Глава I. Альбион.

2017 год по Британскому Календарю. Прибрежные воды Туманного Альбиона.

— Британские Острова. Почти добрались.

Небрежно опершись на фальшборт корабля, мужчина лет тридцати с экстравагантно выглядевшими волосами цвета индиго с наслаждением вдохнул свежий морской воздух. Губы затянутого в военную форму человека улыбнулись чуть мрачной, жёсткой усмешкой профессионального солдата. — Кто бы мог подумать, а? Когда Империя покинула эти места? Полтора века назад?

— Чуть больше, Джереми, — взгляд лиловых глаз повернулся к старому другу и слуге. Одному из немногих, кого сын Марианны вообще мог называть своими друзьями и кому мог доверять. — Чуть больше. Однако сегодня всё изменится. Пора взять реванш.

Ветер взметнул полы раздвоенного внизу плаща, словно крылья чёрной птицы.

Лиловые глаза неотрывно смотрели вдаль, туда, где за туманом скрывались очертания берегов исторической родины его народа. Колыбели сильнейшей, на сегодняшний момент, сверхдержавы этой планеты. Местом, где более двух тысяч лет назад непобедимый Юлий Цезарь был отброшен объединившимися кельтскими племенами. Что и положило начало тому государству, которое сейчас держит в железном кулаке половину мира. Место, где его собственные предки сражались против римских легионов — и победили.

А затем… затем пришло поражение и позор. После Трафальгара, после того, как адмирал Нельсон пал, не в силах противостоять тактическому гению своего противника, победоносные войска Наполеона Бонапарта прошли маршем, от южных земель острова до столицы всей Империи, Эдинбурга.

Пальцы в чёрных перчатках с силой сжали фальшборт. О, этот урок истории он хорошо помнил. Так же хорошо, как тот урок, что преподнес ему отец семь лет назад. И отношение к этому повороту истории у принца было примерно такое же.

То, что в Пендрагоне до сих пор называют «Эдинбургским унижением». Тот самый день, когда измученные долгой осадой защитники столицы капитулировали.

О, Бонапарт был милостив. Он позволил храбро сражавшимся британцам покинуть завоёванную Францией территорию. Позволил даже уйти последнему оставшемуся в живых члену императорской династии… в обмен на огромные денежные выплаты, составившие более половины истощённой войной казны. В обмен на все ещё сохранившиеся боевые знамёна. В обмен на императорские регалии, в том числе — главный символ британской монархии — меч её основателя, Эовина Освободителя, увезённый Бонапартом в Париж и переплавленный на шпаги для почётного караула.

Британия была унижена, ободрана до липки. Поставлена на оба колена и уткнута лицом в навоз, вынужденная начать практически сначала, в своих колониях в Новом Свете.

С тех пор прошло больше ста пятидесяти лет. Французская Империя, державшая в руках всю Европу, одних — силой оружия, других — силой союзных и брачных договоров, распалась, уступила место новому образованию, что выросло на её обломках — Европейскому Союзу. А Британские острова так и остались на задворках истории, даже не сумев обрести независимость — сильно уменьшившаяся в размерах Франция, тем не менее, цепко продолжала удерживать свой трофей, оставшийся со времён великого завоевателя…

До событий последних дней. До того момента, пока корабли Чёрного Принца не пристали к берегам Альбиона, разгромив небольшой охранный флот, выставленный французами с этой стороны.

Ибо те, кого поставили на колени, но не добили, всегда имеют шанс подняться вновь. Так произошло и в этот раз. В огне войн и невзгод Британия лишь закалилась, за полтора века превратившись из ободранной и опозоренной страны в державу, перед которой трепетал в страхе весь мир. И сейчас происходил естественный для истории ход вещей. Британский принц вернулся на родину своего народа во главе армии. Потомок когда-то униженного в Эдинбурге монарха явился спросить ответа с потомка Бонапарта.

Одни, не забывшие своих корней, встречали его цветами, как освободителя. Другие, потомки французских переселенцев, проклинали его имя, называя дьяволом. Но, вне зависимости от того, что о нём думают люди, он шёл вперёд — стремительно, внезапно нанося удары по снабжению, устраивая глубокие рейды на территорию противника, так, что французы не успевали реагировать. В генеральном же сражении под Канберрой прибывшая с континента армия во главе с королём Франции была разгромлена, подкрепления из других стран Евросоюза не успевали подойти. Ну, а принц… принц стягивал силы к Эдинбургу, куда был вынужден отступить проигравший сражение монарх.

История практически завершила спираль, подойдя к моменту, который покинула полтора века назад.

Наполеон Бонапарт VI, король Франции.
— Ваше Величество, — вошедшего в палатку (хотя, если судить по размерам, её надо было назвать шатром) Наполеона VI поприветствовали сухим кивком. Не больше и не меньше, как равного себе. — Проходите. Вина, или, быть может, чаю? — по тонким губам хозяина палатки пробежала тень усмешки, вызвав у его гостя приступ зубной боли. Он явно чувствовал себя хозяином положения, хотя и не выставлял этого на показ.

— Бонжур, принц, — король Франции хмуро кивнул, садясь на предложенный стул, напротив своего визави. — От вина не откажусь.

Чай? Ну нет, после того, что произошло, он скорее выпьет цианида.

— Как пожелаете, — Облечённые чёрной кожей тонкие и длинные пальцы ловко разлили красное по бокалам.

Бонапарт пригубил напиток, смакуя на языке вкус перебродившего винограда, однако серые глаза тридцатилетнего короля продолжали внимательно следить за собеседником. Сказать по правде, французу впервые удалось видеть лицо своего врага близко. Обычно оно было скрыто либо в кабине одной из треклятых боевых машин, либо под причудливой маской, с которой Лелуш ви Британия не расставался во время боя.

Слегка растрёпанные чёрные волосы чуть ниже плеч, немного смешная, падающая на лоб чёлка. Тонкие, даже острые черты худого, немного бледного лица и пронзительные фиолетовые глаза, что, казалось, излучали холод. Весьма вероятно, что многие девушки из числа дворянок мечтали завлечь этого красавца в свои сети. Удивительно, но, судя по витавшим вокруг этой персоны слухам, он такой возможностью не пользовался.

Наполеон VI сжал зубы, преодолевая приступ бессильной злости. Признаться честно, королю было тяжело мыслить рационально, когда источник всех неприятностей Франции за последний месяц находился рядом с ним. Если бы ему задали вопрос — он бы честно признался. Бонапарт ненавидел этого человека. Ненавидел сильно, так, что попади тот к нему в плен — принца скорее всего бы ждала казнь.

