Альберт дрых в салоне транспортного «ирокеза», никак не реагируя на окружающий шум. За минувшие сутки британец отбегал не меньше меня, поэтому я будить его не стал. Махнув на него рукой, я отправился в гараж к Махмуду, старшему технику, узнавать на счет тюнинга «паджеро», подогнав оный к ангару.
Махмуд ненавидел меня лютой ненавистью, и было за что, хотя он прекрасно понимал, что если бы не моя суетливость, болтался бы он в петле. Именно этот факт немного перевешивал предыдущий и араб, прекрасно сохраняя лицо, выполнял мои приказы.
Я же не заходил за довольно жесткие рамки в общении, что позволяло нам сохранять приемлемый уровень отношений.
Единственное за что Махмуд постоянно капал мне на мозги – это категоричный запрет отращивать усы. Араб сильно сокрушался из-за этого факта.
- Салям, – гулко буркнуло нутро БТР-ра, едва я приблизился к машине, которую осматривал араб.
- Салям, - в тон ответил я, заглядывая в люк. – Можешь отвлечься?
- Слушаю, - Махмуд оторвался от приборной панели.
- Нужна капитальная переборка машины, - я ткнул пальцем в направлении выхода из гаража.
- Как прошлую? – деловито поинтересовался араб.
- Не, эту покруче надо. Перекрасить в черный цвет, бронестекла, бронедвери, армированные колеса, усиленная рама и каркас кузова, кенгурятники… Сам разберешься.
- И пулемет ставить? – скептически фыркнул Махмуд.
- Куда? – не понял я.
- На крышу, - хмыкнул араб.
- Не, пулемет не надо. Ниши в двери вделай, чтобы помещались «Мини-Узи» и четыре магазина.
- На все двери?
- Да, на все. За сколько управишься?
- Две недели. – Махмуд снова повернулся к приборной панели.
Я покачал головой и положил на пол броневика ключи от джипа.
Выйдя из гаража, я почесал затылок. Вожделенный джип я получу только через четырнадцать дней, а вот на чем мне ездить все это время? Хм…
Есть два варианта. Я забираю из «Шторьха» Килов «мерин», благо дедуля, посильной помощью Коха, его обновил. Долго. Как минимум два дня. Есть второй вариант. Еду в дилерский центр и покупаю себе мотоцикл. Быстрее и проще. Но можно сделать все разом.
Победоносно, почти плотоядно, хэкнув, напугав при этом группу труцующих мимо курсантов, я направился к вертолетным площадкам.
Спящий британец был бесцеремонно разбужен и принудительно отправлении в столовую, обедать. А я двинул в командный пункт, подавать запрос на доставку грузов из ГДР и заодно искать пилота на вертушку.
Поиски мои увенчались успехом, ибо на выходе я сцапал предыдущего владельца джипа. Узнав, что от него нужно, японец лишь горестно вздохнул.
Спустя тридцать минут все тот же «ирокез» взмыл в небо и отправился в сторону Токио 2.
***
Менеджер салона «Судзуки», товарищ Исихара, в самом натуральном охренении наблюдал, как на парковку возле здания вальяжно садится транспортный «ирокез». Еще сильнее он удивился, когда из воздушного судна выпрыгнули два альбиноса-близнеца.
Первый был одет в темную летную форму, с кобурой на поясе и в кожаной куртке, смахивающей на косуху. Он имел весьма хмурый вид.
Второй выглядел еще чуднее. В сапогах, черных штанах, с матово-черным панцирем на груди и черной шинели поверх панциря. Левый глаз был скрыт повязкой.
Летчик, оставшийся в кабине заглушил двигатель и достал откуда-то газету, углубившись в чтение.
А вот парочка альбиносов направилась прямиком к салону.
Кое-как, подобрав достоинство и выдержку, менеджер пошел навстречу странным клиентам.
- Добрый день, - отработанным голосом с поклоном, он обратился к альбиносам. – Мы рады приветствовать вас…
- Товарищ… - прервал его одноглазый, говоривший с дичайшим акцентом, вглядевшись в бейджик. - …Исихара. Нам надо хороший японский штука мотоцикл. Два штука. И бампер от Тойота.
