Утро красит нежным светом...
Завтракаем.
Перед самым завтраком кратко, но обстоятельно разъяснил детенышу за самодисциплину и хорошие привычки.
Детеныш, внимательно выслушав, поглядела на своё спальное гнездо. На мою застеленную раскладушку. Подумала. И согласно кивнула.
И, самостоятельно застелив кровать, присоединилась к завтраку.
Завтрак был, что называется, "здоровый".
Овсянка на молоке, тертая морковка и чай.
Пока девчонка одевалась, собрал паёк в школу, разнообразив его драниками.
Алгоритм повторился.
Волосы причесаны.
Форма поправлена.
"Галстук" подтянут.
Бенто вручено.
Во взгляде проскакивают довольные искры.
Улыбаюсь.
- Ну всё, беги.
Кивает.
- Хорошо.
Обувается.
И скрывается за дверью.
Слышу легкий перестук туфель по ступенькам.
Потягиваюсь...
И, хмыкнув, приступаю к зарядке.
Раз уж объяснил за хорошие привычки и самодисциплину, надо соблюдать.
И словом, и делом, как говорится.
Умывшись повторно, и причесав бороду, задумчиво гляжу на свой, сложенный в углу, скарб.
Надо идти в разведку и рисовать карту местности.
Пиджаки меня, конечно, боятся, но каждый день куда мне надобно возить не будут.
Да и смена у них имеется.
А мы незнакомые...
Некрасиво получится.
Поэтому сегодня - гуляем ножками.
Автомат брать не будем. Потребности в нем пока что не имеется.
Ломик тоже оставим. Докторской степени по физике у меня нет, и ломик будет не к лицу.
Рюкзак с каской тоже оставим.
А вот пистолет возьмем, бескультурно заткнув оный за пояс.
И воды бутылочку наберем. Климаты тут нынче... интересные.
Собравшись и обувшись, глянул в зеркало.
Ну и композиция...
Разгрузка вместо трёхполосной спроткуртки, майка-алкоголичка натянутая на мышцу, штаны походные, сапоги чищенные.
Морда наглая, бородатая. В зубах сижка. Над бляхой ремня протестующе рукоять пистолета торчит.
Тактикульная гопота как есть.
Новое слово уличного перфоманса.
Что ж, идем блистать перед публикой...
***
Это был самый странный кот, которого когда либо видел Синдзи.
Во первых, он был... огромен.
Кот был раза в два с половиной крупнее обычного, домашнего, представителя кошачьих.
Широкогрудый, плечистый, мордастый, с широкими и массивными лапами, толстым и длинным хвостом.
Пытаясь словесно сформулировать стать этого животного, в голову мальчику с упорным постоянством лезло нетривиальное словосочетание.
Кот-атлет.
В копилку инакости так же шел и окрас кота.
Тёмно-бурый, полосатый.
Короткогладкошерстный.
Но отдельной точкой внимания у этого животного всё же была морда.
При феноменальной внешней схожести с породистой фактурой "мейн-куна", всю картину портила вызывающе выпирающая наружу "дворовость".
Что ни капли не портило картину. Совершенно наоборот. Только украшало.
Вытянутая морда. Крупный горбатый нос. Широкий лоб. Длинные и острые, вертикально стоящие треугольные уши. Сурово сдвинутые брови. Большие и умные зеленые глазища. Пышные развесистые усы. "Чопорный" рисунок пасти. Крупный подбородок.
И борода. Длинная, вьющаяся борода.
Стоило ли удивляться тому, что этот неожиданный гость, появившийся на обеденный перерыв, мгновенно был окружен и осажден девчачьей армией.
Впрочем, кошак без боя не сдался. Всяческие попытки взять сие чудовище на руки, моментально пресекались мягкими, но увесистыми шлепками лап по девичьим ручкам.
Что вызывало звуковой взрыв из девичьих же восторженных писков и визгов.
Всё, что оставалось школьницам, так это кучковаться рядом с объектом внимания и благопристойно, сменяя друг друга, гладить кота по голове и спине.
Попытки погладить что-то кроме этого, так же деликатно, но строго пресекались.
В какой-то момент Синдзи осознал, что тупо пялится на сей усато-полосатый феномен открыв рот.
И, внезапно, понял, что это вряд ли должно его смущать. Ибо такое зрелище мало кого оставит равнодушным.
Но рот он таки закрыл.
В схожем душевном состоянии находились и рядом стоящие приятели.
И если Судзухара лишь молча вторил ему в эмоциональном проявлении, то Айда умудрялся это зрелище снимать на свою камеру.
