Грозовой орёл
     
       Прошагав до кресла в гостиной, Лоэнграмм поспешила сесть. Тело уже сотрясала нервная дрожь, сопровождающаяся резким упадком физических сил, что было верным признаком подступающего приступа. Она сжала руку в кулак, со всей силы впиваясь ухоженными короткими ногтями в ладонь. Гросс-адмирал и тридцать восьмой человек, надевший корону Великого Рудольфа отчаянно ненавидела быть слабой. Особенно перед другими.

       Эта история началась шестнадцать лет назад, когда Его Величество, Фридрих IV дал отставку маркизе фон Бенемюнде, заменив ее на юную Аннерозе фон Мюзель. У новой фаворитки Кайзера была младшая сестра Райнхильд фон Мюзель. Но при внешней схожести и общей на двоих амбициозности сестры очень сильно различались внутренне.

       Начать стоит с выбора разных способов возвышения. Пока новоиспеченная графиня фон Грюневальд опускала очи долу и скромно молчала в компании Кайзера, скрывая скудные знания провинциальной простушки и полное житейской практичности равнодушие к придворным и продвижению их интересов, Райнхильд, подделав документы и упрятав девичьи платьица подальше, небезуспешно делала военную карьеру.

       В десять лет, выдав себя за мальчика, зачислилась в элитный Кадетский корпус на Одине, чтобы в шестнадцать лет выйти оттуда с лучшими результатами. Правда, в общем зачёте, так как в физических дисциплинах она заметно уступала остальным, проваливая нормативы на первых курсах. И дальше упорное движение вперёд.

       Командование танком в гарнизоне на Капче-Ланке. Подкупленный начальник базы, пытавшийся ее убить и первое преднамеренное уничтожение вставшего у нее на пути человека. И заметание оставшихся следов. Нет, конечно же прямое попадание танкового орудия мало что оставляет от тела, но даже тень подозрения могла повредить ее будущему. Возможно, огрехи в организованном алиби имелись, вот только герою разгрома сил Союза на стратегически важной планете простили бы все. А потом, следующее звание и назначение в Рейхсфлот.

       Офицерская служба на кораблях никогда не проходила гладко. Чего только стоили стычка с превосходящими силами противникa и бунт на «Гамельне-II». Но командование оценило ее заслуги. И главной наградой была встреча с нежно любимой сестрой, заменившей погибшую мать. Фридрих фон Гольденбаум умело использовал ее привязанность, ради возможности вновь вернуть моменты беззаботного детства и услышать тёплые слова Аннерозе Райнхильд была готова вырывать победу в самых тяжёлых боях, часами отрабатывать тактические приемы в симуляторе, забыть об отдыхе и вцепляться в каждую возможность отличиться и получить новое звание. Теперь она понимала, что Аннерозе было просто плевать на собственную сестру, напоминание о жизни до дворца.

       А потом безмерный восторг от ее первого корабля, эсминца «Эрмланд- II», даже такого маленького, и первый в ее жизни бой за крепость Изерлон вместе с очередным покушением, щедро профинансированным жаждущей императорского внимания Бенемюнде. Польстившийся на деньги офицер в ходе короткой, напряженной борьбы отправился в шахту, а верный друг Кирхайс — в госпиталь. Произнося отчаянный монолог у его койки, она видела непонимание и неприятие ее целей и идеалов. В этот момент, отчётливо понимая глубину пропасти между простолюдинами и аристократией. Кирхайс тяготился своим положением друга-слуги, в мечтах претендуя на нечто большее и осознавая свою неспособность достичь цели без тянувшей его за собой подруги. Сестры его дамы сердца. Он умел манипулировать Райнхильд, и та платила ему той же монетой, постоянно демонстрируя на людях покровительственно отношение к Кирхайсу. Это было даже забавно, видеть тень недовольства в ярко-синих глазах возвышавшегося над ней рыжего приятеля, когда рука Райнхильд ложилась на его плечо. Его она не боялась. Сейчас, Кирхайсу выгодно дружить с восходящей звездой Рейхсфлота, и Зигфрид отлично это понимает. Ее тайна в надёжных руках.