- А… - Исихара впал в ступор. Последняя просьба поставила его в тупик. – Бампер?
- Есть хороший русский шутка, - продолжал одноглазый альбинос, пока его близнец молча, но с интересом слушал разговор. – Сидеть в баре японец и русский. И еще много народ. Русский выпить стопка водка и с японец поспорить. Русский говорить «Пойдем, выйдем!». Выйти оба. Грохот, треск, ругань. Вернуться японец. Говорит «Хороший японский штука айкидо!». Вернуться русский, с синяк под правый глаз. Выпить три стопка водка. Опять говорить «Пойдем, выйдем!» Вышли. Грохот, ругань, удары. Вернуться японец. Говорит «Хороший японский штука карате!» Вернуться русский с синяк под левый глаз. Отобрать у бармен бутылка водка и выпивать половина. Опять говорить «Пойдем, выйдем!» Выйти оба. Треск, удары, грохот, вой сигнализация. Вернуться очень довольный русский. Говорит «Хороший японский штука бампер от Тойоты!»
Стоящий рядом с одноглазым альбинос, согнулся пополам от смеха. Исихару тоже пробрало на смех.
- Очень хорошая шутка, - согласно кивнул менеджер.
- Вот и хорошо, - ухмыльнулся одноглазый, резко избавившись от акцента. – Нам нужны два круизера средней кубатуры. Желательно сразу на руки. Что можете предложить?
- В наличии имеется два Судзуки «Intruder C800», - тут же ответил менеджер. – В заводской упаковке.
- А цвета какие?
- Синий и красный.
- Красота, - резюмировал одноглазый, потирая руки. – Грузите в вертолет. Где касса, и куда расписываться?
После того, как одноглазый расплатился и, загрузив контейнеры с мотоциклами на борт вертолета, улетел, менеджер Исихара, проводив взглядом винтокрылую машину, со спокойной совестью решил устроить себе небольшой перерыв.
Планы парня нарушил подъехавший к входу в салон, радостно гудящий старенький «Опель Блиц».
***
Следующую неделю я практически не вылезал за пределы Ирумы II.
База достраивалась и дооборудовалась в невероятном темпе. И именно на заключительном этапе вдруг, всем и сразу, стал нужен неуемный, всемогущий и неутомимый Альфред Отто Лоренц фон Вольф. Меня в буквальном смысле затаскали по базе свои же подчиненные. Через три дня после ангельской атаки прибыл истребительный полк свернутого базирования. На это событие, с близлежащих баз, приехали никем не приглашенные представители командования аж пяти иностранных миротворческих миссий. Американцы и англичане были посланы далеко и надолго, получив от ворот поворот еще на КПП, а вот русские, итальянцы и японцы были благосклонно пропущены за периметр. И я в такой выборочности был совершенно ни причем, ибо добрался до КПП только к моменту подъезда русских, не успев полюбоваться, как охрана турнула англичан и американцев.
Гости впечатлились, увидев как садятся «Голиафы». А при разгрузке и вовсе выпали в осадок, наблюдая, как из обоих отсеков выгружали по десять «саламандр». Потом, при отбытии с Ирумы, меня позвали итальянцы, которые всерьез вознамерились сделать заказы на авиационную технику… Пришлось их сильно огорошить. Дорфман, не смотря на угрозы сдать мне в эксплуатацию третий «Голиаф» собственной сборки, строить еще хрен знает сколько этих громадин отказался бы наотрез. Итальянцы обещали подумать насчет партии «саламандр», уж очень они им понравились. На мои увещевания о том, что эти истребители – сущий ужас в управлении, они не обратили внимания.
