Взяв под козырек, троица испарилась в наступивших сумерках. Поганое, казалось бы времечко: для глаз уже темно, а для «ночника» все еще слишком ярко, но нам – в самый раз. Теперь настала пора перебраться на другую высоту и немного подергать смерть за усы. Возникает ощущение, что эти два гребаных линкора специально кого-то провоцируют, намерено промахиваясь при разрушении портовой инфраструктуры. Collateral damage…, мне очень не нравятся вот такие вот сопутствующие потери.
- Здесь экипаж четыреста первой – предупредила меня Надя, указав их местоположение. Вся пятерка сидит на берегу, и ждет у моря погоды.
Многое стало понятнее, но момент выхода подлодки из базы я, все же, проморгал. Хотя, скорее, это был вылет на скорости в восемьдесят узлов, в окружении целого роя ракетоторпед. Дальнейшие события напомнили мне старый добрый «картофель» с его танковыми банзай-атаками, когда пара тяжей попросту не успевали доворачивать за светляком. После столь впечатляющего появления «четыреста первая» сразу же ушла под воду, взбаламутив поверхность залива целой серией подводных взрывов. Линкоры попытались что-то сделать, но было уже поздно.
Мы в это время ставили направленные антенны и рассчитывали полетные трассы экспериментальных ракетоторпед, собранных на базе разгонной ступени «Шквала» и оригинальной ракеты. Из-за мощных средств РЭБ стандартные головки активного радиолокационного самонаведения банально не наводились ни на крейсера, ни на линкоры. Пришлось извращаться, используя компоновку ПТУРов типа «Корнет», с приемником излучения в хвостовом отсеке. Теперь предстояло рассчитать траекторию и маневры ракет таким образом, чтобы на завершающем участке удалось «поймать» их в створ луча, а затем и довернуть нужном направлении, задав дистанцию подрыва. Извращение, конечно, но там достаточно специфические боевые части, требующие предварительного взведения.
На подлодке сейчас перебирают боеукладку, заряжая в торпедные аппараты указанные изделия. В крайнем случае задействуем классические корродирующие торпеды с танатониумом, которых у нас всего шестнадцать штук. На два залпа хватит, а дальше… есть у нас и «особые» боеголовки, выполненные по западному образцу. Прижмет – применим и это, но пока хватает и других средств.
Пришло сообщение о зарядке всех шести носовых торпедных аппаратов. Оба кормовых заряжены трофейными торпедами, но у них есть определенные сложности с наведением. Трассы тоже просчитаны и корректируются в реальном времени. Линкоры щедро тратят боекомплект, глуша рыбу в промышленных масштабах. Короче, «на западном фронте без перемен».
Неожиданно под морской толщей проявилась четкая трасса, напоминающая торпедную, но существенно больших размеров. А ведь мне казалось, что туманники утопили все японские подлодки класса Хакугей. Это – третья, а японцы еще жаловались на нехватку ресурсов. Хотя, о чем это я… деньги на оружие находятся всегда и у всех.
Происходившее все больше напоминало театр абсурда. Сначала Хакугей устроил нерест, сбросив десятки и сотни мелких гранат, сделав невозможным использование сонара. Затем четыреста первая подобрала свой экипаж и затаилась. Когда же линкоры решили утопить Хакугей, им прилетело сразу две корродирующие торпеды. Ну а мы…, мы ждали. Выход из Токийского залива оказался блокирован остальным флотом, минимум десятком кораблей. Попытаемся уйти – утопят.
Семь минут тишины… в бою это целая вечность. Особенно, если ждешь момента для контратаки и понимаешь, что враг может и не совершить роковой ошибки. Семь минут все всматривались, ожидая промашки противника. Первой атаковала четыреста первая, линкоры запустили в ответ целую кучу ракет… а мы все ждали. Вновь воцарилась тишина.
Момент истины настал неожиданно. Как оказалось, корабли Туманного Флота не только копируют внешний облик кораблей туманного флота, но и занимаются плагиатом деяний ветхозаветных пророков. Расступившееся море обнажило затопленные городские кварталы, а сцепившиеся носом к корме «Харуна» и «Киришима» зависли в воздухе. С обоими кораблями произошли небольшие изменения: примерно на метр ниже ватерлинии корпус разделился на верхнюю и нижнюю половинки, образовав гигантский аналог гаусс-ускорителя с четырьмя «кольцами разгона». Принцип действия неизвестен, но куда важнее уязвимость противника.
Ракеты встали на траекторию спустя двадцать секунд, обогнув холмы и снизившись до нужной высоты. Корректирующий пакет ушел за полторы секунды. Заградительный огонь… сбита одна… две… три ракеты. Отстрел маршевых и лидирующих ступеней. Активация Танатониума. Обе цели поражены, разрушение корпусов – необратимо. Испытание трофейных боевых частей на наших носителях можно признать успешным. Боевые характеристики – неудовлетворительными и требующими улучшения.