       Дальше был крейсер с очаровательнейшим названием. Подумать только, «Гадкий утёнок»! И корветтен-капитан Август-Самуэль Вален в качестве старшего офицера. Этот эпизод службы в Изерлона коридоре запомнился сверхнаглой вылазкой на территорию мятежников с целью возврата новейшей военной разработки. Редкой пронырливости резидент имперской разведки в Доминионе Феззан некто лейтенант Мюллер, пребывая под колпаком Службы Безопасности ландшерра Феззана, виртуозно направлял и поддерживал эскападу «Утёнка». А корабельный генератор зефир-частиц — цель вылазки подарил немало размышлений о возможности использования его в бою и перспективные результаты симуляций, с возможностью проверить новорожденные теории по применению прототипа нового вооружения суровой практикой. Ещё несколько пограничных стычек и здравствуй, новые погоны. Райнхард фон Мюзель продолжал стремительной «Валькирией» возноситься по лестнице флотской иерархии.

       Адмиральское звание стало следующей значимой вехой в ее жизни. Долгожданная встреча с мило улыбающейся и вечно отстраненной сестрой. Личный флагман из экспериментальной серии — «Брунхильда». Продолжающийся методичный подбор команды, ещё одно сражение за Изерлон и первая серьезная влюбленность в подчиненного.

       До этого корветтен-капитана Ройенталя Мюзель видела только мельком. Но сейчас молящего о помощи другу контр-адмирала можно было изучить подробнее. Холодный пристальный взгляд по достоинству оценил высокий рост и гармоничное атлетическое телосложение статной фигуры, подкрепленные удивительной для таких габаритов хищной грацией высококлассного бойца. Особенно мощные плечи, так хорошо подчёркнутые покроем формы. Лицом Оскар фон Ройенталь пошел в свою мать, урождённую графиню фон Марбах. Красивое умное лицо с четкими линиями волевого подбородка и высоких скул, выдававшее десятки поколений благородных предков, тоже не осталось без внимания. И главное, чуть узкие, миндалевидные глаза — по достоинству названные зеркалом души. Эффектная контрастность правого — тёмно-карего, не настолько густого кофейного оттенка и чистого светло-голубого левого глаза мешала считывать мелькающие в них тени мыслей. Но главное она уловила. Циничен, расчётлив даже сейчас, крайне горд, честолюбив и эгоистичен. Воистину адское сочетание с той же мечтой, что и у неё.

       Интересно, прогнулся бы он когда-нибудь перед ней, если бы не опасность для Миттельмайера? Вряд-ли. Но противником, а они бы непременно схлестнулись, стал бы отменным.

       Райнхильд любила решать сложные задачи. Она приняла безмолвный и бессознательный вызов ее силам, с головой падая в расставленную Фрейей ловушку.

       Любовь? Право слово, о какой ерунде вы говорите? Разве она поможет ей сейчас выиграть в подковерной борьбе за право войти в список фамилий представленных к повышению до флот-адмирала? Нет у нее времени на чушь для дуреющих от безделья титулованных вышивальщиц и танцорок, томно закатывающих глазки при виде красавца офицера. Здесь и сейчас она видела возможность пополнить формирующуюся команду двумя подающими надежды командирами.

       И зарождающаяся привязанность к воспринимающемуся подсознанием равным человеку осталась без внимания.

       Зря. Поднявшаяся изнутри буря злости при виде спасенной сестры, мимоходом флиртующей с ее подчиненным, стала тревожным звоночком для привыкшей контролировать себя Лоэнграмм, только недавно получившей из рук Кайзера жезл гросс-адмирала. Осознание причины внезапной ревности не порадовало, слишком хорошо она знала репутацию Оскара фон Ройенталя. И становиться любовницей на одну ночь, а женщин как нечто большее он просто не воспринимал, ей не позволяла собственная гордость. Поэтому постаравшись волевым усилием загнать неудобную влюбленность куда подальше, девушка продолжила работу с Новым Адмиралтейством.

       Но было крайне навязчивое впечатление, что вице-адмирал делает всё, чтобы любым способом напомнить о себе. Слишком часто он попадался на глаза. Затем последовали его конфликты с Кирхайсом и Оберштайном, особенно с первым как с почувствовавшим свою силу фаворитом. Смерть Фридриха, и ее флот в тот же день выходит на орбиту Одина, совершив бросок от Изерлонского коридора.

