Глава 4. Город, который ты спас.

      Икари Гендо не любил конференции. Тем более виртуальные, когда перед ним лишь проекции собеседников. Обман зрения и слуха хоть и был до ужаса правдоподобным, но всё равно вызывал дискомфорт. Сидя в удобном кресле, Икари глядел на стекло, в котором с помощью хитрой голограммы появлялись члены Комитета, расположившиеся за виртуальным столом.

      Пять мужчин, из сильнейших мира сего, размеренно перемывали косточки командующему NERV, подробно останавливаясь на каждом промахе. Настойчиво буравили взглядом, дабы вызвать хоть какие-нибудь чувства у Гендо. Но тот был непреклонен и эмоционально сух, уверенно отвечал на все каверзные вопросы и мастерски уворачивался от сыпавшихся замечаний.

      — И всё же, Икари, — напирал усатый мужчина по правую руку от Гендо, — вам необходимо более эффективно использовать выделенные NERV ресурсы.

      — Именно, — вмешался второй человек, с лысиной, сидевший напротив усатого. — Сначала этот возмутительный инцидент с тестовым «Марком», из-за которого пришлось его заморозить, а теперь вот гигантские затраты на ремонт «Марка-1». Сюда ещё относятся внесённые вами предложения об укреплении Токио-3, помимо уже израсходованных средств на ускорение достройки всех объектов. — Чуть погодя, почесав подбородок, он добавил: — В совокупности потраченные ресурсы могут разорить небольшую европейскую страну.

      — Если так будет продолжаться, — снова взял слово усатый мужчина, — то вам придётся обратиться уже к Совбезу за дополнительным финансированием, что крайне нежелательно, — он поправил галстук, — огласка нам ни к чему: незачем давать повод совать свой нос в наши дела утерявшим величие державам, которые наивно полагают, что всё ещё могут повелевать всеми, как и ранее. Не для этого Истинный Бог явил очищающий Второй Удар. Человечество так и не поняло намёк, данный свыше.

      — Я вас уверяю, уважаемые члены Комитета, — заговорил Икари с непроницаемым лицом, — все вложенные средства распределяются должным образом и идут на пользу делу. В этом вы можете убедиться благодаря отчёту за прошлый квартал, который сейчас у вас на руках. Там содержатся ответы не только на финансовые вопросы, но и на другие, связанные со всеми проектами NERV. Я лично слежу за каждым истраченным центом.

      — Есть ещё кое-что, — вступил очередной оппонент, мужчина преклонного возраста. — Под одним из наших консорциумов шакалы уже начали рыть под видом налоговых проверок. — Мужчина перебирал какие-то документы и заметно нервничал. — Они уже докопались до офшоров на Барбадосе. В общем, вцепились, как псы Антихриста. И чем чаще NERV будет запрашивать у Совбеза финансовую или иную помощь, тем активнее они будут копать. Поэтому, Икари, всё же распоряжайтесь имеющимися ресурсами ещё эффективнее.

      — Чем больше вы просите, даже если у Комитета, — поддержал лысый мужчина, глянув на свои часы, — тем больше задают вопросов компетентные органы одной недобитой страны. Вы же не хотите, чтобы они узнали что не следует? Например, о вас и вашей покойной жене.

      — Чёртов «Атлантис», оказавшийся в ненужном месте и в ненужное время, до сих пор аукается. И теперь они его возвеличивают, — поглаживал свои усы первый мужчина. — Но даже не это самое проблематичное, а то, что, по слухам, именно благодаря данным с «Атлантиса» созданная комиссия получила ход в Конгрессе. И рано или поздно они выйдут на NERV.

      — Я бы не стал заострять внимание на «Атлантисе», — зазвучал в ответ методичный голос Икари, — сомневаюсь, что они узнали что-то новое для себя. И использовать в качестве козыря пока не смогут, ибо общество поднимет их на смех — это с одной стороны. А с другой — они и сами погрязли во лжи. Здесь мы в одной лодке.

      — Это было бы верно до нападения Ангела! Сейчас же люди поверят во всё что угодно, даже если им будут скармливать откровенную ложь!

      — Люди, время, деньги, — вмешался ещё один член Комитета, самый молодой из присутствующих, — всё это ограниченно. Как бы там ни было, вы не можете их распылять на игры со своим сыном. Вам придётся его использовать так, как это планировалось с предполагаемым пилотом «Марка-1». Теперь он третье дитя. Мы полагаемся на ваше благоразумие в данном вопросе и надеемся, что личные чувства не помешают исполнению намеченного плана.

      — Не беспокойтесь, — снова взял слово Икари, по-прежнему невозмутимый. — «Евангелион Марк-1» не единственное боеспособное оружие. Первое дитя готово продолжить службу. После разморозки и повторной активации тестовый «Евангелион» сразу будет принят на боевое дежурство. Его возможности ограниченны, но эффективно послужить сможет. Второе дитя, пилот «Марка-2», в свою очередь, проходит заключительное обучение в Германии, и как только будут решены все проблемы с транспортировкой, станет самым боеспособным юнитом. А к октябрю будут достроены «Марк-3» и «Марк-4». Даже при таких жёстких условиях и сроках — у нас всё под контролем.

      — Не забывайте, что война с Ангелами не самая главная ваша обязанность. Истинный Бог возложил на нас свои надежды, дабы направить человечество по единственно верному пути.

      — Ваша главная задача, — присоединился старец во главе стола, напротив Гендо, — проект содействия человечеству. Именно он является приоритетом для всего рода людского в эти тяжёлые времена, когда человек своими пороками истощил Землю. Люди полностью заблудились в своём тщеславии и эгоизме. Бог желает, чтобы человечество преобразилось, совершив шаг вперёд. Мы, как покорные слуги, беспрекословно должны выполнить мудрое желание Его. И никто не имеет права перечить Богу: ни взбаламутившиеся Ангелы, ни демоны прошлого, которые так и не наигрались в свои холодные игры.

      — Я всё понимаю, — уведомил Гендо. — Всё пройдёт согласно сценарию SEELE.

      — Людскому роду Богом предначертан только один путь — это путь эволюции. Всё остальное — лишь способ достижения конечной цели. Но при этом мы должны быть осторожны, вы должны быть осторожны, — старец выдержал паузу, сверля взглядом всех присутствующих, и в особенности Икари. — Что касается поправок в бюджет, мы их рассмотрим в ближайшее время.

      Четыре фигуры отключились от конференции. Испарились, будто их не было. Теперь Гендо остался наедине с мужчиной во главе стола.

      — Икари, — старец выдержал паузу, чтобы его собеседник внимательно его выслушал, — пути назад больше нет. Человечество или преобразится, или погибнет. Таково слово и наказ Его в священных свитках Мёртвого моря.

      — Знаю, мистер Лоренц.

      — Не подведи. Как не подвёл семнадцать лет назад.

      Старец исчез.

      — Время, отпущенное нам, истекает, — проговорил сам себе Гендо. — Есть только один верный путь.

      Двенадцать лет назад Гендо осознал путь, который ему необходимо преодолеть. Исчезновение жены указало, в каком направлении двигаться. С тех пор он одержим только одной идеей, что овладела его разумом целиком и полностью. Для её реализации он готов пойти на любые жертвы. Сделать всё что угодно.

      За эту дюжину лет он ни разу не отступился, ни разу не засомневался. Его достижениям могут многие позавидовать, однако для Гендо этого всё ещё было мало. И сейчас наступает момент истины, к которому он шёл четверть жизни. Никакие преграды не должны его остановить. Ни жадный до власти Комитет, ни разозлённая сверхдержава, ни свалившиеся на них Ангелы, ни даже его собственный сын.

      Гендо не хотел использовать Синдзи. Не то чтобы он не питал отцовских чувств — просто его сын мог помешать достигнуть цели. К сожалению, Гендо не учёл её каприз. По этой причине сейчас не оставалось ничего другого, кроме как его использовать. Возможно, когда всё закончится, он постарается стать настоящим отцом. Но сейчас не время для этого.