- Скажи-ка мне Икари, - прервал молчаливую паузу Тодзи, нервно почесывая загривок, - чем НА САМОМ ДЕЛЕ занимается ваш институт?
- Самому стало интересно, - неожиданно честно ответил мальчик.
- Я бы на твоём месте ОЧЕНЬ осторожно задавал вопросы, - с неожиданной опасливой осторожностью отозвался Кенске.
- Учту.
Звонок, закрывающий обеденный перерыв, был моментально заглушен тоскливым девчачьим воем.
Едва заслышав оповещающий сигнал, кот, лапами разогнав окружение, бодрой рысью устремился к воротам, за которыми и исчез.
Это стало ударом для прекрасной половины школьного сообщества.
Остаток учебного дня девчонки ходили печальные и грустные, что вызвало явственное оживление среди педагогического состава.
Попытка сходу наехать на мужскую половину учащихся разбилось о яростное сопротивление и недоумение всей школьной общности.
Короче говоря, учебный день окончился очень сумбурно и непонятно.

Неприятности имеют удручающе неприятное свойство.
Внезапность.
Сердце ушло в пятки за долю секунды. Мороз по коже прокатился жгучим валом. Мимолетная, но всепоглощающая трясучка всего организма.
Невыносимая секунда паники от осознания.
Надсадный вой сирены. Общая тревога по городу.
Ангел в небе.
Категорически невовремя.
И пугающая неизвестность.
Кто же именно?
Я летел вверх, вышибая двери вместе с косяками. В ближайшую высотку, и насквозь - на крышу.
И едва вылетев на прогретую до шипения поверхность, лишь чудом не рухнул.
- Твою же мать...
Ноги едва не отказали.
Не от усталости.
От ужаса.
Он плыл по воздуху с педантичной неотвратимостью, являя собой квинтэссенцию сюрреализма.
Исполинский, геометрически выверенный драгоценный камень, глубокого сапфирового цвета, играющий солнечными бликами на острых гранях.
Даже с такого дальнего расстояния было... ощутимо. Предельно четко ощутимо, почти осязаемо, насколько же эта б**дь огромна.
Непонятна.
Чужда.
Опасна.
Слова... Слова лишь бледная тень чувств... ощущения... понимания.
И вот ЭТО девчонка должна танчить в одно лицо?!
В п**ду всё. Отправлю доклад сразу же после боя. Я знаю, на что давить, чтоб наши забегали как ужаленные. Все болевые точки знаю...
И по всем безжалостно оттопчусь.
А сейчас...
Они промахнулись в первый раз.
Надо вспомнить, почему.
Надо просто вспомнить.
Вспомнить чего не хватило...
Думай голова.
Думай!

***

На экране всё кажется эпическим и величественным.
В реальности - это хтонический ужас.
Здание разве что ходуном не ходит.
Амортизация.
Сейсмоактивный район, чо.
Япония же.
В данном случае человеки Еву наружу выставили на лифте.
Не люблю повторяться...
Но насколько же огромная эта б**дь...
Воистину, бог разрушения...
Против бога разрушения.
Встретились два одиночества.
Рамиил зашел с козырей сразу.
Ноль-первый даже сделать ничего не успел.
И это, мать вашу, страшно.
Не было "луча".
Ангел просто сделал "бабах".
А меня едва не сдуло с крыши.
Застрял на бортике.
В сантиметре от пустоты.
Окей, теперь я знаю, что такое контузия...
Повезло, что легкая.
Считай, испугом отделался.
Теперь главное встать и оценить...
Вашу ж мать...
Это не гул в ушах.
Это Еве больно.
С ноль-первого стесало весь наружный слой грудной брони. Остаток кинетической энергии выстрела перешел в тепло.
На отдельно взятом участке.
Ага, в самой уязвимой точке.
В районе капсулы.
Исполин припадочно бился в стапеле и надрывно выл.
Секунда, и целая секция, под приглушенные хлопки, просто проваливается вниз, скрывая агонизирующую Еву от взора.
А Рамиил плывет дальше.
Хромаю к выходу с крыши.
Диспозиция ясна.
Лазеры, позитронки, плазмомёты...
Херня ваша ненаучная фантастика.
У ублюдка курсовой рельсотрон.
Четыре штука.
Всегда знал, что Ньютон - самый опасный поцык во вселенной.
Неторопливо ковыляю по ступенькам.
Монотонность движения настраивает на медитативный лад.
Теперь вопрос: как завалить эту тварь?
На нервных человеков надежды мало.