В его семнадцать лет слава Чёрного Принца гремела так же громко, как и слава его сестры и наставницы, Корнелии, которую граждане Империи звали Богиней Победы, а её противники — Британской Ведьмой. И, во многом, именно эта парочка была виновниками того, что холодная война между Евросоюзом и Империей переросла в вооружённое столкновение, в котором за три года сложили головы немало европейцев. Сначала — военные успехи на Африканском Континенте, которые страны Европы уже не могли игнорировать — ведь Британия вплотную подошла к границам их собственных колоний.

Если бы тогда Бонапарт и остальные главы Европы знали, к чему может привести их неосторожный шаг! Но увы, просчитать это они не смогли. И в этот момент Евросоюз сделал ошибку, за которую расплачивался следующие три года, в том числе и сейчас. Решив отогнать всё усиливающуюся Империю от своих границ, надеясь показать, что с ним связываться опасно, он напал на британские «сектора», надеясь на то, что Британия не станет биться за жаркие и засушливые территории Африки. А согнав оттуда имперские войска, можно было обсудить условия мира, скажем, объявив территорию вокруг европейских колоний нейтральной.

Возможно, будь во главе Британии кто-то более склонный к дипломатическому решению вопроса, например — покойный принц Шнайзель, подобное бы и получилось. Он бы заключил выгодное для Империи соглашение, потеряв в одном месте и приобретя в другом…

Однако у руля стояли совершенно другие люди — те, что привыкли отвечать ударом на удар. И ответ был незамедлительным. Отбросив войска европейцев от «номерных секторов», Корнелия, а затем и её подрастающий братец, будь он проклят, огнём и мечом прошлись по пограничным странам Евро Союза. Досталось Испании, Италии, Франции. Подняла голову Индия, не без помощи Британии восстав против дружественного Европе Китая…

И ко всему этому, к каждому ощутимому удару по странам Евразии, сидевший напротив Наполеона человек приложил свои затянутые в чёрные перчатки руки. Наполеон VI и рад был бы этому не верить… Если бы не видел собственными глазами, что этот мальчишка (или демон в облике мальчишки) вытворяет на поле боя.

— Итак, обсудим условия вашей капитуляции, — Ви Британия, словно и не заметив брошенного на него французом взгляда, отпил из своего бокала. — Вы достаточно умны для того, чтобы понимать. Помощи вам ждать неоткуда. От подкреплений с континентальной Франции вы отрезаны. А войска от союзников просто не успеют прийти к вам на помощь, я возьму Эдинбург существенно раньше, чем они замаячат на горизонте.

— Да. И, тем не менее, вас всё равно меньше, чем защитников весьма укреплённого города, — король Франции кивнул, скрыв свою злость на проклятого британца за маской равнодушия.

— Помогла ли вам численность во время боя под Канберрой? Вы ведь были там, верно? — Лелуш небрежно крутил в руке шахматную фигурку.

Пальцы короля чуть дрогнули, выдав его чувства. О да, тот бой он помнил очень хорошо.

Несмотря на численное превосходство французов, они проиграли этот бой — враг превосходил по вооружению. Да, идущая уже три года война изрядно подстегнула европейский технический прогресс. Однако боевые машины Евросоюза до сих пор уступали британским Ночным Кошмарам даже пятого поколения — что уж говорить о «Глостерах»!

И, тем не менее, шансы были. В какой-то момент вражеские силы удалось окружить. Казалось, ещё немного — и силы имперского вторжения будут уничтожены. Британия проиграет… А затем Бонапарт увидел, как в тыл французам бьёт их же артиллерия, захваченная удачно высаженным десантом из гвардейского отряда Чёрного Принца. Отряда Зеро, как его называли.

— Итак, — голос Лелуша вернул потомка великого французского завоевателя из воспоминаний. — У вас есть два варианта. Первый — силовой. Вы сопротивляетесь — до того момента, как я возьму город. И, в этом случае…

— Что же вы сделаете? — впрочем, кажется, король Франции уже знал ответ на этот вопрос. До него доходили слухи, как этот демон поступает с городами, которые отказались ему покориться. Репутация бежала впереди своего обладателя.

Надо отдать ему должное — грабежа и насилия со стороны рядов своей армии он никогда не допускал. Однако участь проигравших была не сильно слаще.

— То же, что и с Лондоном, — фиолетовые глаза превратились в две острые льдинки. — Я уничтожу всех сопротивляющихся. А потом — преподам наглядный урок остальным. Казню каждого десятого совершеннолетнего обитателя города.

— Ну, а в случае сдачи?

— Ну, Ваше Величество. Вы наверняка слышали, как я поступаю в таких случаях, — хмыкнул принц, откидываясь на своем стуле. Стоячий воротник его плаща, чёрного с серебряной окантовкой, слегка заколебался от движения хозяина.

— Да. Я слышал, — Бонапарт жёстко усмехнулся, наливая себе ещё вина. В этот раз он чувствовал в нём горечь.

Старая, как мир, истина, которая исполнялась Ви Британией неукоснительно. Кнут и пряник. В случае сопротивления — казнь каждого десятого, ну, а в случае добровольной сдачи… поощрения. К примеру, разрешение свободной депортации всех желающих за границы колонии. А оставшимся — послабления в номерном режиме, имущество горожан оставалось в абсолютной неприкосновенности, и так далее. Ну, а ещё многие молодые люди из числа покорённых получали предложение, от которого было трудно отказаться.

Служить Чёрному Принцу, как солдаты — в обмен на звание почётных британцев, как для себя, так и для их семей. Причём, в отличии от иных аристократов (того же Принца Кловиса), дававших этот статус лишь формально, а на деле к «номерным» продолжали относиться, словно к грязи — репутация Лелуша и тут бежала впереди него. В армии лиловоглазого демона не было национальной дискриминации. Все, служившие ему, получали одинаковые привилегии, в зависимости от звания.

Умереть, или получить возможность жить, как подобает. Надо лишь продаться с потрохами этой твари в облике семнадцатилетнего юноши. Надо ли говорить, что многие, очень многие выбирали именно второй вариант?

