Теперь буду ставить такое объявление в конце каждой части. 

Это понятно, товарищ Командующий. Но тем не менее.    Или я просто умудряюсь писать без ашипок и очепяток? 

- …Через месяц! Повторяю для тех, кто в броне. Заседание через месяц! – рыкнул я в трубку. – И вообще, какого хрена ты делаешь в коридоре, если телефон есть у тебя в палате?! Марш обратно в постель, немедленно! И дай трубку Бертругеру!
- Яволь, герр майор, – пробубнил в трубку Кил. - Слушаюсь и повинуюсь.
- Почему он ходит по коридорам?! – рявкнул я, как только услышал «алло» от Малькольма. – Даже не почему, А КАКОГО ХЕРА?!
- Ему скучно сидеть там весь день, и вы сами прекрасно знаете, что герр Лоренц очень упрямый человек. И вредный… временами. Я же не могу его…
- Да хоть пришейте к койке, мне насрано! Ему нужен покой! – продолжал я рычать. – Что с прогнозами?
- Ну что я могу сказать… - вздохнул на том конце провода Бертругер. – После той мясорубки, что вы устроили, Председатель довольно тяжело идет на поправку. Точно могу сказать лишь одно, он на всю жизнь останется инвалидом.
- Ясно, – я выудил из папки скрепленную скрепкой систему реабилитации. – Думаю, у нас есть первый доброволец на нашу программу реабилитации инвалидов. – Перевернув пару листов, я прочитал первые строки. - Включи его в список полного протезирования и интенсивного режима лечения.
- То есть? – на том конце повисло недоумение. – Герр Лоренц, вы вообще в своем уме? Он же пожилой человек!
- Малькольм. Я дал приказ. Выполняй, – я положил трубку.
После памятного междусобойчика прошло два с половиной месяца. Битва была яростная, и через тридцать секунд после начала самые умные зрители покинули зал от греха подальше.
Не буду отрицать, Лоренц-старший владел мечом мастерски. Но и держался он только благодаря отточенным рефлексам.
На моей стороне была молодость, тренированность и энергия ангельского сердца.
Поэтому поражение Кила Лоренца стало вопросом времени, которое быстро истекло. Я получил звание главы семьи, а Кил – множественные травмы и поражение.
В мою полную собственность перешло поместье «Шторьх» и место председателя Комитета. От последнего, впрочем, было мало проку за неимением постоянного числа участников.
Даже через условленные два месяца на заседание явились только я и русский. Усова крайне удивил тот факт, что я сидел в кресле председателя. Впрочем, пояснений он не потребовал, лишь помянув парой ласковый политиков и мировую обстановку.
А она была аховой. США боролись с внутренним кризисом, с собственным населением и пыталась захватить ресурсы в других странах, Европа, по сути, занималась тем же, практически вычищая эмигрантские анклавы, образовавшиеся со времен Второго Удара. И если американские генералы имели своих псов на цепи, то Старый Свет с радостью привлек чужие руки, дав моей кампании много работы. Пока «Монолит» захватывал влияние в Европе, я продвигал экспансию в Российской Федерации.
ЧОПы, которые я выкупил, действительно находились в упадке. Бывшие руководители, едва заполучив деньги, исчезали в неизвестном направлении, оставляя мне полный хаос в документах, долги по зарплате и невыполненные обязательства.
Во всех четырех офисах приходилось строить недовольных сотрудников в линейку и доступно объяснять им, что будет теперь. Установке почти армейских порядков обрадовались не все, но за две недели мне удалось выправить положение до адекватного состояния.
Особо выделялась реакция ЧОПовцев на тот факт, что их предприятия покупали немцы. Некоторые особо впечатлительные сотрудники рвались повторить подвиги своих дедов, и мне приходилось наглядно показывать и доступно объяснять, что это для их же пользы.