Тут нужна крепкая мужицкая рука.
И холодный разум.
Так-то они справятся... Но у меня нет никакого желания подставлять детеныша под эту хреновину.
Тут никакой щит не спасет.
Сдует, вместе с тапочками.
Хм?
Точно.
Вспомнил.
Они стреляли одновременно. В буквальном смысле, по одной линии.
Снаряды отклонили друг друга взаимным притяжением.
Скорострельность у ангела оказалась выше.
Но на перезарядке его и подловили.
А теперь, вопрос.
Как заставить эту тварь выстрелить первой?
И в другую сторону.
Зуб даю, он просто не сможет стрелять с двух орудий одновременно.
Или сможет?
По сути своей, что есть эта тварь?
Рафинированный биоробот.
Значит, поддается логическому анализу.
Роботы эффективны и функциональны.
Значит, можно смело допустить, что эта мразь таки может стрелять с нескольких орудий разом.
Но только за счет понижения мощности выстрела.
Ну, и при совпадении целеуказаний.
А ведь, если подумать, эта мразь и "карусель" устроить может.
Выстрел, разворот, выстрел, разворот, выстрел... И так до бесконечности.
Маневренный бой с ним - игра в русскую рулетку для напрочь отбитых суицидников.
Может-то может, но вот не будет он так делать.
Ублюдок сторонник подхода "один выстрел - один труп".
Лупит сразу ультой во всё потенциально опасное.
Так как же его отвлечь?
Запасной Евы в NERVе не водится.
С автоматика популять - вообще несмешное предложение.
А недавно обнаруженными фокусами с обманом зрения этого биоробота не проведе...
Так.
Стоп.
Застыв на лестничной площадке, уставился в пространство, пораженный мимолетной мыслью.
Пиджачков я хотел напугать.
Напугал.
Прохожим не хотел какзаться хоть сколь-нибудь интересным.
Проигнорировали.
Школьникам не хотел казаться хоть как нибудь опасным.
Затискали...
Значит, это работает в сопряжении с хотелкой.
Что самое главное в слове "Биоробот"?
БИОробот.
Губы растягиваются в широком оскале.
- Окей, гугл. Как напугать ангела?

Автопилот - странная вещь.
Но чертовски полезная.
До берлоги добрался за час.
Мог бы и быстрее, но контузия дала о себе знать.
Сложно двигаться быстро, когда начинает кренить и заносить на ровном месте.
Так что, вдоль стеночки, вдоль заборчика...
На худой конец лента отбойника сойдет за опору.
Лифт не работал. Аварийное отключение.
Логично. И правильно.
Уже поднявшись на наш этаж обнаружил интересную картину.
Под дверью мялись пиджачки.
Сто пудов - меня ждут.
Детеныш под надзором в институте. Это и ежу понятно.
Только вот до меня-то им какое дело?
О, заметили.
Замерли.
Подхожу к двери.
Сверлю взглядом.
- Чем обязан встрече?
Мнутся.
Боятся.
Один не выдержал.
- Аянами-сан просила забрать вас.
О как.
Детеныш беспокоится.
Ха!
Да они сами малость ошарашены этим фактом.
Но ведь пришли же.
Дождались.
- Куда?
Скепсис так и прет. Ничего с этим поделать не могу.
- В убежище...
Пиджак теряет остатки уверенности.
Ну да, поди забери такое чудовище.
Силком, ага.
Вообще без шансов.
- Вы действительно думаете, что я буду сидеть в норе, пока ребенок под огнем стоять будет?
Не, нифига они так не думают.
По глазами вижу, что они только рады будут, если я об ангела самолично убьюсь.
Или под завалами где сдохну.
Им в принципе на меня насрать.
Но, в таком случае... зачем они сюда пришли?
Не дождавшись ответа, повернулся к двери и взялся за ручку.
- Ни в какое убежище я не пойду. Я намерен оказать девчонке всю возможную поддержку на поле боя.
- А нам что делать?
Я замер на пороге.
В вопросе не было злобы. Надменности. Иронии.
Только тихое отчаяние от собственного бессилия. От собственной неспособности выйти на поле боя заместо сопливой девчонки.
Видимо, остатки самурайской, и чисто мужской гордости взывали к активным действиям.
Требовали взять оружие и уничтожить врага, а не прятаться за детьми.
Вот только не было для них такого оружия.
А то, что было, не действовало вообще.
Пауза начала затягиваться.
- Вы определились с ответом?
Пиджаки угрюмо сверлят меня взглядами.
Отвечаю взаимностью.