       В это же самое время она окончательно рассорилась с сестрой. Той не понравилось нежелание новоявленного главнокомандующего Рейхсфлота при малолетнем Эрвине-Йозефе продвигать интересы бывшей фаворитки. Разговор был предельно жёсткий.

       — Райнхард, неужели ты меня не любишь? [\i]

     [i]  — Аннерозе, а любила ли ты кого-то кроме Фридриха? — парировала Райнхильд, смотря в окно на взвод солдат у ворот поместья. — Смирись, ты проиграла, твои придворные связи ничто против моего флота на низкой орбите.

       — Да? — обманчиво невинный взгляд наполнился садистской жестокостью. — А что, если твои адмиралы узнают, что подчинялись женщине? К примеру… — деланно задумалась фон Грюневальд, выдерживая паузу перед ударом. — Как отреагирует этот шикарный красавец вице-адмирал фон Ройенталь?

       Надо признать милая сестричка правильно вычислила слабое место Райнхильд. Удержаться от внешних проявлений эмоций и сохранить хладнокровно-насмешливую маску полностью уверенного в себе второго лица государства склонная к опрометчивой порывистости двадцатилетняя гросс-адмирал смогла с большим трудом. Единственно правильный способ нанести контрудар нашелся мгновенно. И Лоэнграмм усилием воли засмеялась над обидными словами, как над хорошей шуткой. Отразившийся на лице Аннерозе шок того стоил.

       — Графиня, — ехидно напомнила о разнице в титулах новоиспеченная маркиза фон Лоэнграмм, — вы слишком плохо знаете обычаи военных. В их глазах я воплощение победы. Быстрой и практически бескровной. Мне уже приписывают милость валькирий, и как Райнхильд фон Лоэнграмм, я стану одной из них. Аннерозе, ты первая красавица Нойе Сан-Суси, — после приятных любой женщине слов сестра жеманно пожала плечами, — но я младше и не засиделась в старых девах. Мы похожи, сам Отто фон Брауншвейг желает видеть Райнхарда фон Лоэнграмма своим зятем, но Райнхильд, за которой стоит лучшая половина Рейсфлота, может стать его женой.

       Подпущенная в голос на последнем аргументе толика благожелательной мечтательности усугубила эффект взорвавшейся в кислородно-метановой среде фузионной боеголовки. Мюллер не подвёл. На предложение руки от герцога фон Брауншвейга Аннерозе возлагала большие надежды.

       Но несмотря на полный разгром позиций противника сомнения по поводу реакции Ройенталя только усилились.

       И тут грянула Липштадская война. Вызывающего сбои в сердечном ритме офицера удалось отослать на разгром отдельных соединений взбунтовавшихся аристократов, а потом поручить ликвидацию этого питекантропа в погонах генерал-фельдмаршала Овлессера. Чтобы испытать несколько неприятных минут при ознакомлении с излишне подробным докладом о ходе боя. Его же чуть не убили! В итоге по-отечески суровый в своей искренней заботе Оберштайн едва ли не силой влил в подавленную Вестерландом, выходками Кирхайса и влюбленностью девушку целую бутылку сухого красного из императорских погребов под плотный ужин, параллельно с безграничным терпением выслушивая ее слезливые жалобы. Это было ужасно. Непозволительная слабость.

       Но йотуновы норны решили испытать ее выдержку по полной программе. Адмиралы штаба изволили попытаться запугать регента руками Ансбаха на Гайерсбурге. Главными организаторами сего действа стали флот-адмирал Кирхайс и адмирал Ройенталь.

       Прошедший в сантиметрах от головы противотанковый выстрел никакого впечатления на погрузившееся в безэмоциональный ступор холодной ярости сознание, вовсю просчитывающее способы выйти из сложившегося положения без особых потерь, не произвел. На лице маркиза Лоэнграмма осталось чуточку скучающее выражение. Тем более обзор на Ансбаха и адмиралов был не самым лучшим. От более решительных действий заговорщиков вынудил отказаться Оберштайн, вполне однозначно для присутствующих выразивший свою позицию. Крайне убедительную позицию. В конце концов у него единственного был пистолет и ведущая непрерывную запись камера.