Всякое возмущение практически моментально сошло на нет, после того, как люди получили зарплату. Им разом были выплачены все долги, а сами зарплаты были существенно повышены. Но ужесточились и требования.
Некоторые были уволены с выплатой компенсации, некоторым был дан приказ подтянуть показатели. Был введен четкий и строгий режим работы, включающий в себя периодические сборы с тренировками и учениями, периодическая аттестация, медобследование.
На местах была проведена серьезная перестановка и вычистка кадров, после чего повысилась эффективность работы.
За эти два месяца работа ЧОПов пошла в прибыль.
В дверь постучали.
- Войдите, – я снова вернулся к бумагам.
- Разрешите? – за открывшейся дверью стоял Виталий Самойлов, один из совладельцев предприятия в Твери и политработник. Формулировка «менеджер по работе с персоналом», и меня и его, жутко раздражала.
- Да, – я кивнул.
- У нас пополнение, – Самойлов сразу перешел к делу, подсев к столу на кресло и открыв папку. – Три новичка, физ-состояние так себе, не служили, состояние здоровья удовлетворительное.
- Они из одного района?
- Да.
- Испытательный срок два месяца. Отправь из на объект в Южном, – я закончил чтение, поставил на бумаге подпись и печать. – Пусть сменяют друг друга.
- Понял, – Виталий сделал пометки в бланках и встал. – Разрешите идти?
- Угу, – я потер виски. – Завтра воскресение? – Спросил я в спину уходящему Самойлову.
- Да, – Виталий остановился на пороге. – А что?
- На дачу съезжу, – вздохнул я. – Умаялся.
- А, ну отдохни, – Самойлов пожал плечами и вышел.
***
Никогда прежде не собирал с грядок редиску в ноябре-месяце. Довольно странно было возиться на огороде в последний месяц осени. Хотя, после того, как я собирал два урожая яблок в год в ГДР, это казалось забавой.
Нарастающий грохот и лязг метала оповестил, что приехало «дитё».
При изучении семейного древа Лоренцев, я с удивлением узнал, что моя мать была старшей сестрой Альфреда Лоренца, а я, собственно, на данный момент, являлся сам себе племянником.
Тем смешнее было, два года назад, при поездке в Россию, принимать из рук служителей порядка в РОВД себя любимого. Тощего, не слишком ухоженного и жутко злого.
Претензии участкового, приехавшего на такое событие, как обнаружение и приезд родственников «Дикого» Антонова, я выслушивал с едва сдерживаемым смехом, вспоминая себя прошлого. В сравнении со здешним – я был кроткой овечкой, да и кличка у меня была другая.
Укрощение строптивых заняло немало времени. Опеку над «племянником» я получил быстро, а вот доверие его самого пришлось добывать чуть ли не боем. В процессе я понял, почему матом исходил мой дед, почему долбился головой об стену участковый, и почему мне прошлому постоянно попадало по башке.
Тем не менее, всеми правдами и неправдами, тумаками и виртуозным матерным словооборотом я всё же поставил племянника на путь исправления. После двухнедельной тишины в дедовскую избу, где я расквартировался вместе с подопечным, заявился участковый. Уже на подходе к нам он был в состоянии легкого недоумения, а уж увидев хмурого, но вполне спокойного «племянника», читающего Твардовского, и вовсе впал в осадок, пожав мне руку и отдав честь.
Пояснив родственнику, что к чему, я со спокойной душой уехал обратно, периодически навещая его и высылая средства на содержание.
Когда в ворота заполз старый «Урал», я уже заканчивал сбор урожая.
- Я дома! – громогласно оповестил парнишка, глуша двигатель мотоцикла и стягивая шлем. – Тебе посылка от Михалыча!
- Зер гут, – я забросил в ведерко последний корнеплод и встал, отряхивая руки. – Оставь на столе, а сам марш мыть руки. В печи каша спеет.
- Яволь! – Богдан слез с мотоцикла и исчез в доме.