      Необходимо думать о текущих проблемах, об Ангелах. Они представляют собой серьёзную угрозу для всего. Не только для его планов, но и для человечества. Самого Гендо не сильно волновало, кто такие Ангелы и почему явились именно сейчас. Не волновали его и россказни Комитета, даже если они близки к правде. Для Икари-старшего Ангелы были ничем иным, как очередным препятствием. И для его преодоления абсолютно все средства были хороши. Как, например, разморозка «Евы-00».

      Он глядел из разрушенной комнаты управления через разбитое стекло на специализированный ангар. Здесь ранее проводились различные тесты с «Евой-00». Ныне она заморожена в специальном растворе из бакелита, который имеет невероятную прочность, способную остановить даже взбесившийся «Евангелион».

      — Я вас искала, командующий Икари, — вошла в комнату управления доктор Акаги. — Думала, что вы будете в своём кабинете после совещания с Комитетом.

      Она поглядела на застывшую в бакелите «Еву-00». Результат неудачного эксперимента, из-за которого её пилот получил серьёзные ранения.

      — Мы уже составили план работ по разморозке «Евы-00». Лейтенант Ибуки перешлёт его вам сегодня к полуночи. Мы начинаем с завтрашнего дня, и юнит будет готов к выздоровлению Аянами. В самом худшем варианте мы передадим «Евангелион» с пилотом майору Кацураги через три недели.

      — Ясно, — сухо ответил Гендо. Он всегда говорил без тени эмоций.

      — Вы уверены, что использование «Евы-00» в качестве боевой единицы является разумным? Это же тестовый образец для стендовых испытаний.

      — До прибытия «Евы-02» мы вынуждены пойти на такой шаг.

      — И всё же. Есть обоснованный риск, связанный с Аянами в процессе пилотирования. Вы лучше меня знаете о возможных последствиях, в случае если…

      — Неважно, риск оправдан, — прервал её Гендо. — Мы можем использовать Синдзи, чтобы минимизировать риск.

      — Хорошо. Что касается пилота «Евы-01», то его психическое состояние у нас вызывает беспокойство. Это может серьёзно ударить по уровню синхронизации и выполнению его обязанностей.

      — У нас другого выбора нет: «Ева-01» не желает принимать кого-либо ещё. А следующий Ангел может объявиться в любое время.

      — Согласна. Но в таком случае мне также стоит сообщить вам мнение майора Кацураги о вероятности проблем на личной почве.

      Гендо не ответил, продолжая смотреть на скрученную в агонии биомеханическую машину.

      — Это же ваш сын, — не унималась Акаги, — вам стоит с ним наладить отношения. Хотя бы ради его психического баланса. Иначе у нас возникнут трудности с выполнением задач.

      — Будет только хуже. Он сделал свой выбор двенадцать лет назад.

      — Он же был ребёнком.

      В ответ лишь молчание.

      — Как скажете. Я и майор Кацураги высказали свои опасения, но решать вам. — Помедлив, Рицко добавила более жёстким тоном: — Не мне это говорить, но подумайте, что бы сказала она.

      Ей показалось, будто в его глазах что-то сверкнуло. Однако командующий так и не изобразил ни единой эмоции на своём лице.

      — Если что, я в своём кабинете, — сдалась Акаги и вышла, оставив Икари-старшего в одиночестве.

Утро выдалось для Синдзи на удивление бодрым — он был полон сил. Наверное, это из-за того, что двое суток провалялся в отключке. Как бы там ни было, в полседьмого утра ему редко доводилось вставать настолько свежим.

      За окном ещё рассветало — лучи солнца отгоняли тьму, в которой Токио-3 отдыхал от вчерашнего бурного дня. На небосводе ни единого облачка, что предвещало такую же апрельскую жару, какая держалась всю неделю. А она вышла для Синдзи самой выматывающей за всю его жизнь. По крайней мере, он так думал. И надеялся, что дальше будет проще — рано или поздно течение реки должно успокоиться.

      Прихватив с собой купленные на вокзале Нагои средства личной гигиены, юноша тихо прошмыгнул в ванную, стараясь не разбудить хозяйку квартиры. Он был уверен, что женщина ещё спит. Как-никак, пока юный пилот после боя восстанавливал силы пару суток, Мисато наверняка была загружена работой без передыха. Да и утро слишком раннее, даже для майоров.

      Умывшись, Синдзи вышел в гостиную. Кацураги определённо постаралась вчера вечером — квартира теперь выглядела куда чище и ухоженнее. Не сказать, что юноша был доволен, — мусор-то выкинула, но вот пыль протёрла спустя рукава. Он провёл пальцем по одной из полок и удостоверился, что уборка явно далека от завершения.

      К полке Синдзи привлекла не только пыль, но и фотография в рамке: на ней было изображено чуть больше дюжины бойцов в полной экипировке на фоне военного вертолёта. Юноша с трудом узнал в одном из вояк Мисато, которая позировала в панамке цвета хаки. Женщину было легко спутать с мужчинами, даже несмотря на ее комплекцию.

      — Двадцать седьмое июля две тысячи четырнадцатого года, — юноша зачитал шёпотом дату.

      Поставив фотографию на место, Синдзи двинулся на кухню исполнять своё обещание. Вещи всё ещё валялись то тут, то там — парню снова пришлось лавировать.

      Оглядев кухню своего нового дома и произведя инвентаризацию, юноша одобрительно кивнул. Здесь было всё, что необходимо: большой холодильник, навороченная микроволновка, рисоварка с кучей режимов, миксер, комбайн, вафельница, тостер, мультиварка… Даже электрическая плита и та была не из дешёвых — парень такие видел лишь в рекламных роликах. Конечно, она всё равно не сравнится с газовой, с которой ему доводилось иметь дело всего один раз и успеть полюбить, но жаловаться было не на что. Если только на то, что хозяйка, явно жившая на широкую ногу, всем этим добром пользовалась разве что по праздникам.

      К сожалению, вчера ничего толкового из продуктов так и не купили, кроме куриных яиц и риса. По этой причине воспользоваться всем кухонным добром сегодня утром не светило. Синдзи решил приготовить японский омлет, благо у Мисато соевый соус и рисовый уксус были в достатке. А на гарнир подать рис. И конечно же, кофе. Наверняка Кацураги потребляет литры кофе.

      Хоть юный повар старался не сильно шуметь, но этого было недостаточно.

      — Уарк! — послышалось на всю квартиру, и что-то побежало на кухню, не заботясь о тишине.

      К ногам Синдзи примчался Пен-Пен и принялся вокруг парня суетиться, нагло выпрашивая себе вкусности. Юноша не знал, чем можно кормить пингвина, но, похоже, того интересовало абсолютно всё.

      — Уарк! Уарк!

      — Тише-тише, — парень приложил палец к губам в надежде угомонить нарушителя тишины.

      — Уарк!

      Попытки утихомирить питомца оказались тщетными.

      — Тебе дать покушать? — парень произнёс шёпотом и направился к холодильнику. Но пингвин прыгал рядом с неготовым ещё омлетом и не обращал никакого внимания на консервированную рыбу.

      — Ладно. Хочешь, отварю яйца?

      Тот успокоился и наклонил голову набок, разглядывая «шеф-повара».

      — Тогда посиди спокойно.

      Синдзи не надеялся, что пингвин его поймёт. Но каково было его удивление, когда Пен-Пен подчинился и медленно зашагал в гостиную. Неужели он понял? Мисато же вчера предупредила, что не стоит удивляться выходкам питомца, мол, он не простой пингвин. «Наверняка ему ещё и мозги прокачали», — подумал юноша. В подтверждение его догадки в гостиной включился телевизор. Если ещё можно было предположить, что Пен-Пен невзначай задел пульт, то вот намеренное снижение громкости случайностью не объяснить. И вправду, когда Синдзи выглянул в гостиную, сидевший на диване пингвин тихо смотрел утреннюю детскую передачу. Парень почувствовал, как его нижняя челюсть отвисла до пола.