— Хорошо, что слышали. В случае же с жителями Альбиона, которые сдаются на мою милость, всё ещё проще, — Лелуш поправил упавшую на глаза чёлку. — Депортация, либо становление полноценными гражданами Империи. В конце концов, я не собираюсь делать из нашей исторической родины очередную колонию. Однако, — он выдержал паузу, крайне паскудно, со знанием дела, ухмыльнувшись. Словно чёртик из табакерки. — Кое-что потребуется и от вас.

— Судя по вашему выражению лица, это будет что-то очень для меня неприятное, — француз нашёл в себе силы сохранить невозмутимость.

— Всего лишь восстановление исторической справедливости. С процентами. — лицо принца посуровело, став похожим на каменное изваяние, созданное руками мастера. — Выплата выкупа, в два раза превышающего выплаты Британией после Эдинбургского Унижения. Возвращение всех императорских регалий Британии, отданных французам. Передача всех французских регалий власти, в том числе и подлинника Кодекса Наполеона в руки представителей Империи. После выполнения всех этих требований, вам, Ваше Величество, и всем, кто пожелает пойти за вами, будет позволено покинуть территорию Британских Островов.

«Вот же… ТВАРЬ!», — Наполеон VI сжал под столом кулаки. Не выдержав, он заскрипел зубами.

Хитрая, скользкая, опасная тварь, поставившая короля перед выбором, которого, по сути, и нет. Обречь себя и всех защитников Эдинбурга на смерть, а выживших — на казнь каждого десятого, или обречь свою страну на унижение и тяжелейшую дань. И чёрт с ними, с регалиями, хотя после подобного авторитет Франции на мировой арене падёт очень и очень сильно. Но выплата, которая сильнейшим образом ударит по казне государства...

Хитро. Однако недостаточно.

Бонапарт прикинул варианты, взвесил за и против… и принял решение. Тяжёлое, но необходимое.

— Мой ответ — нон, мсье.

Бровь Лелуша слегка приподнялась в ироничном жесте. Он посмотрел на своего собеседника по-другому. Словно на неизвестного науке зверя.

— Вы понимаете, на что обрекаете себя и своих подданных, тех, кто пошли за вами? — спросил он.

— Понимаю. Однако так же понимаю, что лучше я и защитники Эдинбурга умрут здесь, чем я соглашусь на ваши грабительские условия. Франция пострадает меньше во главе с моим наследником, чем выплачивая подобные выкупы. — Бонапарт вскинул голову. Что ж… он умрёт достойно. Этот демон не увидит его страха. — проводите меня обратно, будьте добры.

— И вы готовы обречь тысячи своих же солдат и горожан. Хотя прекрасно понимаете, что они могут спокойно вернуться на родину, или же жить здесь, как полноценные граждане Империи, — на губах Лелуша появилась саркастическая усмешка.

— Вот только не надо лицемерить, — иронично фыркнул француз. — Вам плевать на них. Вы собираетесь их вырезать к чертям собачьим. Так с чего мне усилить Британию своими же бывшими гражданами, да ещё и за огромный удар по казне и престижу моей страны? Погибнув же здесь, мы станем примером, для воюющих с вами. Мучениками, если хотите, — он хмыкнул.

— Ну что я могу сказать… Вы кое в чём ошибаетесь, — в голосе Лелуша послышалась какая-то странная, несвойственная для этого желчного и жестокого человека горечь. Одним гибким движением матёрого хищника он встал из-за стола, уже не смотря на французского короля. — В отличии от вас, я действительно готов убивать своих врагов, не задумываясь. Однако я никогда с подобной лёгкостью не жертвую своими. Впрочем, это не важно. Перед тем, как вы уйдёте, я бы хотел кое-что вам показать.

По короткому взгляду принца мужчина с волосами цвета индиго, явно благородного происхождения, поставил перед Его Величеством небольшой ноутбук.

— Подождите немного. Вы не разочаруетесь.

Минут через десять запустился видео проигрыватель, на котором... Транслировалась запись из комнаты дворца. За окном явно шумело море, однако главным в комнате было не это.

Мальчишка лет двенадцати держался прямо в своем кресле, однако по его бледности было видно, что он все таки боится. Мальчишка, который как две капли воды был похож на помолодевшую копию Бонапарта Старшего.

— Транспорт на котором ваши сторонники хотели перевести его в безопасное место, во Францию, был уничтожен позавчера.  Ваша ненависть ко мне ослепила вас, Ваше Величество, — откуда-то издалека донёсся голос Чёрного Принца. Наполеон же почувствовал, как кровь медленно отливает от его щёк. — Никогда не стоит недооценивать противника. Вы действительно подумали что я затребую столь невыполнимые для любого правителя требования без всякого умысла? Как ребёнок, честное слово. Условия сохранения жизни вашего сына - те же, что я назвал ранее.

Пальцы в чёрной кожаной перчатке щёлкнули на "паузу".

— Выбор у вас небольшой. Сдача и выплаты - либо смерть всей династии Бонапартов. Выбор за вами... Однако выбрав выплаты вы можете спасти тысячи жизней. В том числе и своего сына.

В голосе лиловоглазого демона промелькнуло торжество.

— Вы дьявол…

Бонапарт бессильно уронил руки вдоль спинки и ножек стула, на котором сидел. Это был конец. Полный и сокрушительный. Британский ублюдок всё рассчитал верно. Он мог положить ради государства жизни себя и своих людей... Но он все еще оставался отцом. Да и неизвестно, что для Франции было хуже. Полная потеря династии или выплаты...

— Спасибо, что напомнили мне об этом, Ваше Величество, — тонкие пальцы в чёрном сжались в кулак. С губ принца сорвался тихий смех.

Корнелия ли Британия
— Вот же паршивец!

Получив донесение по электронной почте и внимательно прочитав, Корнелия в раздражении швырнула планшет на кровать. После чего, глубоко вздохнув, фыркнула, и, закинув руки за голову, следом откинулась туда же, разметав фиолетовые волосы по подушке. Фырканье, меж тем, переросло в тихий, полный иронии смех, услышав который, ныне покойный Наполеон VI мог бы сразу сказать, что они с небезызвестным Чёрным Принцем родственники.

— Нет, каков нахал, а! Ну, Лелуш. Ну, скотина… — продолжая смеяться, Вторая Принцесса Британии прочитала донесение ещё раз. Так и есть, всё, как она и увидела в первый раз. Желание придушить сына Марианны боролось в девушке с желанием позвонить ему прямо сейчас и от души поздравить того с победой.