Зайдя на веранду, где у нас располагалась летняя кухня, я оставил ведро у раковины и развернул два свертка, валяющиеся на столе. Вынув из масляной бумаги магазины от «папаши» и «шмайсера» я удовлетворенно хмыкнул. Хотя бы здесь я смог, наконец, закончить дедовскую коллекцию. Положив железки обратно на стол, я потянулся к потолку, обитому досками, отсчитал пятнадцатую доску, стукнул по ней и, уперевшись, сдвинул её. От потолка отделилась целая секция, увешанная отечественным и трофейным оружием. Среди прочего там висели пара немецких «колотушек», автоматический «Люгер» и помятый «фаустпатрон». Опустив секцию, я снял с креплений слегка пыльные пистолеты-пулеметы без магазинов.
- Дед, наверное, щас прыгал бы от восторга, – хмыкнул зашедший Антонов, неся в руках конструкцию из котелка с гречкой и сковородки с печенкой на котелке. – Полный набор партизана.
- Ага, – я вставил магазин в ППШ и снова повесил его на крепление. – Его мечта сбылась.
- Вот если так посмотреть… - Богдан сгрузил посуду с едой на стол и достал из шкафа тарелки. – Весь дом – сплошной арсенал. Здесь – набор партизана, – он ткнул в потолок. – В погребе – противотанковый набор. В комнате – штурмовой. На чердаке три замаскированных пулеметных дота.
- Пока только два, – я покачал головой, вставляя магазин в «шмайсер» и вешая его на место. – Второй РПД, ставший для меня легендой, я ищу до сих пор. Прикинь, я даже у себя, его не смог найти. Перерыл весь дом, обнаружив, собственно, все эти нычки, а пулемета – нэма.
- А, то есть ты тоже его так и не нашел? – племянник крякнул. – Ну дед… Ну ты блин даешь…
- Есть у меня идейка… - я поднял секцию и задвинул её. – Но работы будет… Об этом позже, сейчас – обед.
***
- …среди прочего попытка рейдерского захвата завода на Силикатке, нападение на промышленный склад в районе Вагонного и попытка ограбления сберкассы… - Самойлов перестал читать. – Вот откуда они повылазили, ты мне можешь объяснить?
- Ты меня спрашиваешь? – я удивленно посмотрел на своего зама. – Я типа вообще не местный.
- Ага-ага… - кивнул Виталий, перелистнув пару листов доклада. – Не верю. Такое ощущение, что ты в городе лет пять как минимум жил…
- Что там по рейдерскому? – я отмахнулся.
- Наши плотным ответным огнем положили половину на входе, остальных повязали вручную. С нашей стороны три раненых человека и один убитый пес. Шальной рикошет.
- А что милиция?
- В аху… ауте, - Самойлов едва не выругался. Но тут же поправился. – Забрала обезьян и отобрала все стволы, в том числе и наши. Пришлось потом новые привезти…
Телефон на столе Самойлова зазвонил.
- Да, – Виталий поднял трубку. – Да, на месте. Когда? Кого? И что? И кто? КТО?! От же епта… Понял. Доложу, – он положил трубку.
- Ну и? – поинтересовался я.
- Наши ребята, которые отражали захват завода, перед приездом ментов убрали одного из главарей рэкетиров куда подальше, а потом допросили. Теперь мы знаем, что заказчик – один из московских высших чинарей.
- Ничего нового… - вздохнул я, чеша затылок. – Я в затруднении… У тебя пятак есть?
- А? – Виталий порылся в кармане. – Кажись есть… На.
- Ну, значит смотри, – я взял монету. – Орел – сдаем этого чинаря куда надо. Решка – мочим его сами. Упадет на ребро – шантажируем. Зависнет в воздухе – не трогаем.
- Ну, ты даешь… - хмыкнул Самойлов.
Я щелчком отправил монету в вертикальный полет. Взлетев вверх, пятак устремился вниз, отскочил от лакированного стола, снова упал, завертелся и остановился.
