевато выругался.
Чуть позже, разглядывая сорванную с петель могучим ударом босой пятки офисную дверь, он задумчиво произнёс:
- Говорят, что совместная трудотерапия успешно лечит психов. Жаль, это не тот случай. Если я прикажу вам всё починить, то останусь или без офиса, или без половины команды. Короче…
- Бэнни – позвал он хакера, отпаивавшего Реви кофе – Я за инструментами, а ты присмотри пока за нашими голубками.
- И запомните, детишки. Бывшим сержант морской пехоты не бывает и он всегда найдёт, чем озаботить подчинённых – очки негра недобро сверкнули.
Конечно, подобное проявление дихотомии в их отношениях скорее было исключением. Обычно всё ограничивалось попытками вывести Рока из себя, безуспешно разбивавшихся о самурайский пофигизм. Девушка порой и сама не могла понять, зачем это делает.
Диагноз в ходе очередной совместной попойки поставила Эда.
- Ты его любишь, но как все дуры, не можешь это выразить иначе. Вот и ведёшь себя как малолетка.
Только хорошо поставленный удар промеж лопаток в исполнении подруги спас Реви от асфиксии. Выкашлянув кубик льда и набрав полные лёгкие воздуха, чтобы высказаться об умственных способностях монашки, она неожиданно застыла. А вдруг эта хихикающая мерзавка права...
Влюбиться? В него?! Человека из «благополучного общества», которое она ненавидела и презирала с самого детства? Общества этих сытых и ухоженных пай-мальчиков с пай-девочками из добропорядочных семей, которым родители проложили дорогу к обеспеченной жизни. Жизни, где став «белыми воротничками», они шли к успеху по головам и жизням людей из бедных районов. Они ведь не виноваты, это рыночек так порешал?
Возможно, Балалайка смогла бы разъяснить Реви суть классовой ненависти и звериного лика капитализма, будучи в прошлой жизни отличницей боевой и политической подготовки. Но столько она с русской не выпивала, а сама таких мудрёных слов не знала. Поэтому просто платила этому миру той же монетой, которой тот с рождения расплатился с ней. Во что могла уверовать юная полукровка из трущоб, где Бог и Любовь были распроданы? В деньги и оружие. С ними мир становится отличным!
Вот поэтому и восприняла с нескрываемой неприязнью Рока при их первой встрече, этого преуспевающего менеджера из богатой корпорации. От его сопливых рассуждений по поводу справедливости и прочей сентиментальной чуши тянуло блевать как с перепоя. Русская как-то сказала, что все эти красивые слова пахнут кровью и дерьмом. Не раз битая жизнью, вдоволь всем нахлебавшаяся Реви была с ней абсолютно согласна.
Ну никак этот подкидыш из глянцевого общества не вписывался в её картину мира!
- Рок... Он ведь на другой стороне. Он не такой, как те, что на нашей. Это невыносимое чувство. Не то, чтобы он мне не нравился, но... Датч, я не могу, я... не могу быть с ним в паре.
Но почему-то и покидать этот мир наотрез отказывался. Даже когда представилась возможность отработать заказ от «Отель Москва» в его родном городе. Там-то Реви окончательно осознала, какой чудак свалился ей на голову. Эх, а ведь сразу предлагала выбросить за борт. Так нет ведь, эти два гуманиста хреновых упёрлись, хотя раньше за ними особой щепетильности в подобной ситуации не наблюдалось.
Бесили и постоянные подначки Эды, с невинным видом интересовавшейся, переспали они уже с Роком или нет и если ещё не переспали, то когда. Доведя подругу до состояния плюющегося кипятком чайника, монашка закатывала к небу бесстыжие очи и молитвенно складывала руки на груди. После чего резко переходила на деловой тон, предлагая свои услуги. На вопрос, желает ли она поучаствовать в процессе или довольствуется возможность понаблюдать, Эда отвечала, что является жуткой вуайеристкой, но мысли о сексе втроём её то же возбуждают. После этих слов она молниеносно ныряла под стол, уворачиваясь от летящего в лоб тяжёлого предмета. Далее следовал забег с препятствиями, в качестве которых выступали скамьи для молящихся, всякая церковная утварь, лежащие то тут, то там тюки с бельём или коробки с гуманитарной помощью. И всё это под визг, хохот и забористый мат с угрозами придушить белобрысую сучку за одну только мысль, что Реви пустит к себе в постель этого слизняка. Заканчивала творимое под сводами храма непотребство мать-настоятельница посредством русского солдатского ремня. В умелых руках лучезарная латунная бляха с пятиконечной звездой на какое-то время выбивал дурь из голов непутёвых блудниц, замещая благодатью божьей.