Через два дня после отправки запроса на поставку грузов, прилетел грузовой «Самсон» имевший «счастливый» бортовой номер 4815. «Счастливый» потому, что с ним постоянно что-то приключалось. За все время эксплуатации он дважды садился на брюхо, трижды терял в полете крайний левый двигатель (который в буквальном смысле отваливался по необъяснимым причинам), а один раз даже пропал бесследно на трое суток. Последний случай вообще не поддавался объяснению, ибо про после приземления летчики утверждали, что летели именно восемь часов. Проверка уровня топлива выявила, что при залитом объеме, самолет мог лететь как минимум девять часов. Бортовые самописцы тоже утверждали, что воздушное судно находилось в воздухе именно восемь, с заклепкой, часов.
Вот только время на приборах самолета, а так же личные часы экипажа, отставали на трое суток.
Экипаж этого самолета, после первой посадки на брюхо, частично сменился, лишившись борт-механика, который наотрез отказался к нему приближаться. После первой потери двигателя и второй посадки на брюхо перевелись радист и первый пилот. А уж после инцидента со скачком во времени весь экипаж, за исключением обоих пилотов, которые летали практически с самого начала, подал рапорты о переводе.
С трудом, набрав новый состав экипажа, самолет снова отправили в воздух. И уже год, как он летал без каких либо происшествий.
Этот самолет был из серии универсальных. Он был оснащен холодильными камерами и хорошей системой вентиляции. Этим рейсом прилетели любимые многими бойцами яблоки из сада «Шторьха» и яблочное вино из подвалов поместья. А так же «Мерседес» Кила Лоренца и особый пассажир, которого по собственной инициативе взяли с собой пилоты.
Личный состав, эту сволочь, за убойный голос, втихаря называл Мао, а за невероятный интеллект, почему-то, Айзеком, хотя я называл его по другому. Тот факт, что пилоты-затейники Северов и Антонов его привезли, оказался полной неожиданностью.
Я участвовал в выгрузке автомобиля, когда крупная рыжая тень, выпрыгнув из-за укрытия, сшибла меня с ног, после чего, с видом победителя, устроилась на моей груди, держа «трубой» оба пушистых хвоста. Хохочущие пилоты Богом клялись, что кот сам пробрался на борт.
Вот так в Японию вторгся очередной ангел по имени… Ангел.

- Слышь, начальник. Тут группа потенциальных смертников ошивается… Засматривается на наши мотоциклы… - рация ненадолго замолкла.
- «Янки» что ли? – спросил я, отлипнув от бинокля.
- Угу, - последовал ответ. – Семь недочеловеков… совещаются.
- Достань «трещотку» и ненавязчиво продемонстрируй. Если целенаправленно пойдут на сближение, застрели кого нибудь…
- Чего-то ты сегодня злой… - задумчиво проскрипела рация.
- Ну, прикрути глушитель… - я пожал плечами. – Демонстративно…
Ответа не последовало, и я снова прилип к прицелу.
Крыша, вонючий рубероид, прицел, широкая улица… Дежавю, мать-ети…
Вылазка в Тройку «за пивом» переросла в трехсуточную слежку за пилотами Евангелионов. Причем предложил сие сам британец. Я, скептически хмыкнув, согласился… и уже третьи сутки практически безотрывно наблюдал за Синдзи Икари. И столь пристальному вниманию было объяснение. Пилот Евы… был странным.
Сначала нервовская форма на парне вызвала у меня нехилую озадаченность. По идее он не должен был её носить. Не тот психотип. Альберт предположил, что Икари нарядился из-под палки. Сначала я было согласился. А потом присмотрелся к поведению, осанке, мимике, жестам… И понял, что я чего-то не понимаю.
Пацан был странный. Неправильный.
Я, конечно, понимал, что целиком опираться на оригинальную историю, исходя из разницы в «оформлении» миров – глупая идея. Из психоделического анимационного сериала, в моем положении, стоит вычленить отдельные логичные и наиболее реальные элементы, вроде пилотов, Ев, ангелов, мировой закулисы и по мелочам, что я и сделал. Все остальное – мусор. И, исходя из этих данных, с наложением на них здешних характеристик, строились мои планы.
Данные на Икари Синдзи я получил еще полгода назад. Тогда они были вполне доступны и достаточно стандартны для этого персонажа. Тихий, серый, замкнутый, и т.д. и т.п. Ничего странного.