Милый младший братец, препорученный семь лет назад её заботам и тренировкам, взял штурмом Британские Острова. Не уведомив о своих планах Главнокомандующего армией (то есть, отца). Самовольно отправившись туда со своей небольшой армией. И, несмотря на это, ему это удалось. Лулу взял штурмом Альбион. Тот самый, из которого полтора века назад британская Империя была изгнана. Взял, причём, судя по донесению, совершенно бескровно, Эдинбург, бывшую столицу Империи — в какой-то момент, благодаря кое-чьей хитрости, защитники города просто сдались на его милость. Попытка сил Евросоюза отбить острова назад ни к чему не привела, после чего указом Императора на Альбион были переброшен военный корпус, который должен был удержать историческую родину Британии и подготовить её для полноценного вхождения в состав Империи.

Отсмеявшись, Корнелия покачала головой, глубоко вздохнув.

Лулу поставил на кон всё. Положение при дворе, с таким трудом восстановленное после того детского инцидента, стоившего жизни его старшему брату, репутацию. Возможно, даже саму жизнь. Ведь, учитывая, что он по факту, действовал самовольно, без позволения старшего как по званию, так и по титулу, в случае поражения он мог потерять всё. Однако победителей судить не принято. Особенно в Британии, где победа, по сути, означает доказательство собственной силы.

Учитывая осторожность младшего брата, появившуюся после изгнания и смерти Шная, Корнелия могла бы с уверенностью заявить — сын Марианны бил наверняка. Маленький паршивец точно знал, что может победить — иначе не ввязался бы в это дело. Как итог… приглашение от отца для всех членов императорской семьи на триумф в честь Чёрного Принца.

С одной стороны, девушка чувствовала… в какой-то мере, даже гордость за брата. Лелуш, семь лет назад бегавший в коротеньких штанишках и цеплявшийся за её юбку, превратился в истинного воина. Блестящего стратега и лидера, за которым его люди были готовы пойти даже в ад. И стал он таким, в том числе благодаря ей. Благодаря тому, что она угробила, по меньшей мере, пять лет своей жизни на его воспитание. Гордость, сродни той, когда родитель видит, что у его ребёнка что-то начало получаться.

С другой же стороны…

Корнелия досадливо поморщилась, переплетя пальцы и положив их под голову.

С другой стороны, похоже, из опального и совершившего политическое самоубийство принца, Лулу начал превращаться в того, кто, по сути, начал становиться её главным соперником в борьбе за трон Британии. Да чего уж лукавить. Единственным действительным соперником, который, после гибели Шнайзеля, мог составить ей конкуренцию. Уж что-что, а возвращение Британских островов ему не скоро забудут.

— Сколько же с тобой проблем, паршивец, — хмыкнула Богиня Победы. — Сколько же с тобой проблем, побери тебя демоны.

Отредактировано Сильвердрейк (04-08-2018 23:50:27)

В принципе, завязка интересная. Фанфики по вселенной Гиасса вообще редкость, чаще Руруша "попадают" в другие вселенные, а уж такие где вообще принимают во внимание историю местной Британии, которая на самом деле находится очень даже на территории Северной Америки - и вовсе редкость. Единственное меня несколько смущает шнайзель в качестве одного из героев. Возможно это вкусовщина - я не слишком люблю этого персонажа, возможно потому что он выходит на первый план к середине второго сезона, где степень упоротости хитрых планов возрастает на порядки. Но и с точки зрения канона Шнайзель подаётся как консерватор, который не хочет менять мир в ту или иную сторону ,а предпочтёт просто оставить всё как есть, и этим отличается и от Лелуша, и от Чарльза. То есть не прошлое и не будущее, а остановка в развитии. Сложно представить, что такой человек попытается разрушить Империю, даже ради своих личных мотивов (месть за себя и за брата, сестру и мать), в этом плане он всё-таки не Лелуш, люто ненавидящий саму суть Британии и её философии.
Впрочем посмотрим, как он будет раскрыт дальше.

Глава III. Бал Демона, ч. 1.

Корнелия ли Британия

— Хороши дьяволята, — с оттенком уважения в голосе хмыкнул немолодой уже, однако до сих пор сохранивший стать и выправку генерал, затянутый в тёмно-бордовый мундир личной гвардии Второй Принцессы.

Корнелия едва заметно кивнула, однако более не пошевелилась, даже в тот момент, когда Дворцовую площадь Пендрагона заполнил грохот артиллерийских залпов и звуки оркестра, что приветствовали вернувшихся с победой героев Альбиона. Мысли Её Высочества сейчас были далеко от торжественного салюта, и, в тоже время — совсем близко, тесно связанные с виновником всего праздника.

И всё же Дарлтон, безусловно, был прав. Вид армии, что сейчас медленно, с достоинством вступала на замощённую мрамором площадь, вызывал если не восхищение — Корнелия давно не страдала подобным чувством, то уважение уж точно. Пропылённые бесконечными боями, усталые, а некоторые из них и раненые. Ветераны Африки и Европы, шедшие плечом к плечу с только недавно вступившими в британскую армию новобранцами. Многие из них даже не были настоящими подданными империи — около половины подчинённых её брату сил являлись жалованными британцами. И тем не менее, все эти солдаты были победителями, достойными тех цветов, что сейчас горожане бросали им под ноги в знак триумфа. Вырвавшие из рук оккупантов родину Империи, что больше века находилась под властью французов. Фактически — взявшими реванш за Трафальгар и Эдинбург. И пусть сама Корнелия относилась к жалованным британцам весьма скептически, в отличии от своего брата — в отношении этих солдат Богиня Войны была готова поступиться своими взглядами. В её глазах, несмотря на своё происхождение, они доказали своё право на уважение.

— Дьяволята, ведомые Демоном Британии, я полагаю? — слегка приподнял брови стройный брюнет с длинными, собранными в хвост волосами и в изящного вида очках, стоявший слева от принцессы.

Корнелия тихо фыркнула, выражая понимание одному из самых верных своих рыцарей. В голосе сэра Гилфорда слышалась тень определённого неудовольствия, и она знала, что причиной тому была немного уязвлённая гордость. Что, впрочем, понял и старый генерал, усмехнувшись и проведя пальцами по рассекающему лицо шраму.

— Насколько мне известно, принц носит это прозвище с гордостью, Гилберт. Хотя, признаю, мне тоже немного обидно, что светлая идея насчёт островов пришла в его голову раньше, чем в наши. Тем не менее…

— Тем не менее, мой братец имеет право на свою порцию славы, дорогие мои, — мягко прервала их принцесса, несмотря на то, что в чём-то разделяла их чувства. Возможно, подумай она об этом первой и рискни — и именно войска Корнелии Британской сейчас маршировали бы по площади. — Сегодня мы будем завидовать молча.