      «Не удивляйся его выходкам, договорились?» — снова вспомнились слова Мисато.

      Покачав головой, Синдзи вернулся на кухню, подальше от странностей, творившихся в гостиной. Хотя весь этот город был более чем странным.

      После семи часов на кухню приползла полусонная Кацураги в милой пижаме в красный горошек. Зевнув, она побрела к холодильнику.

      — И вам доброе утро, Мисато-сан, — поприветствовал её Синдзи. Он надеялся, что вкусный запах от завтрака её пробудит, но нет — обоняние с утра у женщины не отличалось остротой.

      — Ага, доброе, — достала она банку пива, но, уловив на себе неодобрительный взор, положила обратно. — Ты так смотришь, будто готов сейчас же сесть в «Еву» и прибить меня к стенке.

      — Мыслите в верном направлении, Мисато-сан, — кивнул он.

      — Нынче утро добрым не назовёшь, не правда ли?

      Простонав, женщина плюхнулась за стол и опустила голову. Её взгляд зацепился за омлет, который Синдзи молча положил в тарелку перед ней. Метаморфозы с Кацураги происходили настолько быстро, что парень не успевал уследить. Буквально за секунду овощеподобное существо превратилось в сияющую девушку. Она, взбодрившись, понюхала свой завтрак и заключила:

      — Оно того стоило!

      Синдзи улыбнулся в ответ. Он вытащил из кастрюли сваренные яйца, очистил их и порезал на ломтики.

      — О, это для Пен-Пена? — восхитилась женщина.

      Парень не успел ничего сказать, как донеслось «Уарк!» — и на кухне незамедлительно показалось пернатое существо. Кацураги его подхватила и посадила к себе на колени.

      — Мисато-сан, домашним животным не место за столом.

      — Да брось, давай сюда вкусности.

      — Уарк!

      Синдзи вздохнул и подчинился. Вытерев руки и прихватив две чашки кофе, парень и сам присоединился к трапезе.

      — Приятного аппетита.

      — Кстати, Синдзи-кун, — прожёвывала очередную порцию Кацураги, — на сегодня твоя задача — отнести документы в школу, и ты свободен. Можешь прогуляться по Токио-3, походить по магазинам и посмотреть наши «достопримечательности». Просто познакомься с городом. Он хоть и выглядит как лабиринт, но в нём сложно потеряться. Да и тебе не помешает развеяться и подышать свежим воздухом.

      — А вы будете на работе?

      — Разумеется, я только вечером освобожусь. Ты только ближе к обеду не забудь Пен-Пена покормить.

      — Уарк!

      — Завтра же я тебе выделю своего заместителя, — продолжила она, — он ознакомит тебя с Геофронтом. Запомни, Синдзи-кун, это не школьная экскурсия. Так что отнесись серьёзно.

      — Хорошо… — протянул юноша, прожёвывая омлет — на удивление получилось чуть хуже, чем хотелось бы. «В следующий раз надо добавить больше соевого соуса и поставить огонь посильнее». Впрочем, собеседница уплетала за обе щёки, не говоря уже о пингвине.

      — Как ты приготовил такой кофе? — наигранно удивилась женщина, испробовав напиток из кружки. — Ты подсыпал туда чуток любви?

      Юноша вздохнул.

      — Что вы обещали?

      — Ладно-ладно, не кипятись, — женщина улыбалась во все тридцать два зуба, но почти сразу её лицо переменилось на меланхоличное. — Видимо, мне ещё самой надо немного остыть от радости, что могу вот так просто и без задних мыслей разделить завтрак. Казалось бы, такая ерунда, но давненько мне не выпадала подобная возможность.

      — Вы так давно живёте одна? Ну, если не считать Пен-Пена, конечно, — парню даже стало как-то неловко, что постоянно спускает с небес хозяйку квартиры и не даёт искренне насладиться моментом.

      — Ты даже не можешь представить, насколько давно.

      От её мягкой улыбки у Синдзи потеплело на душе. Юноша даже непроизвольно начал щипать себя за руку.

      — Эй-эй, что ты делаешь? — удивилась женщина.

      — Иногда мне кажется, что после кошмара последних дней всё это не может быть правдой. И я сейчас проснусь в палате. Или где ещё хуже.

      Мисато сочувственно посмотрела ему в глаза, которые были готовы налиться слезами то ли счастья, то ли горечи. А быть может, и того и другого.

      — Синдзи-кун… — она запнулась, а мигом позже, после оглушительного хлопка в ладоши, от которого даже Пен-Пен подпрыгнул, её лицо засверкало. — Нет, это не сон! Ты и вправду живёшь наедине со сногсшибательной красоткой и можешь этим гордиться перед всеми, — женщина театрально приложила ладонь к сердцу. — Я, знаешь ли, даже не буду против, если ты распустишь парочку слухов…

      Лицо Синдзи моментально переменилось на решительное.

      — Кацураги-сан, скажите мне номер телефона доктора Акаги…

      — За-ну-да, — улыбаясь, она отвесила ему щелбан. — Спасибо за угощение! В общем, я сейчас на работу. Твои бумаги в школу лежат вон там на столе.

      С этими словами она удалилась в ванну приводить себя в порядок, а Синдзи остался наедине со своими мыслями, грязной посудой и беззаботным Пен-Пеном.

      — Ну и влип, — пожаловался самому себе юноша.

      — Уарк!

      После аппетитного завтрака с не очень воодушевляющей беседой следовало мытьё посуды. У Кацураги была посудомоечная машина, однако сейчас, чтобы отогнать негативные мысли, он хотел чем-нибудь себя основательно занять, будь то мытьё посуды или уборка квартиры от пыли.

      Единственное, что его радовало, — перспектива безмятежной прогулки по городу и посещение школы. Наверняка здешнее образовательное учреждение какое-то особенное, с определённым уклоном и суперсовременное. Не просто так же Мисато желала его туда запихнуть. Синдзи поскорее хотел увидеть школу, воображая, какой она окажется. Он ещё ни разу не переводился, но прекрасно знал, как к новичкам относятся в классе: настороженно и с интересом. А значит, быть ему в центре внимания независимо от того, хочет он этого или нет. Скорее, не хочет, но определённо надо готовиться к повышенному интересу к своей персоне.

      В тихом ропоте телевизора Синдзи вдруг уловил пару знакомых слов, что привлекло его внимание.

      «…до сих пор в обществе не утихает шум по поводу инцидента в районе префектур Канагава и Сидзуоко двенадцатого апреля. NERV и Силы самообороны Японии вместе с ВВС США дают слишком отрывочную информацию. В этой ситуации кабинет министров выглядит беспомощным, вызывая ряд…»

      Юноша взял пульт и увеличил громкость звука.

      «…не даётся никаких пояснений. NERV отказывается называть имя пилота, но надёжный источник подтвердил догадки многих журналистов, которые провели своё тщательное и оперативное расследование…»

      — Вот пройдохи, — выглянув из своей комнаты, выпалила Кацураги. Она уже была в форме, сидевшей на фигуре как влитая — всё приталено, нигде не висит.

      «…некий Икари Синдзи. Сколько ему лет, откуда родом и какое образование имеет, на данный момент неизвестно, но наши специальные корреспонденты начали работать в этом направлении…»

      — Что-ж, это было дело времени, — продолжала негодовать майор, скрестив руки на груди, — а я ведь предупреждала, что не стоит из этого плести секреты и наводить туман. Да кто ж меня послушает.

      — И что теперь? — отстранённо спросил Синдзи, присаживаясь на край дивана.

      «…огромного человекоподобного робота, так называемого Евангелиона, эксплуатирует NERV. Какие-либо комментарии по поводу другого гигантского существа не поступали. До сих пор неизвестно, что это и кто виноват…»

      — Да ничего страшного, — отмахнулась Кацураги, но как-то неуверенно. — Просто на тебя ко всему прочему свалилась слава. Если кто-то на улице у тебя внезапно попросит автограф — не удивляйся.