За неделю до нападения ангела, досье Икари резко подскочило в секретности, что было вполне закономерно. Накануне атаки пацан получил письмо от командующего, следующим утром выехал, попал под удар, был эвакуирован, получил по мозгам, сел в Еву, принял бой… Короче все по расписанию.
А вот дальше… В первые же часы наблюдений я никак понять не мог, что с пацаном такое случилось? Ходит в мундире, с пистолетом, морда кирпича съела.
Маршрут был вполне стандартный. Дом-школа-работа-дом.
В институте он проводил достаточно много времени, что наводило на мысль, что одними только синхрон-тестами его там не пытают, да и выражение его физиономии под конец дня характеризовалось как «аццки устал, идите в баню».
Короче в первый день наблюдений лишь прибавил вопросов и головной боли, нежели прояснил ситуацию. Порадовал меня только один факт. По всему выходило, что мое предложение «довести до кондиции» взяли на вооружение.
На вторые сутки я вглядывался в мимику. И она была… разнообразная. Богатая, одним словом.
Никакого сходства с данными в его досье.
Сегодня мы закрепляли данные наблюдений. С трудом, к слову. С утра, у центрального КПП «Ирумы II», к нами прицепились серенькие человеки, на поверку оказавшиеся нервовскими СБшниками. Пол часа мне пришлось убеждать ушлых служак, что я не замышляю ничего нехорошего, что начальство ОК «SEELE», в моем лице просто знакомится с окрестностями Тройки, а тот факт, что «объект особой значимости» постоянно оказывается под углом моего обзора – чистая случайность. Не поверили. Пришлось при них составить заявление на имя Командующего NERVа, с предложением создания вспомогательного отряда быстрого реагирования, закрепленного за пилотом(ами) на основе личного состава ОК «SEELE». После этого от нас отстали, забрав бумажку. Но «хвост» остался. Черти.
Серых человеков волнует сохранность тушки пилота. А меня его личность. Так что друг-другу мешать не будем. Хотя, Гендо, наверное, укатайка сразит, когда он прочтет мою писанину, написанную на немецком языке.
Внизу сухо затрещали выстрелы.
Рация вновь ожила.
- Дал предупредительный в воздух, - отрапортовал Альберт. – Смылись.
- Гут.
Убрав прицел в чехол разгрузки, я встал и направился к пожарной лестнице. Спрыгнув на верхний пролет, я неторопливо спустился до последнего, а с него спрыгнул на землю.
- Перед кем красуешься? – хмыкнул британец, пряча «Мини-Узи» в кофр.
- А перед собой, - съязвил я. – Мне не стыдно.
- Что на сегодня нового? – поинтересовался Альберт, заводя двигатель.
- У меня такое впечатление, что пилот Икари взял в оборот пилота Аянами.
- Флиртует что ли? – беляк приподнял брови.
- Вербует, епта, - огрызнулся я.
- Да ты и впрямь сегодня злой… - усмехнулся британец.
Я косо посмотрел на него, потом на кофр.
- А куда гопота побежала? – поинтересовался я, кровожадно скалясь.
- Боги… - Альберт возвел очи к небу.
- Не помогут, - хмыкнул я.
- Может, все-таки поедем наконец за пивом? – попытался предотвратить кровопролитие беляк. – Мы же вроде за ним и собирались…
Я посмотрел на британца, потом на другой конец переулка.
- Ладно, поехали, - махнув рукой, я сел на свой мотоцикл. – Попробуем местное варево… «Ибицу», кажется?
***
Кассир, посмотрев на четыре банки безалкогольного пива, а потом, посмотрев на меня, потребовал удостоверение личности.
Я протянул паспорт, наблюдая за вытянувшимся лицом кассира и подозрительным вглядыванием в мою физиономию.
Было дело, когда мне отказывались выдавать алкоголь и табачные изделия, требуя паспорт. И с каждым годом лица требователей вытягивались все сильней. Что было неудивительно. По паспорту, мне уже почти сорок, а на вид от силы восемнадцать можно дать. Для британца такие походы тоже были забавой. Он не упускал случая на выходе из магазина затянуть «вечно молодой, вечно пьяный».
