Языковой барьер – не самое страшное. Было бы желание, а уж договориться получится всегда: жестами, картиночками и отдельными словами, понятными обеим сторонам. Это не столь уж и сложно, как может показаться на первый взгляд. Песец подступает в момент, когда в попытки навести мосты включается мелкая гиперактивная девчушка с недетского размера бюстом. Ику, она же – «I-19» производила странное впечатление. Скорее, это не мелочь с взрослыми сиськами, а наоборот, совершеннолетняя девушка с лицом таким… азиатским. При желании подобные дамы могут косить под школьниц лет эдак до двадцати пяти. Пожалуй, и до тридцати, при умело наложенном макияже, особенно перед гайдзинами.
Первое впечатление оказалось сугубо ошибочным. Если ориентироваться на среднюю длину теломер эпителиальных клеток, то им от восемнадцати до двадцати лет. Проще говоря, за счет анализа мелких омертвевших чешуек кожи, экзоскелет вынес вердикт: не подростки это, просто, телосложение специфическое. Субтильные они и астеничные. Два хвостика у Ику и резиновая пилотка Ю, со странными «ушами», тоже серьезности не добавляют. Купальник, опять же, школьный.
А вот маслянистая поволока глаз Ику вкупе с мечтательной моськой и взглядами в район поясницы – напрягают. У меня же там видны только цельнометаллические бронетрусы, без ярко выраженных анатомических деталей. Японцы странные….
Озвучить свои подозрения я решился не сразу. Сначала дождался подходящего момента, затем спросил у Ю:
- Ику похожа на мартовскую кошку. У нее фетиш на киборгов? – Если про мартовскую кошку немка поняла не сразу, то дальше лишь поморщилась:
- Прозвище “lewdmarine” было заслужено ей сполна. Ику выделяется даже среди японских подлодок, хотя они все любят «это дело». Но ты – парень, да еще и один из нас – кораблей. Будь готов к вниманию крейсеров и линкоров. Вот это – страшно.
Дальше было что-то непонятное, сама Ю смущалась, а все попытки ее рассказать все простыми словами оканчивались провалом. Ладно, надо будет потом переговорить, пополнив словарный запас.
Но прозвище «блядомарина» стало для меня откровением. Интересно, «девятнадцатую» остановит титановый «гульфик»? Как минимум, это будет весьма забавно.

Моя ночная дрема прервалась из-за Ику. Эта зараза использовала мою руку как дакимакуру – ростовую подушку, эдакий заменитель… короче, наволочки на них, как правило, с принтами любимых героев аниме. Все бы ничего, но вот зажимать мою ладонь бедрами – у нее вообще совесть есть? Да еще и поерзывать время от времени, прерывисто дыша мне в висок. А впрочем….
Греть ладонь до пятидесяти градусов мне пришлось сто шестьдесят восемь секунд. Подействовало отменно, руку даже выдергивать не пришлось. Ику сама откатилась, принявшись себя ощупывать. Поняв, что это моих рук дело, она что-то сказала на японском. Непонятно ничего, а Ю, выступающая временами в роли переводчицы, спит. А, уже нет.
Блондинка, сонно прищурившись, что-то спросила на немецком. Затем, произнесла на английском:
- Что, снова? – Затем, что-то произнесла на японском. Видимо, повторила вопрос. Ику разразилась возмущенной тирадой. В ответ, я «вспушил» поверхность, переведя экзоскелет в режим брони. Провел по предплечью веточкой. Подсветил фонариком ободранную кору. Поверхность, по которой словно грубой наждачкой прошлись, весьма впечатлила японку. Чего мне и было нужно, ведь любой разговор требует соответствующего настроя.
- Броню я снимать не собираюсь. И разогревать ее, как сейчас – тоже. Если она не понимает, что не нужно совать пальцы под напряжение – придется учить. Иначе… мне проще добраться до людей своим ходом, в сорок узлов, и передать им координаты острова. Тогда спасательную операцию будут организовывать они. Или вы будете работать в команде?
Ю строила Ику минут десять, используя в том числе и немецкий командный. Во всяком случае, в ее речи часто проскальзывали такие слова как «шайзе», «швайне» и их сочетания.

Думая о полутора сутках под водой и прибытии к острову Рота через двое суток, я был излишне оптимистичен. Пришлось сделать две промежуточные остановки для пополнения запасов воздуха и зарядки батарей. А мне ведь казалось, что вариант «нырнул и доплыл» выгорит сразу, но хрен там. Пятьдесят пять часов, щедро сдобренных паранойей и щенячьими взглядами из серии «не бросай нас, невиноватые мы».

Глубинные встретились нам, вернее, мне, ровно один раз. Эсминцы, крейсера… ничего опасного у этой стаи не было. Да и не заметили они меня. Топить же этих существ, рискуя понапрасну мне не хотелось. Потом, с нормальным оружием и без необходимости заботиться о других – да сколько угодно. А так… пришлось сдержаться, сохраняя безопасную дистанцию. Чай не первый раз, да и не последний тоже.

Уже на острове я спросил напоследок:

- Персонал базы – местные или американцы?

Ю ответила не думая:

- ООН, миротворцы.

Девушек пришлось оставить. Мы расстались на берегу. Не хотелось, чтобы их появление на острове сразу связали со мной. Взлом или захват спутникового ретранслятора вполне можно трактовать как недружественный акт. Мне же необходимо быстро разобраться с обстановкой. Предполагать же, что все пройдет гладко – слишком наивно. Ну, приду я на базу, и что, по заветам пони и кота Леопольда предложить дружбу местным военным? Спасибо, уже проходили. Так что, сначала наблюдение, потом – осторожный отлов офицера, с дальнейшей беседой по душам. И только после этого, быть может, что-то еще. Тем более, Канмусу здесь сейчас нет, за исключением Ю и Ику. Ну, а обычные люди подобных мне на суше определяют по качественному превосходству в физической силе. Буду косить под попадуна обыкновенного, с роялем оркестровым стандартным.