      — И это всё? — почесал он затылок. — Разве мне теперь безопасно разгуливать по городу?

      — Не держи нас за идиотов. Второй отдел службы безопасности за тобой присматривает даже сейчас.

      Синдзи невольно обернулся в поисках людей в чёрном.

      — Можешь не искать, — ухмыльнулась майор, — они своё дело знают и тебе на глаза попадаться не будут. Так что смело гуляй по городу. А если всё же кто-то пристанет с вопросами — молчи как партизан. Кто бы это ни был, хоть сам премьер-министр.

      Юноша неуверенно кивнул.

      «…будет отвечать? Родственники жертв пикетируют здания кабинета министров и парламента, требуя детального и прозрачного расследования и должных объяснений произошедшей трагедии. Также в списке требований у них значится трибунал над офицерами Сил самообороны, которые…»

      — В общем, я побежала, Синдзи-кун. Твои документы здесь, а запасные ключи вон там, — она рукой указала на журнальный столик и тумбочку. — Ах да!

      Она метнулась в свою комнату, причитая, что чуть не забыла передать важное. Вернулась с чёрным телефоном в руке.

      — Вот, — передала она Синдзи сенсорный смартфон Kyocera. — Не модное «яблочко» с пятью дюймами, но тоже вполне симпатичный и функциональный.

      — Спасибо, — поблагодарил её потрясённый парень, — но это как-то неожиданно…

      — Не дури, — рассмеялась женщина, — это рабочий телефон. Он нашпигован защитным софтом, так что по порносайтам не полазишь.

      На лице юноше так и читалось «вы опять за своё». Она хоть и подмигнула, но Синдзи отчего-то не было забавно. Он очень надеялся, что это была шутка.

      — Кстати, вот ещё две тысячи иен — на карманные расходы.

      У Синдзи чуть нижняя челюсть не отвалилась.

      — Что, мало? — спросила женщина и заглянула в кошелёк. — Как-то у меня до следующей получки «облачно и без прояснений» для большего…

      — Нет-нет, я столько денег в жизни за раз не держал. И я не могу их принять!

      — Да держи-держи — это твоё жалование! — она чуть не насильно всучила ему купюры.

      — Я на них три пары крутых кроссовок могу купить, да ещё останется!

      — Кхах! Не потрать всё за раз. А то ведь не за что будет покупать продукты.

      — А я-то думал, в чём подвох.

      — Ну а ты как считал, что всё так просто?.. Этого должно хватить на первое время, чтобы ты тут не бедствовал.

      Парень пересчитал деньги и начал планировать, как их с пользой потратить.

      — Эх, я помню времена, когда это были не такие уж и большие деньги, — ностальгировала Мисато, — и с тех пор много чего случилось: гиперинфляция, девальвация, деноминация…

      — Э-э, что?

      — Не бери в голову, это плохие слова. Всё, я убежала.

      — Счастливо! — крикнул вдогонку юноша, положив в карман кругленькую сумму наличных и разглядывая необычный телефон.

      Смартфон походил на футуристическую модель танка: покрытый пластинчатой бронёй и очень увесистый. Интуитивно понятно, что это ударопрочный гаджет. Не чета утончённым современным смартфонам, которые разваливаются при лёгком падении. На задней крышке виднелось название Brigadier. Синдзи невольно улыбнулся.

      Когда юноша отложил подарок Кацураги, пультом от телевизора снова завладел Пен-Пен, переключавший каналы маленькими отростками на своих крыльях. Насколько помнил Синдзи, у пингвинов подобных «пальцев», пусть примитивных, не бывает. Смышлёная птица остановилась на мультфильме про группу зверей из американского зоопарка. А парень, вздохнув, принялся за уборку.

      Синдзи распахнул балкон и окна, чтобы проветрить. Вооружившись пылесосом, на поиски которого потратил немало времени, принялся шуметь по всей квартире, чем изрядно напугал Пен-Пена. Бедный питомец крайне редко слышал дивного монстра. Однако пингвин почти сразу расхрабрился и произвёл несколько атак на Синдзи, но тот мастерски их парировал.

      — Уарк!

      Ещё одно нападение со стороны пернатого питомца, на этот раз неожиданное, из-за угла дивана. Но юноша удачно отскочил и прогнал противника, размахивая пылесосом, будто факелом против гигантских пауков из фильмов ужасов.

      — Уа-арк!

      Пилот «Евы-01» сражался и с более грозным врагом, чем пингвин, поэтому был уверен в своих силах. Но недооценка противника вышла ему боком.

      Пен-Пен провёл классическую операцию с захватом заложника: умыкнул на кухню смартфон, пока молодой человек был занят пылесосом. Бросив телефон на пол, пингвин притаился за холодильником. Парень вошел в кухню и наклонился за своим гаджетом, что-то бормоча себе под нос. Вот он момент, когда противник дал слабину! Быстрый рывок — и цап за ногу!

      — Ах ты, зараза! — выругался Синдзи.

      — Уарк! — птица ретировалась с победным триумфом.

      — Ну и ну… — покачал головой юноша.

      Больше Пен-Пен его не беспокоил, вернувшись к просмотру мультфильма, настороженно посматривая в сторону источника шума. Синдзи удалось закончить пылесосить без эксцессов в виде неравного противостояния с пингвином.

      Окинув взглядом очищенное от пыли жилище, юноша одобрительно кивнул. Наконец-то он мог принять долгожданный душ. После того как помылся, пришло время разобрать коробки с вещами, которые привезли из Нагои. А это оказалось не так просто, с учётом того, что Пен-Пен постоянно лез под руку, выхватывая то футболку, то штаны и убегая с ними. Не с целью мелкой кражи — просто хотел изменить кислое выражение на лице парня, что получалось неплохо, ведь тому приходилось за ним бегать по всей квартире.

      — Уарк-уарк!

      — Да отдай ты мою рубашку, негодяй!

      Благо, шмотья у Синдзи было не так много, и пристраивать его пришлось не так долго, даже несмотря на диверсии. Тяжелее было со всякой мелочовкой, ибо Пен-Пен её прятал куда ни попадя.

      — Ну и куда ты засунул брелок? — юноша лазил то под диван, то за шкаф. — А ну признавайся, негодная птица! Мне этот брелок важен, вообще-то.

      — Ур-р.

      — Надо же, ты можешь не только «уаркать».

      — Уарк, — Пен-Пен будто согласился с умозаключением собеседника.

      — Видел бы меня Отоя, сказал бы, что совсем спятил — разговариваю с пингвином, — пробубнил ползающий на четвереньках Синдзи.

      — Уарк?

      — А, вот он! — достал парень из-под тумбочки брелок в виде чёрно-белого котёнка. — Вообще-то, это подарок от Маны-чан.

      Пен-Пен лишь наклонил голову и всмотрелся в юношу своими чёрными глазками.

      — Хотя кому я рассказываю, ты её всё равно не знаешь, — Синдзи некоторое время покрутил в руке ценный сувенир и спрятал в укромном месте в своей комнате, дабы Пен-Пен снова его никуда не утащил.

      Как и ожидалось, в большом ящике находился футляр с виолончелью. Чтобы его вытащить, пришлось приложить усилия. Парень только благодарил пингвина, что тот решил на этот раз не лезть. Или же посчитал, что музыкальный инструмент для него слишком большой. Юноша, долго не раздумывая, упрятал виолончель в чулан, чтобы не мозолила глаза. Кто-то мог сказать, что это неправильно, но сейчас парню было на это плевать.

      Пен-Пен тихо наблюдал, как Синдзи с горечью в глазах убирает прочь дорогую ему реликвию. Пингвин будто чувствовал чужую боль, но поделать с этим ничего не мог.

      — Ур-р.

      Будет ли Синдзи когда-нибудь снова играть на виолончели? Он не мог ответить на этот вопрос. Сейчас никто не заставлял практиковаться, да и он уже не ходил в кружок классической музыки. Наверное, в Токио-3 вообще всем безразлично, что юноша умел играть. От него здесь не этого ждут. А есть ли собственное желание? Скорее нет, чем да. Слишком много боли приносит инструмент при одном взгляде на него. Он даже не мог предположить, как отреагирует его сердце, если эта виолончель снова зазвучит.