       Кирхайс решил выставить себя героем. Видимо рассчитывал на ее сентиментальность. Райнхильд не ошиблась, ее и Ансбаха Зигфрид недооценивал до последнего момента своей жизни. Героем флот-адмирал Кирхайс действительно стал. Посмертно. В конце концов Лоэнграмм как никогда нуждалась в эффективном инструменте для укрощения разошедшихся адмиралов. Других у нее не было.

       Она откинулась на спинку, прикрывая глаза.

       Ройенталь явно нездоров, на Гайерсбурге он ступил на грань безумия. Стало ли данное тогда разрешение-вызов попробовать крепость ее власти для него роковым? Райнхильд не могла дать точного ответа.

       Сейчас было важнее другое. База на Урваши относилась к Новым Территориям. Командир гарнизона не настолько инициативен, чтобы организовать вооруженный мятеж, в отличие от генерал-губернатора уже обвинявшегося в организации заговора. Она достаточно хорошо знала Оберштайна, чтобы быть полностью уверенной, что Ройенталю уже было выдвинуто обвинение в организации покушения, а флот Валена получил приказ на поиск. Пауль и Хильда имеют хорошие шансы удержать статус кво до ее возвращения. Так или иначе, но провокация сработала. Осталось выяснить на кого.

       Райнхильд оставалось лишь надеяться на правоту своих выкладок. Сейчас она не могла ничего сделать. Гиперпространственный двигатель для межсистемных прыжков и одновременно передатчик связи вышел из строя. Ее прекрасной «Брунхильде» оставалось лишь возвращаться на обычных маршевых двигателях.

       Кайзер выдохнула, вставая. Ей нужна навигационная карта. В огромных объемах космического пространства можно случайно проскочить даже через раскинутую многотысячным флотом поисковую сеть. Стоит увеличить шансы.

       Встреча «Брунхильды» с поисковой группой из флота Валена состоялась 29 октября, через двадцать два дня после отлёта с Урваши.

Отредактировано Эйнэ (31-03-2018 13:31:36)

Тристан
     
       Адмирал Грильпальцер стоял навытяжку перед читающим вердикт следственной комиссии генерал-губернатором Новых территорий. Офицер вспоминал содержание финального варианта отчёта комиссии по расследованию покушения на Урваши. Честолюбивого офицера смутил совет Бергенгрюна скрыть причастность к произошедшему гросс-адмирала Ройенталя. Уж слишком эта настоятельная рекомендация напоминала попытку заговорщиков скрыть свои махинации. Да, мятеж был спровоцирован терраистами, финансово поддержанными неизвестными владельцами банковских счетов на Феззане, но они пустили в ход заготовки генерал-губернатора. Скорректировать базу доказательств так, чтобы виновником был высокомерный генерал-губернатор не удалось. Однако, вопреки стараниям заместителя Роейнталя Грильпальцер сохранил все доказательства и теперь раздумывал как поступить лучше. Он бросил осторожный взгляд на начальника. Лицо того было совершенно непроницаемо. Идеальное самообладание для такого момента.

       Пропустив последние страницы с подписями членов комиссии Роейнталь закрыл папку, отодвигая ее на край стола и поднимая голову.

       — Великолепный отчет. Вы хорошо потрудились, адмирал Грильпальцер. Я доложу о вашем старании Его Величеству. Вы свободны.

       — Да, генерал-губернатор, — привычно ответил казёнными словами, все ещё пребывающий в сомнениях, адмирал, скрывая в почтительном полупоклоне довольный блеск темных глаз.

       Когда за тем закрылась дверь, Ройенталь вызвал к себе Бергенгрюна. Тот незамедлительно явился, похоже он уже ожидал в резиденции.

       — Мы нашли его, — коротко сообщил помощник, подавая короткую записку.

       — Хорошо, — удовлетворённо качнул головой гросс-адмирал, мельком просматривая и запоминая короткий адрес, — Вы разобрались с пиратами в окрестностях Изерлонского коридора?