- Мир защищать, - буркнул молчавший до этого пиджак.
По новой перебираю идеи, что обдумывал по пути к берлоге.
- Подготовка к операции "Ясима" уже началась?
Пиджаки морщатся.
- Да.
- Ясно.
Укладываю все измышлизмы в общую картину и киваю сам себе.
- Мне нужна крупнокалиберная винтовка, пара патронов и рация с каналом отсчета операции. Что хотите делайте, но обеспечьте.
Повисла пауза.
Наконец, пиджаки, переглянувшись, кивают и удаляются бодрым шагом.
А я захожу в квартиру.
***
Смотрю на звезды.
На невероятную россыпь равнодушных огоньков на темном, бездонном небосводе, что тысячелетиями привлекали и манили к себе род человеческий.
А в голове играл мягкий, с толикой тоски, мотив из космической саги о дружбе, борьбе и неизбежности.
Видят боги, я бы все променял на то, чтобы сменить Токио 3 на Иден Прайм.
Но увы.
Пиджаки успели впритык.
Я уже собирался плюнуть на них и уйти с одним автоматом.
Но нет.
Прибежали.
В мыле. Злые. С винтовкой.
Свеженький "баррет". В смазке. Без прицела.
В одной горсти - три патрона. В другой - рация.
Кивнули друг другу, и молча разбежались.
Опаздывали все.
Забег по ночным улицам запомнился лишь пустотой и темнотой.
Что было логично. Людей вывезли. Город обесточили.
Подсвечивали лишь сюрреалистичное, смертоносное чудовище, что с извращенной педантичностью пыталось проковырять бронеплиты над геофронтом.
А где-то за городом, на склоне невысокой горы виднелся еще один очаг тусклого света.
Люди окапывались и готовили позицию для стрельбы.
Хорошие ориентиры.
Тварь тоже так думала.
Одна из вершин была неотрывно направлена именно в ту сторону.
Я же...
Выбор пал на две одинаковые высотки, этажей под тридцать.
Метрах в семистах от ангела.
И градусах в тридцати от основного вектора стрельбы.
План был прост.
Впритык перед первым выстрелом, отвлечь внимание на себя.
Заставить тварь выстрелить, и дать пилоту максимально эффективно прицелиться и четко выстрелить.
Это был даже не план.
Авантюра чистой воды.
И врать не буду.
Коленки тряслись.
На полном серьезе уповать на эфемерные догадки о собственных возможностях...
Безумие.
Но других вариантов...
Ха.
Были другие варианты.
Вот только... не по мне они.
Поэтому, лежу на крыше.
Обнимаю винтовку.
Слушаю доклады.
И смотрю на звезды.
А звезды смотрят на меня.
Холодно и равнодушно.
***
Эндшпиль стоит вплотную.
Рация рычит отрывистыми командами.
Монотонность и последовательность приказов испарились напрочь.
Отчеты рубленные и четкие.
Приказы остры и холодны как бритва.
Чего у "нервных" не отнять, так это умения ужать страх в стальные тиски воли и держать под контролем.
Имен нет. Лишь позывные.
Тоже правильно. Имя носит человек. А человек боится.
Позывные носят боевые единицы. Им бояться не положено.
Примыкаю магазин с патронами. Затвор, задорно лязгнув, загнал патрон в патронник.
Винтовка готова стрелять. Готова прожить свой короткий, но яркий срок.
Последний отчет о готовности.
Колючий импульс пробегает по позвоночнику, на секунду погружая пространство во тьму.
Секундная тишина в эфире.
Сердце пропускает удар.
А мир замирает.
Пошел отсчет!
Кровяной насос застучал в ускоренном ритме.
Скакнуло давление.
А в ушах - ударный гул.
На десяти - срываюсь с места.
На восьми - падаю пластом на живот, по инерции проезжая вперед и упираясь сошками в бортик.
На шести - беру на прицел исполинскую тварь, буквально выплевывая из легких всё, что скопилась на душе, оглашая округу отчаянным воем.
- Here's Johnny!
На пяти - вжимаю спусковой крючок.
Винтовка отрывисто гавкнула, лягнув прикладом плечо.
И лишь мгновение на то, чтобы осознать...
Что исполинская тварь действительно, по настоящему, испугалась.
Казалось, ему не писаны законы физики. Молниеносный разворот, мгновенное наведение, и предельная, до свечения, напитка курсового орудия, отчего под темно-сапфирового цвета броней проступил сложнейший узор нервной системы, обнажая сердце ангела...
И всё это - за секунду...
И мир потух...