Гилфорд слегка кивнул, устремив свой взгляд на начало процессии. Туда, где колонну марширующей пехоты, периодически прерываемой «Сазерлендом» или другой боевой машиной, возглавляли главные виновники нынешнего праздника. Девять больших, выкрашенных в чёрное с серебром найтмеров класса «Глостер», с мечами, пиками и другим разномастным оружием ближнего боя вместо обычного для британских боевых машин крупнокалиберного огнестрела — такой имелся лишь у нескольких кошмаров, в качестве вспомогательного оружия. Впереди всех не спеша, задавая темп всей процессии, ехал первый из девятки, сжимая в механической руке найтмера древко развевающегося на ветру знамени. Серебряный крылатый змей на чёрном поле.

Это знамя, во время боевых действий поднятое на равне с флагами Империи, было хорошо известно Богине Войны, как и тот отряд, что сейчас возглавлял процессию. Со всеми она была знакома лично, со многими в своё время сходилась в учебных спаррингах. Нахождение некоторых в составе отряда и вовсе не одобряла, но решать это было, конечно же, не ей.

Личный отряд её младшего брата. Чёрные Рыцари Британии. Или, как их в шутку называли солдаты и офицеры - "Отряд Зеро". Почему Зеро? Потому что имеют привычку умножать на ноль вражеские армии. Набранные Лелушем со всех концов земного шара, вопреки её воле и советам — из всей девятки, не считая самого принца, лишь четверо из них были настоящими подданными Британии, такими как, к примеру, сэр Джереми Готвальд. Аристократ, владелец обширных апельсиновых плантаций, и, наверное, самый верный из рыцарей Чёрного Принца, служивший Лулу с того самого дня, когда тот лишился матери. Ставший для Лелуша по сути тем же, чем был для самой Корнелии Андреас Дарлтон — слугой, защитником и другом. Но вот остальные…

Если на счёт молодых британцев, отобранных братом лично, принцесса, в общем-то, не имела особых разногласий с Лелушем (после того, как, разумеется, проверила их боевые навыки и составила досье на каждого), то, когда дело касалось иностранцев, между братом и сестрой возникали затяжные и жаркие споры. Сначала одиннадцатый, потом итальянец и бывший подданный Российской Империи. Потом и вовсе француженка! И это не говоря о весьма эксцентричной уроженке Индии, получившей место в их, Корнелии с Лулу, детище, Департаменте боевых разработок…

Однако Чёрный Принц был непреклонен. «Мне нужны люди, которые будут верны в первую очередь мне, а не Императору, своим семьям или же собственным амбициям».

И, как бы Корнелия не ругалась на счёт ослиного упрямства младшего брата, сейчас она была вынуждена признать, что он был прав. Практически каждый из отряда ноль был обязан Лелушу всем. Положением, привилегиями — а иногда и вовсе — жизнью. Точно так же, как принц привлекал на свою стороны жителей покорённых им городов, привязывая к себе, заставляя испытывать благодарность за лучшую жизнь и хорошие условия для их семей, он привязывал к себе и своих рыцарей. Эти люди были готовы пойти за ним даже в ад. Подобная преданность была качеством, которое принцесса уважала, несмотря на неодобрение поступков брата.

Под звуки фанфар, под барабанный бой выстроившихся по бокам шествия музыкантов, процессия наконец остановилась — в десяти метрах от ступеней, ведущих ко входу во дворец, туда, где сейчас столпился цвет аристократии и куда специально для церемонии установили трон, на котором сейчас восседал Император. Кабина головного найтмера раскрылась, и на усеянный цветами мрамор мягко спрыгнула затянутая в чёрно-фиолетовый костюм, отдающий смесью старины и современности, фигура. Полы раздвоенного плаща слегка хлопнули по худощавым ногам, но триумфатор уверенно поднялся по ступеням, остановившись лишь у подножия трона.

Затянутые в чёрную кожу пальцы потянулись к причудливому шлему-маске, и мгновение спустя сняли его, обнажив худое, бледное лицо с острым подбородком. Иссиня-чёрные волосы рассыпались по плечам, немного смешная чёлка упала на лоб, однако принц невозмутимо поправил причёску, после чего преклонил колено перед своим отцом.

— Мой Император. Британские Острова у ваших ног. Туманный Альбион вновь принадлежит Империи.

Чарльз повёл могучими плечами, откинувшись на троне и с ледяным спокойствием смотря на своего сына. Как и семь лет назад, аметистовые глаза встретились с точно такими же — только куда моложе.

Корнелия слегка сжала пальцы правой руки в кулак, стараясь скрыть лёгкое волнение. Возможно, у них с младшим братцем и были разногласия, но, тем не менее, все эти семь лет именно она растила Лелуша и его маленькую сестру. Заботилась о них так же, как заботилась о Юфи. Сейчас же… в прошлый раз встреча отца и сына закончилась весьма плачевно. Оставалось лишь молить бога, в которого принцесса, впрочем, не верила, чтобы сейчас всё прошло более мирно.

— И ты вернулся с победой, — звучный голос Императора, переданный через миниатюрный микрофон в петлице костюма и усиленный динамиками, раскатился по Дворцовой площади. Правитель величайшего в мире государство сжал пальцами подлокотники трона и выдержал паузу, прежде чем продолжить, обратившись уже ко всем. — Думаю, вы все помните то, что произошло семь лет назад. Глупый взбалмошный принц поступил как маленький ребёнок, упиваясь собственным горем и отказываясь принять простую истину, что уже многие годы ведёт нашу Империю к процветанию. Люди не равны. Есть талантливые, а есть нет. Есть здоровые, а есть больные…

Богиня Войны впилась взглядом в лицо младшего брата, внутренне моля, чтобы Лелуш не наделал глупостей. Она слишком хорошо знала, что значат для него эти слова. С чем, а вернее — с кем они ассоциируются, заставляя раз за разом вспоминать беспомощную слепую девочку и погибшего из-за него Шнайзеля. Однако…
На лице младшего брата не дрогнул ни один мускул.