На ребре.
- Ни хера себе… - зам поскреб затылок.
Хмыкнув, я ударил по столу кулаком. Подпрыгнув, пятак завалился орлом вверх.
- Вот так дела и решаются, – я снял с телефона трубку и начал набирать номер Усова. – Иди, перекури.
- Кулаками, что ли? – хохотнул Самойлов, покидая кабинет.
***
Вернувшись через десять минут, Виталий застал меня в крайне задумчивом виде.
- Ну, и? – поинтересовался он, садясь за свой стол.
- Скоро должны приехать СБ-шники. Заберут свидетеля, допросят всю смену, и тебя. Так что готовься.
- Бляха-муха… - Самойлов взвел глаза к потолку. – Не было печали…
- Перед этим объяви ребятам, что они получат пятикратную премию.
- Хоть что-то приятное, – зам ухмыльнулся.
- Ты только не расслабляйся, – я тоже ухмыльнулся. – Я на этой неделе жду кое-какого доклада, после изучения которого, решу твою участь.
- Это, в каком смысле? – настороженно поинтересовался Самойлов.
- В случае если доклад оправдает мои ожидания, ты отправишься на обучение, – ухмылка превратилась в оскал. – Будешь сдавать зачет по трем иностранным языкам, и получать лицензию пилота.
- Лоренц, ты издеваешься? – в лоб спросил Виталий.
- Неа, – я покачал головой. – Я формирую армию.
- Армию? – хмыкнул Самойлов. – Лавры фюрера покоя не дают?
- Фюрер тут совершенно не при чем, – я покачал головой. – Думаю, что ты даже не интересуешься внешней политикой, я прав?
- Угу, – Виталий кивнул. – Забил на это дело. Я уже месяц телек не смотрю.
- Мда… - я почесал затылок. – Тогда я, пожалуй, отложу вопрос по международной и моровой обстановке на некоторое время.
За окном послышался нарастающий лязг и грохот двигателя.
- Ох ё… Приехал… - я хлопнул себя по лбу. – Опять, поди, начудачил…
- Хочу на это посмотреть, – хмыкнул Виталий, поудобнее устраиваясь в кресле.
Под самым окном гром двигателя заглох.
- Считай, – я махнул на зама рукой.
- Десять, девять, восемь, семь… - начал считать Самойлов.
При счете «один», дверь распахнулась, и на меня уставилось черное дуло.
- Нашел! – громогласно оповестил округу племянник, потрясая РПД. – Я его нашел!
Самойлов, едва завидев дуло пулемета, нырнул под стол.
- Слышь, ты это, на меня не наводи! – я инстинктивно подался назад.
- Не боись, не заряжен! Я проверял! – с жутко довольным лицом Богдан нажал на спусковой крючок.
Очередь распилила стол пополам, раскромсала спинку кресла, прошлась по стене и вспорола потолочную обшивку.
Воспользовавшись повисшей тишиной, Виталий осторожно выглянул из «блиндажа». Его взору предстало поле боя.
Посреди кабинета сидел Антонов с ошалелым видом, трясущимися ногами, и несошедшей глупой улыбкой. Я сидел в полутора метрах от кресла, под подоконником.
Богдан, икнув, отбросил пулемет в сторону.
- Незаряженный… - прорычал я, вставая.
- Ты, это… - «племянничек» потихоньку начал сдавать назад по направлению к выходу.
- Проверял… - я выпрямился и пошел на сближение.
- Я проверил! Чес слово! – панически пропищал пацан, вскакивая и давая деру.
- Стой, самка собаки! – я рванул следом, подхватив злополучный пулемет.
Целых полчаса личный состав, имевший счастье присутствовать на базе, надрывал животы, наблюдая, как их начальник, матеря все, на чем свет держится, перехватив за дуло антикварный РПД, гонял по территории пацана, периодически попадая ему по заднице прикладом.

Глава третья "Райские земли".