Конечно, Реви лукавила. Желание переспать с Роком у неё возникало и не раз. Но что-то всегда останавливало, какой бы пьяной она не была. Возможно, понимание, что как обычно – потрахались и побежали по своим делам, после всего уже не будет. Возможно, мешал страх стать зависимой от кого-то. Страх одиночки, привыкшего полагаться только на себя, а окружающих оценивать по критерию выгодно или не выгодно. Или в соответствии с корпоративной этикой.
В общем, все её попытки разобраться в своих чувствах к напарнику заканчивались приступом головной боли и раздражения на весь мир. Что бывало чревато последствиями…
Поведение Рока также не добавляло ясности в их отношениях. Однажды, в ответ на очередное домогательств Эды с осточертевшими уже – Ну когда, когда, когда – он заявил, что в серьёзных фирмах интимные отношения среди сотрудников не приветствуются. А имеющая тесные экономические отношения с международными корпорациями компания по доставке грузов «Чёрная лагуна» особо следит за моральным обликом своих сотрудников.
Чё?! Во загнул! Реви испытала чувство глубокого удовлетворения от вида монашки, словно в припадке падучей корчащейся на заднем сиденье «Бьюика». Вот только сама в тот момент так и не могла решить, чего больше хочет – дать Року по морде или по-братски пожать руку.
Однако, если в её отношении к Року всё было очень сложно, то со странным пассажиром «Элко» наоборот, всё предельно просто. Чужой. И очень опасный.
Тот небритый хлыщ с конским хвостом ей не понравился с самого начала. Было в нём что-то такое, что заставляло постоянно держаться настороже. Сначала Реви не могла точно сформулировать, что же ей не нравится в пассажире, а потом поняла – он отыгрывал роль. Под личиной бабника и балагура, готового в любой момент отпустить то комплимент, то сальную шуточку, скрывался совсем иной человек. Он улыбался, шутил, был обходителен со всеми на катере. Взгляд же его при этом оставался цепким и холодным, все движения оточенные, не одного лишнего. Чувствовался многолетний опыт занятий восточными единоборствами.
Ей доводилось встречаться с такими субъектами и это всегда оказывались люди мафии, корпораций или спецслужб. Или же те, в ком все эти сферы деятельности переплетались столь причудливо, что одно уже нельзя было отличить от другого. Реви знала точно, что держаться от них надо подальше, какой бы куш не маячил на горизонте. Знала, но… Некоторым даже пуля в жопе не выбьет дурь из башки.
Безо всяких указаний от Датча девушка начала приглядывать за пассажиром с самого начала их странного рейса. Маршрут до точки прибытия был проложен настолько замысловатo, что сразу напрашивался вывод – «Элко» запутывает следы. Они вышли из Руанапары в сторону островов Натуна с грузом, передали его на китайский сухогруз и пополнив баки дошли до Балабака. Там, в одной из множества бухточек какое-то время отстоялись, забрали новый груз и пошли на север в сторону Манилы. Не дойдя до неё, снова разгрузились в море, после чего пришли пустыми в этот филиппинский порт и принялись чего-то ожидать. Попытка расспросить Датча о цели круиза ничего не дали. Капитан катера только хмурил брови, отделывался междометиями и что-то в выражении его глаз за тёмными стёклами напрочь отбивало желание любопытствовать.
Ожидание закончилось молниеносным броском до Молукских островов. Не сбавляя хода катер пропетлял между мелких и крупных филиппинских островов, лишь изредка пополняя запасы воды и топлива в прибрежных поселениях. Потом был продолжительный дрейф в открытом море и новый переход почти до Новой Гвинеи. Все электронные гаджеты отключены, корабельная рация работала только на приём. Выключили даже большую часть навигационного оборудования. Отвечал за всё это странное «радиомолчание» лично Бенни.