— И мальчишке был преподан суровый урок, — Чарльз удовлетворённо улыбнулся. — А теперь взгляните на него семь лет спустя, и убедитесь, что урок этот был полностью усвоен и пошёл впрок! Потому что даже тот, кто в своё время наделал глупостей, может бороться. Развиваться. Становиться лучше и сильнее, раз за разом сражаясь за своё место под солнцем. И вот, что происходит в итоге. Тот, кто раньше был глупым ребёнком, не умеющим держать язык за зубами, стал тем, кого называют Чёрным Принцем, а враги нашей страны — Британским Демоном! Тем, кто вопреки всему рискнул и победил, вернув нашу прародину в лоно Империи. Тем, кто стал настоящим проклятием для французов, взыскав старый долг с потомков проклятого Бонапарта. И вот он стоит перед вами. Моя кровь, Лелуш Ви Британия. Поднимись же, сын мой, и встань по левую сторону от меня. Ты заслужил это сегодня, полностью загладив совершённую в детстве глупость.

Армия, ровно как и собравшиеся на площади гражданские, рукоплескали, когда Чёрный Принц, встав с колена, занял своё место по левую руку от Императора.

— Сегодня вечером состоится бал в твою честь, сын мой, — владыка Британии, тем временем, продолжил. — А кроме того, я дарую тебе звание генерала наших вооружённых сил. Отныне, ты не подчиняешься своей старшей сестре и несёшь ответственность исключительно предо мной, своим отцом и Императором. Взятие Альбиона доказало, что ты готов действовать самостоятельно.

— Я благодарю вас, Ваша Милость, — принц слегка склонил голову в знак благодарности. Голос его звучал при этом максимально корректно.

Корнелия слегка выдохнула, успокаиваясь под звуки аплодисментов со всех сторон. Кажется, её худшие опасения не сбылись. И всё же… маленький червячок сомнения словно глодал её изнутри, заставив слегка поморщиться.

Случилось то, что она и предполагала, как только услышала новость о выходке младшего брата. Из её подчинённого Лулу превратился в полностью самостоятельного игрока. Пусть и союзника во многих семейных вопросах — в конце концов, своих близких они привыкли защищать вместе. Но, в то же время, отныне Чёрный Принц действительно становился её главным соперником в борьбе за британский трон. И, зная своего братца, Богиня Войны могла сказать точно — соперником он был крайне неприятным.

***

— Тебя не учили, что вламываться к переодевающемуся принцу — не очень прилично, сестра? А если бы я был голым в этот момент? — тихий голос Лелуша сочился лёгкой иронией. Впрочем, Корнелии сейчас было не до его насмешек — между её глаз был направлен автоматический пистолет, явно снятый с предохранителя.

Вторая принцесса слегка выдохнула и, фыркнув, осторожно перехватила запястье брата и, опустила его вместе с оружием. После чего ехидно приподняла бровь, смерив взглядом обнажённый торс Чёрного Принца — брюки уже были на нём. С детства не отличавшийся мускулатурой, Лелуш, тем не менее, был (во многом — благодаря тренировкам старшей сестры) поджарым и жилистым.

— Можно подумать, я бы увидела в этом случае нечто новое, — съязвила Корнелия, проходя к спрятанному за изображающей бушующее море картиной минибару и доставая пару бокалов вместе с бутылкой красного вина. Довольно таки хорошо зная мелкого паршивца вот уже семь лет, она успела привыкнуть к некоторым его привычкам. Например — Лулу, в силу своего недоверия к большинству обитателей дворца, обожал различные тайники. Ровно как и «сюрпризы» для непрошенных гостей. И, увы, Корнелия не могла похвастаться тем, что знает хотя бы треть всех их.

Брюнет не ответил, накинув на тело белую рубашку —тёмно-синий жилет и чёрный бальный фрак лежали на кровати, ожидая своей очереди. Богиня Победы удовлетворённо кивнула сама себе. Брат по прежнему не допускал до собственного одевания слуг, предпочитая облачаться сам.

Этот урок был одним из первых, что ли Британия вдолбила в голову ребёнка, когда получила его к себе на воспитание. В обществе, подобном Императорскому Правящему Дому, здоровая паранойя была основой их выживания. Давать быть настолько близко человеку, который не входил в ближней круг доверенных людей, а уж тем более — позволять такому человеку себя одевать, было попросту глупостью, и генерал была рада, что подобных ошибок им не допускалось.

— У тебя по прежнему хорошая реакция. Однако, твоя привычка не запирать двери тебя погубит.

— Запертые двери не помогли нам, когда я гостил в этом дворце в прошлый раз. Ровно как и в позапрошлый, — тонкие пальцы слегка сжались, повязывая на шее лёгкий белый шарф. — Я быстро зашёл переодеться, только и всего. Бал скоро начнётся. И, как видишь, пистолет всегда при мне — а Джереми в соседней комнате слышит каждое наше слово. Среагирует мгновенно. Однако, — Лулу ехидно поднял брови. — Милая сестрица, я что-то не помню, чтобы оставлял на двери табличку — «заходите без стука на прекрасное зрелище — героя Туманного Альбиона без штанов». Так что нечего было ко мне врываться.

По губам Британского Демона пробежала лёгкая, полная змеиного яда, улыбка — словно на этот раз он вспомнил нечто приятное для него, и, в то же время, неприятное для «милых гостей». Корнелия, в свою очередь, нахмурилась, вспоминая ту ночь, когда нашла младшего брата, раненого в нескольких местах выстрелами из пистолетов. Перед глазами до сих пор стояла картина того, как она едва не пристрелила телохранителей из Чёрных Рыцарей. Несмотря на то, что те подоспели вовремя и успешно ликвидировали большинство нападавших до её прихода, да и сам принц смог постоять за себя, пристрелив одного из нападавших.

— Как всегда, ты слишком сильно доверяешь своему личному отряду, — молодая женщина разлила кроваво-красное «Амароне» по бокалам и подавая один из них Лулу.

— Ты воспитала таким меня, сестра. Помнишь? «Доверяй своему ближнему кругу как себе».

Неоднозначно хмыкнув, принцесса слегка кивнула, признавая правоту брата. В самом деле, где бы она была сейчас, не будь рядом Андреаса Дарлтона. Или Гилфорда. Или вообще любого из ее личного отряда.

— В таком случае, за надёжность и верность, столь ценные при нашем образе жизни, — Корнелия подняла бокал.