2015 год. Япония.

- …и мне без разницы, как вы это сделаете! К концу недели весь полк должен быть перебазирован на вторую Ируму! – я потер переносицу, выслушивая оправдания штабного майора на том конце провода. – Да мне насрано на их проблемы! Это мои самолеты и они не имеют права препятствовать их перебазированию! Или они обеспечат мне коридор, или я лично объявлю этим сволочам войну и раскатаю всю их базу тонким блином! Всё! - я зло грохнул трубкой об рычаг, отчего телефон жалобно хрустнул, и кивнул. – Продолжайте.
Строительство авиабазы Ирума II подходило к завершающей стадии. Заливалась третья полоса, предназначенная для сверхносителей «Голиаф». Заканчивалась отделка последних трех казарм, завершалась прокладка кабелей, устанавливалось оборудование…
На аэродром переводился основной ударный состав воздушных сил ОК «SEELE». Это была самая крупная действующая частная и самая экзотическая воздушная армия в мире. На Ируме II уже базировались истребительный и штурмовой полки. В течение следующего месяца должны были передислоцироваться парный бомбардировочно-истребительный и специальный сопроводительный полки.
- Если коротко, то мы можем разместить вблизи аэродрома элитную дивизию, - закончил прерванный ранее доклад Самойлов. – Для двух нужно строить отдельный городок.
- Значит, будем строить второй городок, японская-баба-Зина… - проворчал я.
- А это… не слишком нагло? – поинтересовался полковник. – Те же американцы… обозлятся такому засилью конкурентов…
- Самойлов!  - я офигело уставился на Виталия. – С каких пор янки нам конкуренты? Ты за сводками на стенде не следишь? Месяц назад было повешено объявление, что их поперли к екарному Бабаю к моджахедам! Чтобы разгребали свое же дерьмо и ловили свои же «стингеры»! Наши японские братья все еще помнят Хиросиму и Нагасаки, поэтому нашим «любимым» АКП-шникам дали от ворот поворот и пендаля навесили.
- А мы на статусе любимчиков? – скептически хмыкнул полковник, убирая папку в портфель.
- Со-ю-зни-ки! – я назидательно потыкал пальцем в потолок. – «SEELE» сотрудничало с NERV-вом с самого образования, поэтому нам выделяют такие льготы. Радуйся. Финансирование баснословное, технологическое и ресурсное взаимодействия небывалые. Лови момент и откладывай на старость внукам. Кстати! – я встрепенулся. – У тебя, когда пополнение-то? Молчишь как партизан… Вроде уже подошел срок-то…
- Неделю назад было пополнение, - сдержано ответил Самойлов. – Двойня…
- Самойлов… - я ошалело заморгал единственным глазом, глядя на невозмутимого мужика. – Ты… Ты… Сууука ж ты…– от моего грянувшего далее рева полковник едва не свалился с кресла, инстинктивно загородившись портфелем. - ТЫ В ДВУХМЕСЯЧНОМ ОТПУСКЕ!!! ПОШЕЛ НАХЕР ОТСЮДА!!!
Полковник, с несвойственной ему поспешностью, вылетел из вагончика. Следом полетел стакан с карандашами… который едва не угодил в физиономию Альберта.
- И чтобы духу твоего на работе не было!!! – рявкнул я, отчего пригнувшийся британец бочком, не разгибаясь, засеменил обратно. – Да не ты, ёкарный Бабай… Двух мотострелковых дивизий, ему понимаешь, уже много… Весь в работе, про детей и не заикается, сволочь какая…
- У меня нет детей, – фыркнул беляк, выпрямляясь и поправляя красный галстук.
- А я не тебе, - отмахнулся я. – А этому… сволочуге… прикинь, у него двойня родилась, а он молчит как партизан на допросе.
- Да ладно? – удивился британец. – Во дает…
- Угу, кивнул я. – И, гад ведь, молчит! Ничего, я его на два месяца в увольнение отправил, пускай отмучает мой моральный вред.