Паспорт был возвращен, пиво пробито и оплачено. Скинув сдачу в ящик для пожертвований, я направился к выходу.
- Вечно молодой, вечно пьяный? – весело спросил Альберт, нагло ухмыляясь.
- И живее всех живых, - в тон ответил я. – Лови.
- Мне бы так… - хмыкнул британец, поймав банку и открыв её.
- Ну, хочешь, я и тебе ядро достану? – я открыл свою банку.
- Откуда? – Альберт сделал глоток и поморщился. – Слушай, пиво какое-то неправильное…
- Правда, что ли? – я тоже сделал глоток и, поперхнувшись, закашлялся. – Да это же квас, а не пиво! Ядреный сцуко! 
- Квас? – Альберт поднес банку к глазам, посмотрел на ряды иероглифов, потом еще раз отпил. – И вправду, похоже на квас…
- Лицензия, - я расхохотался, с трудом разобрав описания продукта. – Во дают… Э, погоди… Так получается, что Кацураги поклонница кваса?!
- В каком смысле? – не понял Альберт.
- Да у нее целый холодильник забит этими банками… должен быть забит… - я потер переносицу. – Это неправильный мир! Неправильный!
- Не начинай, - поморщился британец, отхлебнув из банки. – Я твоих теорий наслушался, за трое-то суток…
- Да хрен с ней, с техникой! – негодовал я. – Если ноль первый Евангелион – серого цвета – так это вообще зер гут! И вообще NERV весь из себя – зер гут! Оружия – навалом! Техники – навалом! Личный состав – сказка!
- Ну, так радуйся, - пожал плечами Альберт. – Твоими усилиями NERV превратился в полноценную военную базу с научным уклоном. Плюс, под боком внушительная военная группировка, подконтрольная тебе лично. Что еще тебе не нравится?
- Но Икари-то неправильный! – едва ли не взвыл я. – Левый он!
- Ооох… - Альберт хлопнул себя по лбу. – Поехали на базу, отдохнем.
- Поехали, - сразу сдулся я. – Я устал, мне все надоели… И вообще я злой-злой ангел-ангел…

Белый халат поверх черного панциря навевал нехорошие ассоциации. Повязка на левом глазу – тоже.
Во всяком случае, как я полагал, Ешиюки Садамото в достаточной мере пришел в себя, что осознавать, что завтрак ему принес очень нехороший человек.
- Доброе утро, – жизнерадостно поздоровался я, ставя перед ним столик и усаживаясь на рядом стоящий стул. – Время завтракать! Итадакимас, простите мне мой корявый японский…
Мужчина покорно взял ложку и начал есть пюре, не обращая на меня ни малейшего внимания.
Несмотря на свой отстраненный вид, ел он вдумчиво, смакуя каждый кусочек. Именно поэтому врачи сделали вывод, что пациент приходит в себя.
Дождавшись, пока он доест нехитрый, но питательный паек и допьет чай, я убрал столик с посудой, и, придвинув стул, уселся поближе.
- Как вы себя чувствуете?
Реакции не последовало. Ешиюки продолжал смотреть мутным взором в пространство, не утруждая себя даже пошевелиться.
- Хорошо, попробуем по-другому, - кивнул я. – Кивните, если вам стало легче, чем было. Покачайте головой, если вас что-то не устраивает. И можете не шевелиться, если вам все равно.
На секунду глаза Садамото стали ярче, после чего он медленно кивнул.
- Замечательно, - улыбнулся я. – Вы знаете, кто я?
Потухший было огонек в глазах японца, разгорелся ярче. Он немного развернулся и достал из-под подушки сложенный вчетверо лист бумаги. Развернув его, он положил лист на одеяло и, стараясь не загородить рисунок, прижал его рукой указам пальцем в изображение.
На вырванном из истории болезни листе, карандашом, было изображено помещение. Прерывистые линии обозначали две стены, большое окно, плоскую лампу дневного света на потолке, черный прямоугольник-зеркало на одной из стен, тумбочку, пару стульев, койку и двух человек.