Вот где-то там у побережья они и подобрали с рыбацкой шхуны своего пассажира. Конечным отрезком пути стало плавание до островов Микронезии. У того огрызка, что осталось после мега-цунами от Понпеи, они в последний раз пополнили запасы с русского сейнера. А где русские, там Балалайка и её «Отель Москва»…
Присланную бутылку «Столичной» Реви отложила до лучших времён, тем более, что на катере раз и навсегда был установлен «сухой закон». Решение капитана на этот раз отменить его действие не добавило экипажу оптимизма. Собрав всех в рубке, со словами – Ну, чтоб не оставляла нас эта капризная девка Удача – Датч собственноручно разлил водку по кружкам. Ничего удивительного, что впавшие в глубокую задумчивость члены команды выпили сорокаградусный напиток как воду. Гостю решили не наливать.
Гость. Мистер Кадзи Рёдзи. По крайней мере, так его представил капитан «Элко». Весь совместный путь пассажир провёл лёжа на отведённой ему койке, либо прохаживаясь по палубе. Время от времени «мистер» останавливался возле торпедных аппаратов и прищурившись, пристально вглядывался в горизонт, словно пытаясь что-то разглядеть. Или заглянуть за незримую грань, отделяющую небесную гладь от водной. В этот момент на лицо Кадзи словно набегала незримая тень, делая значительно старше, чем показалось при знакомстве. Как и Датчу, ему совершенно не нравился их совместный рейс в никуда, но и отказаться он то же не мог. Застрял коготок, пропадай птичка.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, странный пассажир тут же преображался. Маска жизнерадостности возвращалась на место и объектом его напускного интереса становилась единственная на борту представительница слабого пола. Хотя, возможно, не напускного. Было видно, что бабник этот Кадзи многоопытный. Однако тему интима он не поднимал даже намёками, отлично понимая, что бешеная стрелять не станет. Руками всё оторвёт. Но, как говорится - путь к сердцу женщины пролегает через уши, а уж что-что, в умении ездить по ним гость был непревзойдённым мастером. Особенно, когда эти самые уши крепились к дурной голове.
Вот и в этот раз где-то на полпути до проклятого острова стервозность в Реви возобладала над рассудком. Привычная попытка спровоцировать Рока, как всегда, разбилась о нордический японский пофигизм. В отместку девушка переключила своё внимание на пассажира, хотя зачем это делает и сама не знала. Поразвлечься, играя в опасную игру? Но ей и так хватало адреналина в этом рейсе. Двурукая честно признавалась сама себе, что до усрачки боится. Днём привычный распорядок дня и работа на катере позволяли забыться. Ночью же волнами накатывали приступы даже не страха, а дикого ужаса. Особенно, когда словно что-то пыталось проникнуть в сон. Потрахаться? Вот уж хрен! И точно - не здесь, не сейчас и не с ним. Хотя самцом мистер Кадзи и вправду был элитным, прям как скакун какого-то шейха, чью рожу в белом платочке недавно показывали по телевизору. Заставить Рока ревновать? Ха-ха три раза. Да запрыгни она при всех в койку к этому хлыщу, Невозмутимость-сан и бровью не повёл бы, продолжив разгадывать свои судоку.
Поэтому всё, что случилось далее, стало для Реви полной неожиданностью.
Вдоволь поорав на Рока, девушка устроилась в бывшей пулемётной турели, дабы перевести дух и покурить. Инвентаризация карманов выдала полупустую пачку «Кэмел» и неисправную зажигалку, что означало необходимость тащиться в кубрик за новой. Выругавшись, Реви засунула мятую сигаретную пачку в вырез топа и полезла из своего гнёздышка. На палубе она вновь безнадёжно попыталась прикурить, после чего под протяжный стон зажигалка отправилась в последний путь за борт. Лезть в раскалённое нутро катера было влом.
Спасением стал трепещущий на ветру огонёк хромированной «Данхилл», любезно предложенный мистером Кадзи. Ну, в благодарность можно и поближе пообщаться со странным гостем. Поскольку «Элко» это вам не круизный лайнер с его бесконечными тиковыми палубами, для прогулок и светских бесед на нём предназначалась корма. Там вскоре Реви убедилась, что не прогадала. Кадзи оказался общительным и много повидавшим малым, а когда позволял несколько спадать своей маске, то и похожим на нормального человека. В благодарность девушка, прикуривая новую сигарету, позволила ему задержать свою руку дольше необходимого.