- Судя по его лицу, он был на небесах от счастья, - хмыкнул Альберт, кладя на стол папку со сметами. – Тут короче такая фигня образовалась…
- Чего еще? – я достал очки.
Неожиданно дверь распахнулась, и в помещение влетел запыхавшийся лейтенант.
- Товарищ первый командующий! Срочно! Из NERVа! Объявлена красная тревога в двух префектурах!
Копившееся последние шесть месяцев нервное напряжение отступило, словно лопнула струна, натянутая поперек груди. Пропало ощущение тяжести. Рука автоматически смяла край папки.
- Передать в штаб, - ровно произнес я, вставая из-за стола. – Боевая готовность. Первый и второй авиаполки – готовность к взлету по команде. Держать связь со мной и с Командным пунктом NERVа. Выполнять.
- Есть! – лейтенант пулей вылетел из вагончика.
- Это то, о чем я думаю? – протянул британец, проводив лейтенанта взглядом и обернувшись ко мне.
- Угу, - я достал из ящика стола ключи от машины, револьвер и направился к выходу. – Третий ангел явил свой лик человечеству. Отсчет времени начался.
***
Задорно рыча, черный «чероки», несся по трассе, обгоняя редкие на этой полосе автомобили. На встречной полосе движение было активнее.
- Ангела засекли в прибрежных водах. Сейчас на побережье выдвигают танки. Но надолго они его не задержат, - я переключил передачу и утопил педаль газа. Джип, взвыв, ускорился.
- Это я помню, - Альберт покрепче вцепился в ручку двери. – Там сейчас начнется мясорубка, и ангел двинет дальше. Но на кой черт нам в это пекло соваться?!
- Считай, что мы русские туристы, и нам жутко интересно, что там творится и совершенно наплевать на тот факт, что это опасно, - хохотнул я, обгоняя очередную легковушку.
- Но мы же не туристы… - немного жалобно вздохнул британец.
- Угу, - я вернулся на прежнюю полосу. – Это наша работа – соваться туда, куда никто в здравом уме не полезет. Но есть еще один фактор… - я выдернул из бардачка карту и наполовину развернул её правой рукой. – Наш горячо «любимый» пилот всея Японии Икари Синдзи… Черт!
От резкого поворота руля джип, визжа шинами, ушел вправо на въезд на развязку и едва не чиркнул крылом по разделителю.
- {цензура}! Чуть не пропустил поворот! – выругался я, выровняв машину и добавив газу. – Следующий поворот - налево…
- Да… давненько мы не катались вместе… - британец нервно икнул.
- Мда, видно, что отвык, - хохотнул я.
- Знаешь, если честно, то меня трясет от волнения, - признался Альберт. – Столько лет прошло… и вот, настал тот самый день…
- Ну… ТОТ самый день еще не настал, - поправил я. – До него еще примерно год. Начался отсчет. Это время последних приготовлений. А потом уже настанет ТОТ самый день. Эх… Не зря я ждал тринадцать лет.
- Тринадцать лет… - вздохнул беляк. – Как быстро они пролетели…
- И не говори, - Хмыкнул я.
- Сууушай… а чего тут автобусов так много? – поинтересовался британец, проводив шестой или седьмой, явно перегруженный, автотранспорт, среди все уплотняющегося потока машин, нагруженных всяческим барахлом.
- Эвакуация. Сам слышал, тревога объявлена в двух префектурах. Кто может – уезжает сам, кого-то увозят на автобусах. Остальные попрятались в убежищах… кто смог, конечно.
- Смотри-ка… - Альберт указал вперед.
А впереди стоял блокпост. Два армейских джипа, аварийные ограждения и группа солдат Сил Самообороны. Транспортный поток на нашей полосе безоговорочно съезжал вправо, а нам надо было прямо.
- Блин… открывайте дорогу, - я погудел.