      Закончив дела, парень надел джинсы, белую рубашку и ненавистные берцы. Взяв документы, он спустился на улицу навстречу новым приключениям. Ему просто необходимо развеяться.

      Шёл уже двенадцатый час, солнце приближалось к зениту, накаляя асфальт так, что на нём, вероятно, можно яичницу приготовить. Правда, проверять Синдзи не рискнул, довольствуясь своим предположением. Едва юноша покинул тень, его голову обожгли безжалостные лучи солнца. Поездка по городу обещала стать настоящим испытанием. Хотя Мисато оставила адрес школы, но это мало что ему говорило, и ориентироваться всё равно придётся по карте и GPS в смартфоне.

      Сеть общественного транспорта в Токио-3 поражала воображение. Город с самого начала проектировался таким образом, чтобы эффективно справляться с большим пассажиропотоком. Здесь и великое множество автобусов, и разветвлённая монорельсовая дорога. Куча информативных указателей, благодаря которым не заблудится даже турист из провинциального городка с Хоккайдо. Планировка же вызывала восхищение одновременно простотой и практичностью.

      Ознакомившись с картой, юноша, к своему удивлению, пришёл к выводу, что шахматная планировка города ещё проще, чем казалось. Достаточно выбрать направление — и он точно дойдёт куда надо, не заблудившись. По пути можно спокойно наблюдать, как и чем живёт город. Людской поток заполнял улицы. В отличие от Нагои, в Токио-3 не чувствовалось хаоса. Наоборот, даже движение пешеходов по тротуарам казалось структурированным, логичным и понятным. Всё это вызывало у Синдзи восторг — перфекционизм в чистом виде.

      В то же время Токио-3, в отличие от любого другого города, не воспринимался живым. Он словно искусственный, ненормальный, иной. Дело даже не в отсутствии кричащей рекламы (её здесь было мало, в основном в качестве информации). Хотя Токио-3 населяли живые люди с живыми мечтами, желаниям, стремлениями, сам город живым не был. Синдзи не мог сказать, что Токио-3 мёртвый город, вовсе нет. Он не живой и не мёртвый. Он абсолютно другой, привычные мерила к нему неприменимы. Город-крепость функционирует, а не живёт. Он модифицируется, а не развивается; расширяется, а не растёт. В нём, казалось, нет места эмоциям — только рационализм и логика правят здесь бал.

      Токио-3 удобный во всех смыслах, но совершенно неуютный — к такому выводу пришёл Синдзи по пути в школу. Возможно, это лишь первое впечатление, а оно бывает обманчивым, но что-то подсказывало — не в этот раз. И если так выглядит город будущего, то он не желал в будущем жить в таком городе.

      Единственная старшая школа Токио-3 располагалась на окраине. Со здешнего холма, покрытого зелёной густотой деревьев, открывался красивый вид на залитый лучами солнца город, который мирно продолжал своё функционирование.

      Чужой город.

      Здесь всё для Синдзи неизвестное, не его. И ему нужен был глоток чего-то знакомого. Например, услышать родной голос.

      Усевшись на травку, он достал новенький «танко-телефон». Парень никак не мог привыкнуть к его внушительному весу.

      Он набрал номер и стал слушать медленные гудки в ожидании ответа.

      А безмятежный город не обращал внимания на своего спасителя: люди спешили по своим делам, на дорогах — плотное движение грузовых машин, где-то вдали — полномасштабная стройка. Сзади доносились звуки перемены в школе и крики со спортплощадки.

      — Да? — раздалось из динамика. — Предупреждаю сразу, мама мне запрещает общаться с незнакомыми дядями.

      Сердце Синдзи готово было выпрыгнуть из груди. Но ведь это его брат, чёрт побери! Он обязан набраться храбрости.

      — Привет, Отоя.

      — О, блудный сын объявился. Привет, герой.

      — Я… — юноша запнулся.

      — «Я-я», что, Синдзи? Хотел спросить, как дела? Да так себе.

      Душа ушла в пятки. Парень не знал, что сказать брату. И не такой разговор он ожидал.

      — Слушай, — продолжил Отоя, — если хочешь что-то сказать — говори. Ты же позвонил не для того, чтобы подышать в трубку.

      — Я хотел спросить, как там Мана.

      — Как-как — никак, — в голосе брата чувствовалось раздражение, но он старался быть вежливым. — Я бы сказал тебе «сам приезжай, Синдзи, и проведай бедную девочку», да только сомневаюсь, что она хочет тебя видеть и тем более разговаривать. Знаешь, она с того дня не проронила ни слова. Ах да, спасибо, что твои новые друзья о ней позаботились. Наверное, удобно иметь такие связи.

      — Ясно, — Икари-младший удивился, насколько легко он принял эту информацию. Что-то внутри него уже было готово к такому развитию событий.

      — Мама… ну ты знаешь маму. Она ещё больше капает на мозги бате. А он разозлился на тебя, Синдзи, очень разозлился. Он себе места не находит.

      — П-почему?

      — Ты ещё спрашиваешь? — Отоя был готов вскипеть, но сдерживал порыв. — Батя верил, что он воспитал тебя как своего сына. И чуть что, ты у него обязательно попросишь о помощи. То, что ты сразу ускакал к своему отцу, для него как удар ножом в спину. Он-то наивно полагал, что его брат будет последним человеком в мире, к кому ты обратишься.

      Синдзи пребывал в шоке, просто разглядывая пейзаж бурного Токио-3. Похоже, остатки прежнего мира юноши сгорали дотла. И лежавший перед его взором новый мир — единственный, которому он нужен.

      Все, что для него было ценным, прекратило существовать, отвергло его. Синдзи наивно полагал, что это он сжёг мосты с Нагоей, но на самом деле всё обстояло ровным счётом наоборот.

      — Синдзи, ты вообще там?

      — Да, — сухо ответил юноша, разглядывая город-крепость.

      — Я думаю… Ты там вроде нашёл себе место, так ведь? К нам же приезжали люди из конторы твоего отца, да и в новостях вот гудят про тебя.

      — Угу…

      — Не, я ничего не хочу сказать — это всё круто, реально круто. Я за тебя рад. Мы тут будем за тебя болеть, всё такое.

      — Спасибо…

      — Похоже, я и так тебя отвлёк слишком сильно. Наверное, ты очень занятой теперь, если смог снизойти до своего любимого брата лишь через несколько дней.

      — Это не совсем так, — неуверенно пробубнил парень, но не знал, услышал ли его Отоя или нет.

      — В общем, как-то вот так, Синдзи. Надеюсь, у тебя там всё сложится как надо, найдёшь общий язык со своим отцом и всё такое. Синдзи?

      — Да, я тут.

      — В любом случае — это хорошо, что ты позвонил. Я уж думал, что ты про нас сразу забудешь. Ладненько, удачи тебе. Знаешь ли, у меня тут игра, но ради тебя я улизнул.

      — Прости.

      — Было бы хорошо, если бы ты это сказал ей. В тот же день. Но это твоё дело, — Отоя сделал паузу, ожидая ответа от брата, но тот промолчал. — В общем, пока. Надеюсь… А, забудь.

      Синдзи не успел ответить, как связь разорвалась. Да и что он мог ответить? Ничего. У него больше не было прошлого. И точно некуда возвращаться — Нагоя стала ему чужим городом в один момент. Ещё более чужим, чем Токио-3.

      Отчего-то юноше не хотелось ни плакать, ни горевать. Он ощущал лишь опустошение.

      Ещё раз глянул на Токио-3, который не обращал внимания на маленькую трагедию своего защитника. Город-крепость намекал: мол, твои проблемы так мелочны… Кацураги бы сказала, что битва с Ангелом гораздо более важна, чем всё, что произошло в Нагое. Но так ли это для самого Синдзи? Он не мог однозначно ответить на этот вопрос.