Среди британской аристократии существовала хорошая поговорка: «Чем дальше наследники от Пендрагона, тем больше у них шансов выжить». И, к сожалению (а может быть и к счастью, если посмотреть с определённой стороны), это действительно было так. Гордая столица Империи, несмотря на внешнюю видимость порядка, на деле представляла собой клетку, в которой были собраны все самые опасные хищники мира, в котором сильный пожирал слабого. Но, зачастую,даже сильный после этого быстро умирал, отравленный ядом слабого. На вершину же, как правило, вскарабкивались самые умные, беспринципные и хитрые. Эпицентром же этого адского клубка была королевская семья. Если в борьбе за важную должность в кругу аристократии проигрыш мог означать простую ссылку или разжалование, то в борьбе потенциальных претендентов на корону, членов правящей семьи, ставка чаще всего была лишь одна — жизнь.

Император не только не пресекал подобное, нет, наоборот, поощрял постоянную кровавую борьбу между своими многочисленными потомками. И те, не сдерживаемые железной рукой своего отца, со всей страстью римских гладиаторов резали друг другу глотки — ведь на кону был желанный приз. Трон величайшей Империи на планете, занять который должен самый сильный, прошедший жёсткую школу естественного отбора, претендент.

В ход шло всё. Яды, компромат, дуэли на смерть, наёмные убийцы. Наследники британской семьи искали сторонников и старались основывать собственные партии при дворе, дабы усилить своё влияние. Одни — интригами, иные, подобно самой Корнелии, опираясь на подконтрольную им военную мощь. Лелуш же успешно совмещал преданную лично ему армию и умение плести интриги. Собственно, именно поэтому сейчас, обретя независимость, он стал для Корнелии сильнейшим проитивником.

Число постепенно взрослеющих детей Чарльза ди Британии, прежде переваливавшее за сотню, сокращалось с каждым годом. И, если бестолковому Одиссею, добровольно отказавшемуся от гонки за желанным призом, опасаться было нечего — его никто не воспринимал, как своего соперника, как равного по силе игрока — то вот Корнелии и Лелушу приходилось сражаться за свою жизнь довольно-таки часто. Защищать самих себя, дорогих им младших сестёр — и наносить контрудары по заказчикам, если удавалось выяснить, кто стоял за убийцами.

По Чёрному Принцу пытались бить практически каждый раз, когда он появлялся в столице, вернувшись из очередного похода вместе с сестрой. Одни видели в нём слабака, чьё положение рухнуло в пропасть после того проклятого случая семилетней давности, стоившего жизни его брату. Оступившегося желали раздавить раньше, чем он хотя бы попытается подняться вновь. Другие — не желали появления в будущем союзника у Корнелии ли Британии, что взяла опеку над мальчишкой.

Так, к примеру, во время их прошлого возвращения в столицу, семь месяцев назад, в комнату лидера Нулевого отряда ворвалось пятеро. Вот только своего противника, редко появлявшегося при дворе, они недооценили. А ещё через несколько дней старшую из дочерей Чарльза, Гвиневру су Британия, нашли мёртвой в собственных покоях. Ходили слухи, что девушку утопили в небольшом тазу, наполненным её любимым вином (На самом же деле это были только слухи, которые распространяли некоторые из Чёрных Рыцарей, желая приукрасить специфическое чувство юмора своего командира).

— Как девочки? — небрежно перевёл тему Лелуш, вновь разливая по бокалам прекрасное творение Джузеппе Квинтарелли. — Их не было на параде. Всё в порядке?

Корнелия улыбнулась, на этот раз — куда более искренне, успокаивающе подняв руку.

— Я не стала рисковать с той толпой, которая была утром, так что Юфи и Наннали прибудут только к балу, под надёжной охраной. Ты же знаешь, Пендрагон — тот ещё гадючник.

Она как никто другой знала, что за внешней небрежностью скрывается волнение. Волнение сильное, вызванное глубокой и сильной привязанностью к младшим сёстрам — примерно настолько же глубокое, насколько были чувства и самой ли Британии.

Маленькая и слепая Наннали, Юфи, превращающаяся из нескладного подростка в прекрасную девушку. Милые младшие сёстры. Которые, в отличии от Корнелии и Лелуша, не обладали нужной хваткой — несмотря на все старания старших. Оба полководца обучали их приёмам самозащиты и владению оружием, а для юной ви Британии и вовсе был нанят специальный учитель, показавший ей, как ориентироваться на местности.

Однако, несмотря на жгучее нежелание Лелуша это признавать, Наннали была и оставалась слепым инвалидом, прикованным к коляске. А Юфимия, несмотря на высокую силу духа и умение худо-бедно управлять найтмером, всё же не обладала характером воина. Вот только это никак не мешало противникам коалиции двух ветвей фамилии использовать их в качестве мишеней. Девочки были очевидным слабым местом что одной, что второго.

Как опекун обеих, Богиня Войны изо всех сил старалась защитить своих подопечных. Стараясь держать их подальше от метрополии, Корнелия поселила их в на территории бывшей Австралии, в Пятом Секторе, отделённым от возможных убийц океаном. Приставила к девочкам опытную охрану из числа доверенных людей, оборудованных лучшим из того, что выпускал "Мерлин".
Однако даже это не всегда спасало. Принцесса хорошо помнила тот день, когда Юфи едва не погибла четыре года назад, во время посещения столицы. В память воительницы навсегда впечатался звонок и глухой, скрытый машиной голос, сообщавший о том, что её младшая сестрёнка находится в «его» руках, и что принцессе надлежит прийти одной. Всё просто и жёстко — жизнь Второй принцессы, в обычных условиях неуязвимой среди своего личного отряда, в обмен на жизнь её младшей сестры.

Корнелия тогда всю ночь провела, не сомкнув глаз. После чего долго баюкала Юфи на собственных руках, когда явилась на эту встречу — вместе с Дарлтоном, Гилфордом и остальными верными ей людьми, проникнувшими на место встречи незаметно. А после… после она сделала всё, чтобы докопаться до правды. Найти ту тварь, что посмела поднять руку на её сокровище — и собственным кинжалом вырезать этой паскуде сердце. В те дни императорская семья лишилась ещё одного члена — юной Карины не Британия, убитой весьма жестоким способом. И, хотя многие догадывались, чьих рук это дело — убедительных доказательств всё равно не нашлось. А за Богиней Войны по прежнему стояли её считавшиеся непревзойдёнными легионы.

Считавшиеся. По крайней мере, так было — до недавнего времени.

— Кстати о победах, — Корнелия, посерьёзнев, покрутила бокал в руках, посмотрев на брата уже другим взглядом.