Видимо мой джип, несущийся на приличной скорости, заметили. Но вместо того, чтобы открыть проезд, пара солдат начала активно жестикулировать и махать руками, требуя сбавить ход и свернуть. Расстояние стремительно сокращалось…
- Вашу ж дивизию! – я со всей силы надавил на клаксон. – Открывайте!
К парочке солдат присоединились остальные, которые уже стягивали с плеч автоматы…
- А ну в сторону!!! – заорал я, топя педаль газа.
Открыть огонь вояки не успели, бросившись в рассыпную. На полном ходу джип снес массивным шипованным кенгурятником хлипкие заграждения и устремился дальше, обдав блокпост тучей черного дыма.
***
- Вон он! Направо! – заорал Альберт, указывая рукой в нужную сторону.
- Поняаааал! – прокряхтел я, выворачивая руль и работая газом, вводя джип в управляемый занос. – Иёоооо!...
Автомобиль, с диким визгом, встал параллельно бордюру.
- Ты – направо, я – налево! Рацию не забудь!
Мы выскочили из машины и бегом двинулись в холл вокзала, где разделились.
В здании было абсолютно пусто, и тишину нарушали лишь периодические напоминания об объявленной тревоге и требованиями немедленно направиться в убежища. Зал ожидания был пуст.
- На перроне пусто! Поезда тоже пустые! – протрещала рация. – Поезд «Самукава-Токио3» стоит у перрона! Он точно сошел здесь!
- Понял! Значит, он уже ушел! – ответил я. – Возвращайся к машине!
- Есть! – протрещала рация.
- Зараза… - выругался я, направившись обратно. – Времени мало… Во адреналин-то играет… Ммм?
Я притормозил возле автомата с газировкой.
- А чо? – хмыкнул я, вытаскивая реликтовый «смит-вессон русский». – Кому до этого дело?
Выстрел сорвал замок начисто, и я, открыв аппарат, выгреб, сколько мог удержать, после чего припустил к машине.
- Почему ты стреля… - начал было британец, сидящий в машине, но завидев с полтора десятка алюминиевых банок лишь хлопнул себя по лбу. – Вот же мародеровщина…
- Заглохни и пей, - огрызнулся я, сгружая добычу в заднее окно и садясь за руль. – Небось, горло сухое.
- Давай, езжай уже, - проворчал Альберт, потянувшись к банкам. – А то уже отсюда слышно канонаду…
И действительно. Звуки взрывов, рев реактивных двигателей разных калибров и мощностей, свист снарядов и лопастей довольно быстро набирал децибелы.
- На кой хрен тебе он нужен? – поинтересовался беляк, после того как машина тронулась.
- Он не мне нужен, а всем. Желательно живым и относительно целым, - поправил я британца. – Сам понимаешь, ангела из обычного оружия не свалить, и даже не поцарапать. А Аянами не в том состоянии, чтобы оторвать супостату руки-ноги-хер.
- Так его же должна подобрать капитан Кацураги, правильно?
- Ага, а мы страхуем… - я свернул налево и поехал по улице, чуть сбавив ход. – Смотри в оба. Ищи пацана в белой рубашке или синий спорткар.
- Понял, - Альберт уставился в окно, потягивая газировку.
Канонада прибавляла громкости. Периодически в небе появлялись звенья самолетов и вертолетов, прилетающих и улетающих с поля боя. Иногда мелькали крупные ракеты, оставляя дымные шлейфы в небе.
- Да где же эта зараза?! – рычал я, на скорости проходя поворот. – Бои уже в километре гремят!
- Давай сматываться уже, а? – простонал британец, вздрогнув от особо громкого взрыва.
- Цыц! – шикнул я. – Ищем даль…
- Вон там! – крикнул беляк, указав на промелькнувший на перекрестке синий приземистый силуэт.
- За ними! – взревел я, топя педаль газа.
Победоносно взревев, джип ускорился и с визгом вошел в поворот.