Присутствие третьего в их компании Реви заметила не сразу, настолько позволив себе расслабиться, погрузившись в ни к чему не необязывающий разговор с гостем. Кадзи же среагировал на появление Рока сразу, мгновенно нацепив привычную маску. Однако стоило только взглядам мужчин встретиться, как она тут же рассыпалась, обнажив непривычно хищный облик пассажира. Всё дальнейшее напомнило Реви какой-то старый самурайский фильм, только без тревожного надрыва сякухати и шороха извлекаемой из ножен стали. Они даже стояли друг на против друга так, словно готовились нанести тот самый, один единственный, смертельный удар. Однако на этот раз всё обошлось поединком глазами.
Два японца поняли друг друга без слов. Вежливые улыбки, церемониальный поклон и вот уже Двурукая сидит как дура в одиночестве, с потухшей сигаретой и пытается осознать случившееся.
Невольно слетевшие с губ слова рвущий поток воздуха милостиво унёс за корму.
- Мать твою… И что это сейчас было? Он приревновал?! Этот… Этот… Ну, этот самый… Приревновал!
Неожиданно для себя, Реви испытала прилив какого-то детского восторга, который внезапно оборвался болезненным уколом дурного предчувствия. Жди беды…
А потом было звёздное небо и разговор без слов, когда Рок крепко обнял девушку, прижал к себе и долго-долго не отпускал. И были ночь, короткая пересменка между вахтами, жёсткая узкая койка в кубрике. И было слияние двух обнажённых тел и двух одиночеств, наконец-то нашедших друг друга на краю Бездны.
Последний раз их странного пассажира Реви видела, когда тот садился в «зодиак», чтобы отправиться к едва виднеющемуся из воды скалистому острову. Всё… Контракт выполнен, груз в пункт назначения доставлен.
…
Не только жгучее солнце мучило выживших. От жажды мутился рассудок, соль разъедала раны. С каждым часом сил держаться на плаву становилось всё меньше и меньше. Реви не питала никаких иллюзий относительно их будущего. Даже если бы кто-то узнал о судьбе команды наёмников из «Чёрной лагуны», никто не отправился бы в эту жопу мира со спасательной миссией. В их бизнесе каждый сам по себе и за себя. Это правило знали все, а лучше всех капитан «Элко». Однако в этот раз опытный и осторожный Датч оказался кому-то очень должен и не смог отказать в услуге.
Рок слабел от потери крови, всё чаше впадая в забытьё и периодически сползал с обломка, уходя с головой под воду. Реви постоянно приходилось быть наготове, чтобы успеть вовремя его подхватить. На это уходили остатки сил, выматывая на меньше, чем боль и усталость.
Но страшным было не только ожидание надвигающегося конца.
Акулы.
В самом появлении акул не было ничего странного. Вечно голодные хищники учуяли свою жертву и пришли по кровавому следу. Но вот то, как они себя при этом вели не поддавалось никакому разумному объяснению. Сначала приплыла одна, затем вторая, третья… Акул становилось всё больше и вот они закружили вокруг в каком-то безумном хороводе. Из выступающих над поверхностью воды изогнутых плавников образовался круг. Несколько оборотов влево, несколько вправо и так час за часом. Иногда, почти касаясь, что-то проплывало в глубине, заставляя в страхе инстинктивно поджимать ноги.
Круг постепенно сужался, но акулы по-прежнему не нападали. Они словно чего-то ожидали. Чего? Команды...?
Реви пошарила в подсумках разгрузочного жилета и извлекла «гольфбол». Сферический корпус удобно лёг в ладонь, указательный палец привычно надел стальное кольцо. Пристально посмотрела на Рока, ожидая его решения. Тот только ухмыльнулся и утвердительно кивнул, после чего положил свои руки поверх её. Девушка зажала рычаг и выдернула чеку. Замерла на секунду, разглядывая проволочный кружок.
- Видит Бог, не такое обручальное кольцо я хотела – и вдруг улыбнулась счастливой улыбкой. - Ты лучшее, что было в моей жизни, Рок. И я ни о чём не жалею!
Громко щёлкнул запал.
Акулы внезапно замерли, развернулись и разом бросились к своей добыче. И в этот миг издевательский девичий смех разорвал тишину над безбрежными водами.
- А вот хер вам! Опоздали!
Отредактировано Andrei K. (14-05-2025 06:56:59)