      Жизнь ему дала ещё один прозаичный урок: дважды в реку не войдёшь, особенно если она горная и бурлящая. Тем более против течения не поплывёшь. А значит, ему необходимо двигаться вперёд по уже выбранному пути.

      Первая остановка — новая школа.

      Он направился к неизвестному будущему, которое уготовила ему судьба. В незнакомом, но уже не таком и чужом городе-крепости Токио-3.

Togami
Спасибо за отзыв
Как-раз очень стремился к тому, чтобы показать Синдзи именно обычным подростком со своими заморочками.

Проды будут. Но не так часто как хотелось бы.
У меня, в принципе, уже написана пятая глава и сейчас сижу за шестой, но в силу того, что у меня:
1) Нет природной грамотности, а школу закончил очень давно и по русскому был тройбан, то и редактировать приходиться очень долго
2) Пишу не так быстро, как хотелось бы. Опыта не много. До этого написал всего несколько рассказов
3) Дела, заботы
Стараюсь вот выйти на систематическое выкладывание по одной главе в месяц, хотя-бы.

После неплохого ужина они сразу же отправились в один из конференц-залов, который находился на средних ярусах. Здесь располагались научные лаборатории проекта Е, и по большей части им встречались учёные, носившиеся с пачками документов, и работники, возившиеся с различным оборудованием. У всех была однотипная бежевая форма NERV, не такая, как у Кацураги и Хьюги. В отличие от рабочих с нижних ярусов, здешние оказались не настолько приветливыми. А точнее, вообще не обращали внимания на Синдзи.

      А ещё тут сновали вездесущие роботы-пылесосы, которые драили коридоры до блеска, чуть не до дыр.

      — Правда, милые боты? — сказал старший лейтенант. — Скоро ты к ним привыкнешь и перестанешь обращать внимание на их существование.

      Конференц-зал оказался небольшим помещением со столом посередине, рассчитанным на шестнадцать человек. На стене висело шесть гигантских плоских мониторов, образовывавших один экран. Они были подключены к ноутбуку, с которым возилась неприметная девушка с короткими чёрными волосами и в форме, как у здешних работников.

      — Лейтенант Ибуки? — постучал по столу Хьюга, привлекая внимание.

      — Да? — девушка оторвалась от ноутбука. — А, вы уже пришли. Располагайтесь поудобнее. — Сама же, взяв пульт, встала у мониторов — Синдзи прикинул, что она даже пониже его будет. Тем временем девушка с лёгким поклоном представилась: — Я лейтенант Ибуки Майя, администратор технического отдела и оператор MAGI. Рада познакомиться, Икари Синдзи.

      — Я тоже, — произнёс юноша без особого энтузиазма и, хотя это ему было непривычно, ответил ей поклоном — традиция есть традиция. После уселся поближе к мониторам.

      — Хорошо, — она легонько хлопнула в ладоши, собираясь с мыслями. Её взгляд переходил то на экран ноутбука, то на новоиспечённого пилота, пока не остановился на Хьюге, будто ожидая от него какой-то подсказки.

      — Лейтенант Ибуки, не надо на меня так смотреть, лекция — ваша работа, — без иронии сказал Макото, пристроившись на другом конце стола — поближе к выходу.

      — Я знаю, просто дай мне собраться. Я же не преподаватель — это будет моя первая лекция, — она слегка нервничала, а следующее буркнула себе под нос: — Лучше бы кого-нибудь другого назначали.

      — Приказ начальства, — флегматично ответил Хьюга, услышав её протест. — У нас не очень много времени, так что хватит привередничать. У меня ещё своя работа есть.

      Синдзи поймал себя на мысли, что Ибуки Майя напоминает ему скорее юную учительницу в младшей школе, чем работника серьёзной полувоенной организации. Как она вообще сюда попала?..

      Ибуки передала своему ученику толстенную книжку в мягком переплёте. На обложке была изображена «Ева-01». Синдзи, улыбнувшись, хотел сказать: «Ну конечно же, инструкция по применению!», однако смелости не набрался. Пролистав книгу и наткнувшись на кучу непонятных определений, он быстро её закрыл.

      — Ладно, начнём с азов.

      — Только не нужно прямо с самых-самых азов, с основания NERV, — заметил мужчина, — это ему сейчас ни к чему. Начни с того, что понадобится Икари-куну вот прямо сейчас.

      Она кивнула и начала.

       — Ты уже знаешь, что «Евангелионы» не просто роботы, — Ибуки щёлкнула пультом, и на мониторе появился слайд со схематичным изображением «Евы-01». — Это биомеханические изделия, в которых доля именно биологических элементов составляет более семидесяти пяти процентов. «Евангелионы» изначально проектировались для эффективной борьбы с Ангелами — борьбы с минимальным ущербом как для людей и инфраструктуры, так и для окружающей среды, — она снова щёлкнула, и на этот раз появились фотографии с бомбёжкой Ангела военными. — Не тебе мне рассказывать про то, как конвенциональное оружие…

      — Попроще, Ибуки, — добродушно вмешался Хьюго, — перед тобой простой подросток.

      —…Обычное оружие неэффективно из-за наличия АТ-поля, — поправилась девушка, озираясь на мужчину, — и приносит слишком большие разрушения.

      Синдзи рефлекторно поднял руку, будто на уроке.

      — А как же то оружие, которое похоже на ядерное? Как его там…

      — N2, — напомнила Ибуки. — Да, оно оказалось эффективным, но недостаточно. Дело в том, что бомбы этого типа не могут гарантированно преодолеть АТ-поле.

      — А его нейтрализовать может только «Евангелион», — заметил Синдзи.

      — Верно, Икари-кун. Также теоретически это может сделать и собственно ядерное оружие повышенного могущества, но, как ты сам понимаешь, это крайний случай.

      — Последний довод… — подхватил юноша. Девушка кивнула, но никакого удовлетворения от правильного ответа он не чувствовал.

      — После «кашмирского ужаса» в две тысячи первом никто не хочет его снова пускать в ход. Я помню, как будто это было вчера, тот трепет и обречённость…

      — И не говори, Ибуки, — послышался грустный голос Хьюги, — это не самые приятные воспоминания.

      Девушка вздрогнула. Синдзи припомнил, что взрослые об Ударе разговаривали вполне спокойно, тогда как две тысячи первый год обсуждать совершенно не любили. И почти никогда не произносили «ядерная война», используя вместо этого «кашмирский ужас».

      — Похоже, вы уже нашли общий язык, — встал из-за стола Макото и направился к выходу. — Оставляю вас наедине, а меня ждёт работа. Ибуки, ещё раз — попроще и самую суть.

      — Я поняла! — запротестовала девушка.

      Когда мужчина вышел, лекция продолжилась.

      — Что касается химического и в особенности биологического оружия, надеюсь, ты и сам понимаешь, что оно слишком непредсказуемо.

      «Преподаватель поневоле» принялась в общих чертах объяснять доступным для Синдзи языком строение «Евангелиона», его слабые и сильные стороны. С одной из главных уязвимостей юноша уже был знаком — кабель питания. На резонный вопрос, почему нельзя установить какой-нибудь двигатель, Ибуки ответила так:

      — Дизель-генератор вместе с топливом в «Еву» не уместить, с учетом компромисса между подвижностью и эффективностью, ибо понадобилась бы силовая установка от эсминца, а они до четырнадцати метров в длину. — Она выдержала паузу, чтобы юноша представил себе «Евангелион», груженный гигантским двигателем с не менее гигантскими баками, и продолжила: — Ну а атомный реактор — это чистой воды сумасшествие и высокие риски. У нас был подобный проект, но его почти сразу завернули.