На койке лежала безликая фигура, обозначенная лишь общими контурами. А рядом, на стуле, сидел четкий, но грубо прорисованный силуэт в белом одеянии с черной дырой на груди и серым пятном на месте левого глаза.
Садамото указывал пальцем на второго персонажа.
- Замечательно, - я снова улыбнулся. – Луи сетовал мне, что посеял свой любимый карандаш. Он обрадуется вашей прозорливости. А теперь скажите мне, вы хотите рисовать, или вы должны рисовать?
Рука, прижимающая рисунок, сжалась в кулак, и, через некоторое время, разжалась. Японец показал два пальца.
- Ясно, вы испытываете необходимость рисовать постоянно, - я снова кивнул.
Помедлив Ешиюки кивнул.
- Вы видите то, что вы рисуете?
Садамото слабо сдвинул брови, слегка нахмурившись, и кивнул.
- Ясно. Вам принесут все необходимое, - я еще раз посмотрел на рисунок. – Думаю, на сегодня можно закончить наше знакомство, да?
Японец кивнул.
- Тогда до скорой встречи. Отдыхайте.
Я встал и, поставив стул на место, вышел из палаты.
Мужчина никак не отреагировал на прощание, но в его взгляде остался слабый огонек.
***
Испытания «Гиперболоида» авиационного дальнобойного, сокращенно «ГАДа» выявили существенный недостаток. Он заключался в его одноразовости. Штатного заряда хватало на четыре односекундные вспышки, а вот фокусирующий кристалл разрушался после первой же из-за перепада температуры.
«ГАД» отправлялся на доработку обратно в «Монолит», а вот прилетевшее из цитадели «SEELE» пополнение привезло с собой очень интересные документы, которые я ждал несколько позже.
- Еще раз, и поконкретнее. – Альберт сел на край стола и сложил руки на груди. – Меня ждет командировка?
- Угу, - я кивнул и протянул ему пару листов. - Наше отделение, стараниями Коха, заканчивает сборку капсулы для Евы 05 в ударном темпе. Ты будешь заниматься калибровкой оборудования и общей обкаткой комплекса «Е» как пилот. Альберт Лоренц, тридцати пяти лет от роду недавно таки скончался от рака, и экспериментальная сыворотка никак ему не помогла. В «Монолит» ты приедешь как Альберт МакКэллен. И будешь ты первым в мире искусственным человеком-пилотом, шестнадцати лет от роду. У тебя ведь в июле днюха?
- Семнадцатого, - ошалело крякнул британец.
- Вот и будешь отмечать семнадцатилетие, - я ухмыльнулся. – Вылетаешь через пару недель.
- А чей я клон-то?
- Мой разумеется. По сути, ты им и являешься, так что секрета из этого делать не будем. Мол, у всех сыны да дочери на Евах катаются, то чем я хуже?
- Ты что, мой папаня? – беляк окончательно сполз со стола.
- Опекун, - улыбнулся я. – И донор, и воспитатель, и Царь, и Отец-командир…
- Боги… - британец хлопнул себя по лбу.
- Не помогут, - еще шире улыбнулся я.
***
- А я все думал, когда я такую картину увижу… - злорадно пропыхтел Махмуд.
- Изыди, шайтан окаянный… - буркнул я из-под днища джипа. – Накосячил, а мне исправлять.
- Почему накосячил? – удивился араб. – Сделал все в высшем качестве и строго по вашим рекомендациям…
- А какого хера эта хреновина отказывается поворачивать на скорости?! Почему в повороте машину качает, как шлюпку в шторм?! Почему вентиляции нет?!
- Что успел сделать за две недели, то и сделал, - пожал плечами Махмуд.
- Ага, а мне значит – самому все доделывать? Хорошая логика. До сих пор дуешься из-за сбритых усов?
Араб поморщился, но промолчал.
- Ладно, сделаем тебе поблажку. Отращивай усы как у Коха.
- Издеваетесь? – нахмурился Махмуд.