Семь долгих лет Лелуш был её подчинённым. Вначале своего пути — учеником и воспитанником. Затем, возмужав — умным и умелым соратником. Так долго, что иногда Вторая принцесса начинала забывать, что они принадлежат к разным ветвям фамилии. Однако теперь всё начало меняться. И меняться сильно.

— Теперь ты самостоятельный генерал. Уже, думаю, точно вошедший в историю, как человек, вернувший нашу alma mater на её законное место, — Богиня Войны поболтала «Амароне» в бокале. — Из моего ученика ты оборачиваешься самостоятельным игроком. Одним из многих, что мечтают оседлать папину табуретку, — Корнелия хмыкнула и посмотрела в аметистовые глаза. — Так когда мне ждать от тебя выстрела в спину, милый братец? Или же, ты предпочтёшь решить дело ядом?

Конечно, молодая женщина не думала, что Лулу решит закончить дело здесь и сейчас. Слишком осторожен, слишком научен горьким опытом был её брат, вступавший в бой лишь тогда, когда точно рассчитывал на победу. Да и вообще, она смела всё-таки надеяться, что за всё сделанное ей для Чёрного Принца оный принц благодарен. Однако, это не отменяло того факта, что полностью доверять брату девушка теперь не могла. Взяв легендарный Альбион, он становился равным Богине Войны. Одним из немногих, кто в действительности являлись её соперниками в открытом бою — остальные только и могли, что безнадёжно пытаться убрать ли Британию тайно.

Лулу чуть склонил голову на бок, в задумчивости, изучающе смотря на свою наставницу. Словно пытался найти что-то на её лице. Или в глазах.

— Ты ведь хочешь этого, верно? Трон, я имею в виду.

— Как и ты, брат.

— Верно, — Британский Демон слегка пригубил вино. — Скрывать это друг от друга глупо.

Лелуш слегка прошёлся по комнате.

— Я мог бы предложить тебе решить всё дело между нами, один на один — когда больше соперников у нас не останется. Поединок в ночных кошмарах за место Императора, — тонкие губы чуть усмехнулись. — Это было бы достойным концом пути учителя и ученика.

Корнелия поневоле хмыкнула. Картина была до розовых пони идеализированной — и её воспитанник сам это прекрасно понимал.

— По хорошему, то вино, которое ты сейчас пьёшь, уже должно быть отравлено. В конце концов, мы оба — дети этой системы, где все жрут друг друга. И всегда будем держать за спиной кинжал — на всякий случай, — продолжал тем временем Чёрный Принц. Корнелия скептически посмотрела на бокал в своей руке. Конечно, вряд ли бы он это сделал прямо сейчас, но пить как-то расхотелось.

Они оба были теми, кем их воспитала жизнь. Весьма качественными параноиками, готовыми ударить даже союзника, если он покажет хотя бы видимость агрессии. И, даже если они продолжат работать вместе — каждый из них будет ожидать возможного подвоха — просто потому, что такой вариант, теоретически, возможен.

— Однако есть как минимум две вещи, которые, как мне кажется, помешают нам вцепиться друг другу в глотки, — глаза двух полководцев снова встретились. — И первая из них — благоразумие. Мы слишком хорошо друг друга знаем, Корни. Ты — воспитала меня, превратив из отверженного принца в равного себе. И поверь, я не забыл этого. Я — впитывал твой опыт, изучал твои приёмы и привычки, — брюнет чуть усмехнулся. — Мы знаем друг друга как облупленных. Знаем, на что способен каждый из нас. Так скажи мне, что будет выгоднее. Начать войну друг против друга, открыв тылы нашим противникам? Позволить им возвыситься и вонзить нам нож в спину, пока мы будем заняты попытками прибить один другую? Или же, встав спиной к спине, как и раньше, сломать любого, кто встанет на нашем пути? А после, когда тылы будут защищены, решим между собой, кто из нас больше достоин папиной табуретки.

— Ну и эпитеты. Общение с твоим русским рыцарем плохо на тебя влияет, — хмыкнула Корнелия. Но определённый резон в словах Британского Демона был. Несмотря на то, что Лелуш стал полноценным соперником, остальных детей Императора никто не отменял. Пусть они и остались позади, но это лишь заставит их с удвоенной силой пытаться свалить двух фаворитов. И Корнелия честно давала себе отчёт — ей было бы куда спокойнее, если бы младший брат продолжал прикрывать ей спину. — А что за вторая причина?

— Не что, а кто. Как думаешь, как сильно обрадуются Наннали и Юфи, если мы встанем друг против друга? Ты готова, по сути, разрушить их маленький уютный мир? Не говоря уже о том, что наше теоритическое противостояние поставит под удар их безопасность?

«Вот же поганец!»

Пальцы девушки невольно сжались, едва не раздавив бокал на тысячу осколков. Сейчас Корнелии больше всего хотелось слегка придушить братца — только за то, что ударил по больному. Знал ведь, куда бить. В одно из немногих уязвимых мест железной леди.

И самое паршивое в этой ситуации было, что в этот раз Корнелия даже в теории не могла ничего возразить. Сцепись она с Лелушем — и для младших сестёр это будет тяжёлым ударом при любом раскладе.

— Я предлагаю тебе союз, сестрёнка. Как один игрок — другому. — Лелуш протянул девуше руку, раскрыв ладонь. — Мы гоняли французских и итальянских шавок по всей Африке — плечом к плечу. Неужели после этого нам следует вцепиться другу в глотки, порадовав этим британских змей? А уже победив, можно будет решить вопрос, кто займёт трон, — аметистовые глаза весело сощурились. — Если захочешь — даже поединком. И, в любом случае, и Наннали, и Юфи будут в безопасности при любом раскладе.

Корнелия глубоко вдохнула, прежде чем протянуть ладонь в ответ и скрепить рукопожатие.
Преодолеть собственную паранойю, воспитанную годами, было тяжело. Однако холодная логика и нежность по отношению к девочкам сделали своё дело.

— В таком случае, братец — последний бокал. За нашу с тобой коалицию! — хрустальный бокал мелодично зазвенел, ударившись о своего собрата.

Их младшие сёстры были лучиками света в этом змеином клубке. Настоящими маленькими ангелами.

А у любого ангела должен быть демон, который сможет защитить его — вне зависимости от тех средств, что придётся использовать.

Отредактировано Сильвердрейк (04-08-2018 23:51:46)