      Девушка перешла ко второму уязвимому месту в «Еве» — это сверхпрочное ядро под толщей брони в области солнечного сплетения. Ибуки не вдавалась в детали, что это за ядро и за что отвечает, но сказала о его важности для работоспособности «Евы». Даже трещина выведет из строя юнит. Также она коснулась вопроса безопасности пилота, что наиболее волновало Синдзи. При необходимости капсула могла катапультироваться на сотни метров, тем самым эвакуируя пилота в безопасное место. Впрочем, чувства защищённости данная мера Синдзи не придала. Поняв это, Ибуки подробно перечислила используемые в контактной капсуле сверхпрочные материалы и очень сильно напирала на высокую устойчивость к любым внешним воздействиям. Она заверила, что вкупе с LCL обеспечена беспрецедентная физическая безопасность пилота.

      Далее следовал быстрый курс о внутреннем строении капсулы. С органами управления Синдзи уже был отчасти знаком и поэтому схватывал на лету.

      — Также в специальной нише под ложементом, — она щёлкнула пультом, и появился очередной слайд на экранах, — можно найти дополнительные фильтры, устройство для очищения лёгких от LCL, специализированную аптечку со средствами для первой помощи. Кроме того, некоторый запас воды и еды и, что главное, приспособление, которое позволит этим пользоваться прямо в LCL.

      — А это зачем? — удивился юноша. — Мисато-сан говорила, что долго находиться в «Еве» нельзя.

      — Верно, однако ситуации могут быть разными, — неуверенно пролепетала лейтенант, — мы стараемся предвидеть даже самые фантастические.

      Информация лилась на голову парня сплошным потоком. Что-то он понимал, благодаря имеющемуся опыту пилотирования, что-то не очень, но ответственно старался запомнить — вдруг пригодится. Например, он не совсем понял, зачем ему знать, что у «Евы» имеется собственная центральная нервная система, которая, однако, атрофирована — способна лишь реагировать на типовые команды пилота. И что в результате всю поступающую информацию от внешнего мира и самой «Евы» обрабатывает классический бортовой компьютер, установленный именно в капсуле. Экстренно извлеки капсулу из «Евангелиона», даже во время синхронизации, — он сразу выключится (хотя предписаниями запрещено подобное делать, ибо пилоту тоже не поздоровится). Поэтому считать «Еву» живым или даже полуживым существом — неверно, так как это именно биомашина. Правда, Синдзи обратил внимание, что Ибуки волновалась и запиналась, когда объясняла сей момент. На все вопросы она уклончиво отвечала, что, мол, юноше не стоит ни о чём беспокоиться — всё абсолютно безопасно.

      Когда лейтенант принялась рассказывать, на что способны «Евангелионы», а чего они не могут, в конференц-зал вошла измотанная Кацураги с чашкой кофе, ноутбуком и кипой документов. Как она это всё умудрилась удержать, непонятно.

      — Продолжайте, не обращайте внимания на меня, — она уселась поодаль и занялась своими делами.

      У Синдзи сразу открылось второе дыхание, ему стало намного комфортнее. Краем глаза он заметил, что Мисато собрала волосы в хвост, — так и хотелось сказать, что это ей идёт.

      — Я, конечно, понимаю, что я не дипломированный преподаватель, — Ибуки привлекала к себе внимание парня, — но у нас и вправду не так много времени, чтобы отвлекаться.

      — Простите, — искренне извинился юноша и подумал, что она вошла во вкус. И парень решил воспользоваться этим, спросив то, что его интересовало.

      — Как я понимаю, АТ-поле играет важную роль в борьбе с Ангелами, — Синдзи сделал умный вид, — доктор Акаги говорила, что я не смогу им пользоваться, не поняв, что это такое.

      — Это достойно отдельной лекции, в двух словах даже не объяснишь. — Ибуки приложила палец ко рту и задумалась. — Думаю, собственно из названия — Absolute Terror Field — ясно, что это связано со страхом.

      — То есть чем больше я боюсь, тем оно сильнее? — удивился юноша, что всё вот так просто. — У меня тогда чуть сердце не выпрыгнуло из груди.

      — Нет, неверно, — покачала головой лектор. — Как бы проще объяснить…То, о чём ты говоришь, — это мобилизация организма вследствие осознания угрозы здоровью. Тревога, испуг, паника — они не всегда сопровождаются глубинным страхом, который и необходим для поддержания АТ-поля.

      — А как же страх смерти?

      — Да, страх смерти является глубоким, однако он вшит в нас генетически — это защитная реакция организма. Использовать его для формирования АТ-поля можно, но не эффективно.

      — Почему?

      — Этим страхом мы напрямую и продуктивно управлять не можем. Во время боя, конечно, вполне реально накрутить себя сильнее, думая только о самых негативных сценариях, но, — она сделала паузу, — тогда ты сам себя загонишь и не сможешь выполнять поставленные задачи. Бояться смерти ты должен — это адекватная реакция, но без перегибов, чтобы сохранять ясность ума.

      Синдзи сделал вид, что понял. Хотя у него ещё оставалось множество вопросов.

      — Поэтому необходим приобретённый страх, желательно социальный или внутренний, и имеющий под собой основание, то есть рациональный, — продолжила Ибуки. — Например, я боюсь укусов змеи, но этот страх проявляется только тогда, когда я непосредственно рядом с собственно ядовитой змеёй, потому что она несёт мне конкретную угрозу. Такой страх для АТ-поля не подойдёт, его сложно культивировать в любой ситуации.

      Майя выдержала паузу и мимолётно глянула на часы.

      — Не подойдёт страх иррациональный. Такие страхи чаще всего связаны с какой-либо травмой или глубокими эмоциональными потрясениями, поэтому подчас неконтролируемы и могут привести к незапланированным результатам, в том числе вызвать состояние аффекта. — Она повертела пульт в руке. — Конечно, теоретически их можно использовать для формирования ATF, Икари-кун. Однако риск слишком высок, поэтому мы настоятельно не рекомендуем прибегать к подобным страхам.

      Девушка походила взад-вперёд, обдумывая и формулируя следующие слова.

      — А вот если, как в моём случае, — она запнулась, — страх быть отвергнутой и порицаемой обществом… Я постоянно боюсь этого, и мне приходится с данным страхом жить. Это глубокий социальный страх, он рационален, — она втянула воздух и на секунду прикрыла глаза, — потому что имеет под собою причинно-следственную связь. И что самое главное — я его полностью осознаю и контролирую.

      Пилот всё ещё находился в замешательстве, которое читалось в его взгляде, отчего лейтенант решила добавить:

      — По статистике, в нашей стране у людей в возрасте от восемнадцати до сорока пяти наиболее распространены следующие страхи этого типа: страх за здоровье и жизнь близких — это на первом месте, на втором — страх полномасштабной войны, а на третьем те, что связаны с социальным положением, например опасения за своё благосостояние и статус в обществе.

      Синдзи начал понимать, что Ибуки имеет в виду. У него и самого целый шкаф подобных скелетов припрятан.

      — Если, — Майя прокашлялась, чтобы отогнать неприятные размышления, — если немного высвобождать страхи данного вида, уверенно глядя им в глаза, то сильнее будет АТ-поле. Более того, если человек умеет манипулировать своими страхами, то это же он сможет сделать и с АТF.

      — И насколько сильным может быть АТ-поле?

      — Теоретически? — она задумалась на секунду. — Полагаю, если скажу, что предел стремится к бесконечности, не совсем совру и доктор Акаги мне не настучит по голове за такое упрощение.

      Майя заразила своей добродушной улыбкой и Синдзи.

      — Правда, наша ограниченная энергосистема не позволит устраивать магическое шоу, ведь ATF пожирает энергию в геометрической прогрессии.

      — Страх — это эмоция, у него нет границ, — она наставительно потрясла пультом. — Но ты должен знать, что сильные эмоции вгоняют человека в стресс, который приводит к целому букету проблем. В нашем случае это в первую очередь проявится на уровне синхронизации.

      Девушка продолжила краткую лекцию о психологии страха. Она несколько раз оговорилась, что это лучше бы разъяснила доктор Акаги. Впрочем, и слов Майи оказалось достаточно, чтобы Синдзи догадался, что от него требовалось. И это ему не понравилось. Ему хотелось и дальше пользоваться теми заветными кнопочками, пусть они ставят и неполноценный барьер. Так он хотя бы мог не притрагиваться к покоящимся скелетам.