Я выкатился из-под днища и внимательно посмотрел на араба.
- Неа, - я качнул головой и закатился обратно. – Это приказ.
В ответ до меня донеслись тихие, но яростные ругательства.
***
- Итак, товарищи бойцы! – воодушевленно начал я, заняв место за трибуной. – Наш наниматель, особый институт NERV, одобрил мое прошение об укреплении внутренней обороны института, в частности, поддержал идею создания мобильного отряда быстрого реагирования. Поясню простым языком. Мне дали по башке за слишком умную мысль и обязали создать вспомогательный отряд, прямая задача которого – зашита операторов комплекса «Е». Наши штабные умники, по моему запросу, выдали мне схему построения сил. Со своей стороны я отшлифовал эту схему, внес названия отрядов и обозначил размеры обеспечения. Вопросы?
Аудитория хранила молчание.
- Вопросов нет, - кивнул я. – Продолжаем. Состав будет поделен на четыре группы. Две средние мобильные группы, одна тяжелая штурмовая и одна группа связи. Задача первых двух постоянное наблюдение за объектами, а при появлении угрозы – моментально эвакуирование объектов из опасной зоны. Задача третьей группы – прикрытие и разгром противника, в случае, если первые две группы не смогут подавить угрозу самостоятельно. Четвертая группа поддерживает связь с первыми тремя и проводит постоянный мониторинг ситуации. Вопросы?
- Транспорт? – раздалось с заднего ряда.
- Шесть джипов, один БТР, два вертолета и передвижная станция.
- Численность групп?
- Десять человек – каждая.
- График дежурств?
- Мобильные группы дежурят сутки, сменяя друг друга. По тревоге поднимаются обе и немедленно выдвигаются на точку. Третья группа остаетсяв походном положении. Выдвигается только по запросу или приказу. Четвертая группа делится пополам и несет вахту посменно, курируя все три группы.
- А названия групп?
- Первые две группы обозначаются как «Боромир» и «Фарамир», третья группа - «Гимли», а четвертая - «Саурон».
Повисла тишина.
- Еще вопросы есть? – невозмутимо спросил я. - Вопросов нет. Бойцы – на обед, командиры – ко мне в кабинет. Бегом!
***
- Герр Лоренц, вы поклонник творчества Толкина? – недоуменно поинтересовался Эдер.
- Ни в коем разе, - я ухмыльнулся. – Напротив. Я до сих про даже не начал читать его произведение.
- Серьезно что-ли? – Кесслер не смог удержать удивления.
- Ага, - моя ухмылка стала еще шире.
- Просто у него дурацкое чувство юмора, - буркнул со своего места Альберт.
- В точку, - кивнул я. – Да что за день сегодня такой? Все вдруг стали такими умными. Они прекрасно знают, о чем думает начальство! Я поражаюсь вашей эрудиции!
- При таком начальстве лучше загодя научиться понимать, что это самое начальство задумало… - буркнул Хесс.
- И тогда становится ясно, от какой балды плясать, - мрачно закончил Бальц.
- Ребята, с вами хоть к черту на рога… - довольно закивал я. – Но такой фигни я предпринимать не буду. Вернемся к делам насущным. Нам поручена защита, ни много, ни мало, ударной мощи человечества. Вы все видели запись недавнего боя. Вы видели, кто наш противник. Общепринятые системы вооружения показали слишком малую эффективность против такого врага. Но есть новейшее, сверхтяжелое оружие. Это комплекс «Е». А у комплексов «Е» есть операторы. Именно они – цель нашего пристального внимания. Их защита – ваша основная задача.
- Правда, что это дети? – подал голос Кесслер.
- Да, - я кивнул. – Это тринадцатилетние подростки.
- Но почему именно они? – нахмурился Эдер.
- Я не знаю ответа на этот вопрос, - я поморщился. – Наша головная боль – их целость и прекрасная сохранность. Итак, наши объекты это: Икари Синдзи, тринадцать лет и Аянами Рей, тринадцать лет…

Проект никик не хочет сдвинуться с мертвой точки... Прям не знаю, что делать...