      — Лейтенант Ибуки, — подала голос Мисато, не отрываясь от экрана своего ноутбука, — почему бы вам не рассказать Синдзи-куну то, что его сейчас наверняка интересует больше всего: почему пилот — он?

      — А… да, майор, — девушка нервно улыбнулась. — В общем, мы должны вернуться к трагедии Вто…

      — Великого, — Кацураги бесцеремонно поправила Майю, шурша бумагами и что-то спокойно вбивая на клавиатуре, — пока остановимся на официальной трактовке.

      Синдзи это показалось странным, но он не придал особого значения.

      — Да, Великого удара двухтысячного года, — не стала спорить лектор и продолжила, настороженно поглядывая на Мисато. — Если очень просто и не вдаваясь в детали, вместе с метеоритом в атмосферу Земли были внесены частицы. Они определённым образом незначительно повлияли на ДНК детей, которые в момент катастрофы находились в утробе матери.

      Синдзи нервно начал отсчитывать от своего дня рождения шестого июня две тысячи первого года девять месяцев. Интуитивно он уже знал ответ на вопрос.

      — Да, — взволнованно подтвердила Ибуки, — получается в самый притык. С учётом того, что у многих матерей произошёл выкидыш, многие умерли из-за тяжёлых условий или что-то случилось по другим причинам, — она сделала паузу, в её глазах читалось сочувствие, — тебе выпал билет с шансом один на сотню миллионов. А то и меньше.

      — Так, получается, я мутант? — спросил Синдзи с нервным смешком.

      — Смотря что подразумевать под этим словом. Мутагенез сам по себе обычное явление и встречается сплошь и рядом. Твои свойства, скажем так, в основном положительные.

      Он вопросительно посмотрел на Майю, стараясь оправиться от лёгкого шока.

      — Например, немногим лучшая переносимость болезней. Или же схватывание на лету во время обучения, — она активно жестикулировала.

      Парня будто иголкой ткнули в спину, он чуть не подпрыгнул на стуле.

      «Ну да… психопортрет… Мисато-сан», — подумал он. Юноша даже не знал, злиться на неё или нет. С одной стороны, она слукавила. Но с другой — не просто так.

      — А ещё, — Ибуки уже чуть не грызла ногти, — возможность пилотировать «Евангелион».

      — Как… — Синдзи метался между желанием свалить отсюда и любопытством узнать хоть какие-то ответы, — как это всё связано?

      — Ну, понимаешь, — Ибуки определённо было сложно говорить, будто она чувствует вину за объяснение вещей, которые юноше приносили боль, — если забегать немного вперёд, то сами «Евангелионы» являются отчасти клонами Ангелов. Поэтому их структуры несколько похожи.

      — А они пришли вместе с метеоритом? — парень продолжил неутешительную для себя логическую цепочку, стараясь спокойно осознать весь масштаб и не впасть в оцепенение.

      — Как бы сказать… — чуть не со слезами на глазах она запнулась, не в силах продолжать. — Майор Кацураги, это нечестно! Почему вы ему сами всё не рассказали? Я не могу давить на Икари-куна, пока он терзается.

      — Как работает «Евангелион» — это же компетенция проекта Е, разве нет? — Мисато оторвалась от ноутбука. — А моя — планировать и исполнять операции.

      — Это так, но я просто хотела про это рассказать как-нибудь не так, не прямо в лоб.

      — Ответы на некоторые животрепещущие вопросы лучше знать с самого начала, пока сам себе не напридумывал черти чего, — Кацураги постучала пальцами по столу и посмотрела на часы. — Ладно, голубки, уже почти восемь. Думаю, можно закругляться на этой «оптимистичной» ноте. Завтра продолжите.

      — Как скажете… — Ибуки принялась собирать свой ноутбук. — Разрешите обратиться?

      — Конечно.

      — Кто предложил поручить обучение Икари-куна именно мне?

      Кацураги, не меняя выражения лица, подняла руку.

      — Почему-то я не удивлена…

      — Лейтенант Ибуки, мы все хотим, чтобы вы оставались оператором и далее, — Мисато расслабилась на стуле и скрестила руки на груди, — такого специалиста нынче не сыскать, а готовить — затратно и долго.

      — К чему вы клоните, позвольте поинтересоваться?

      — Во время боя Синдзи-куна с Ангелом, — парень немного дёрнулся от неприятных воспоминаний, — вы допустили несколько ошибок из-за… нет, не некомпетентности, никто не ставит под вопрос вашу квалификацию, а из-за своей доброты. Из-за того, что вы замешкались и излишне переживали, пилот испытывал невыносимую боль дольше, чем мог бы.

      Ибуки уже стояла с жалостливым лицом, посматривая на юношу, ожидая от него осуждающего взгляда. Но нет, парень спокойно сидел, внимательно слушая. Она не знала, обижается он на неё или нет. От этого неведения девушке становилось ещё хуже.

      — Прошу меня простить! — Майя низко поклонилась.

      — Э-э, что? Даже если так, — внезапно пролепетал Синдзи, поймав взгляд Майи, — я не держу обиду!

      — Это не твоё дело, — беспристрастно ответила ему Кацураги и продолжила давить на Майю, которая всё ещё была в поклоне. — Вы вовремя не снизили уровень синхронизации и не изолировали критичный участок, пока на вас не рявкнула доктор Акаги. Благодаря мужеству самого Синдзи-куна операция не была сорвана. А вы всех нас подставили под удар. И ваши старомодные «извинения» делу не помогут.

      Девушка распрямилась, её глаза слезились.

      — Но! — всё ещё пытался вмешаться юноша, однако женщина его удостоила жёстким взглядом. Сейчас она была не Мисато-сан, с которой он был хорошо знаком, а толком ему неизвестная майор Кацураги.

      — Доктор Акаги меня уже отчитала, — проговорила Майя полным раскаяния голосом. — Я не была готова к реальному бою, для меня страдания Икари-куна были невыносимы…

      — Никто не был готов, — пожала плечами Кацураги, — но теперь это наша работа. Здесь и сейчас, а не когда-то потом. Вы же хотите сохранить за собой своё место? Доктор Акаги очень того желает, однако если вы не сможете выполнять свои прямые обязанности, то всегда найдётся тот, кто сможет. Незаменимых не бывает.

      — Так точно, — еле выдавила Ибуки.

      — Вам дали ещё один шанс, — Мисато указала на Синдзи, — и если хотите им воспользоваться — тоже учитесь. Свободны.

      Ибуки с печалью в глазах собрала свои вещи и направилась к выходу, но Кацураги её окликнула:

      — Лейтенант Ибуки, — она осеклась и беззлобно улыбнулась, — Майя, я не говорю тебе ожесточиться. Твоя доброта должна помогать, а не мешать. Надеюсь, ты правильно всё поняла.

      Девушка даже чему-то удивилась, покраснела. Придя в себя и отдав честь, быстро вышла из помещения, глядя под ноги.

      Всё ещё подавленный Синдзи не спешил вставать, глубоко погрузившись в свои мысли. Юноша старался проанализировать услышанное и понять, что с этим делать. Если вдуматься, то всё не так плохо, как показалось на первый взгляд. По словам Ибуки, насчёт изменений в ДНК не стоит беспокоиться, ибо это обычный процесс. Что реально беспокоило — знал ли отец о его мутации? Теплилась надежда, что знал, и именно поэтому не втягивал сына во всё это. Но что если точно не знал? Тогда получится, что Синдзи просто не нужен был отцу всё это время, пока не пришлось хвататься за любую соломинку. Так уж получилось, что этой соломинкой оказался собственный сын. Тем не менее, если смотреть под таким углом, то чем тогда лучше сам Синдзи, сбежавший из Нагои?

      — Ну что, пошли? — Кацураги положила руку ему на плечо и мягко улыбнулась. — Только не поможешь тащить моё барахло? — Она указала на документы и свой лэптоп.