       — Нет, операция продолжается. Наши патрули пришлось дополнительно усилить — у пиратов все ещё достаточно боеспособных линкоров. Подозреваем, что они пользуются поддержкой Изерлона. Адмирал фон Кнаппштайн ещё не закончил проверку бывших баз флота мятежников в регионе.

       — Внесите это обстоятельство в следующий еженедельный рапорт Главнокомандующему. Разбирательства с этими остатками мятежников в отсутвие Кайзера зона ответственности Триумвирата гросс-адмиралов.

***

       Переодетый в штатское гросс-адмирал покинул здание Имперской администрации через служебный вход. Пройдя быстрым шагом тихий проулок, зажатый между каменными громадами правительственных зданий, он вышел на шумный проспект, вливаясь в людское море. В семь с небольшим вечера улицы Хайнессен-полиса заполнялись бессчетными толпами идущих с работы. Подхваченный потоком людей Оскар преодолел пешком три квартала и свернув на торговую улицу добрался до цели своей вылазки.

       «Паб дядюшки Хо» был семейным заведением среднего уровня. Внутренние интерьеры были выполнены в нарочито провинциальном стиле с налетом старины. Простые столы и лавки из пластика под натуральное дерево, лоскутные наволочки на подушках для сидения и белые салфетки с незатейливой вышивкой. Паб специализировался на простой, так называемой домашней, кухне и славился огромными порциями. Алкогольная карта была представлена традиционными для аграрных планет элями и классическим бренди.

       Ройенталь не стал задерживаться в общем зале и поднялся на второй этаж, где были отдельные кабинеты. Оказавшись в недлинном скудно освещённом коридоре с десятком одинаковых дверей, отличавшихся только номерами на аккуратных табличках под бронзу, он выбрал крайнюю справа комнату и зашёл без стука.

       Сидевший за столом с наполовину пустой кружкой молодой мужчина нахмурился.

       — Здесь занято.

       Не обращая внимание на его возмущение, гросс-адмирал сел напротив, снимая очки с нулевыми диоптриями в нелепой толстой оправе.

       — Даже для меня? — он ответил на рейхсшпрахе, несмотря на то, что к нему обращались на каком-то из диалектов альянсиша.

       — Вы исключение из правил, господин генерал-губернатор, — вздохнул простовато выглядящий мужчина лет двадцати семи, крайне непритязательной внешности. — Будете что-то заказывать? — кивнул он на меню.

       Ройенталь молча нажал кнопку вызова официанта и попросил принести кружку торнуссенского. Заказ они ждали в тишине, и лишь когда за официантом закрылась дверь, гросс-адмирал перешёл к делу.

       — Герр Николсон, я прав?

       — Да. Ваша СБ действительно хорошо работает.

       Генерал-губернатор только улыбнулся краешками губ отпивая хмельной напиток, отдающий ароматом луговых трав и меда.

       — Мне нужна ваша помощь.

       Николсон посмотрел на него с явственным интересом. Такой ход разговора был для него неожиданным. Он отставил кружку в сторону и положил руки на стол.

       — Услуга за услугу, господин генерал-губернатор.

       — Согласен, — без малейшего сомнения ответил Оскар, — мне нужна информация о владельцах этих счетов.

       Его собеседник принял лист бумаги, пробегаясь взглядом по строчкам цифр. Густые брови над умными серыми глазами в удивлении приподнялись.

       — «Феззан Кредит», «Банкхаус Аугуст Ленц» и «Даймлер Банк»? Что ж, это возможно. А я было думал, что вы собираетесь меня арестовать, — ухмыльнулся он.

       — В следующий раз обязательно, — пообещал Оскар, — Потом отправьте по неофициальным каналам в столицу содержимое этого конверта.

       Из-под не по размеру большой потрёпанной куртки был извлечён небольшой конверт для хранения информационных чипов, который Николсон тщательно осмотрел и чуть не попробовал на зуб.

       — Наверх? — уточнил мужчина и, дождавшись подтверждающего кивка, с ехидцей спросил. — А фельдъегерская служба уже распущена?

       — Слишком много лишних рук, глаз и ушей, — ответил Ройенталь, не считая нужным скрывать своё раздражение от неуместных в серьезном разговоре подколок.

       — Все-все, прекращаю, — шутливо поднял вверх руки его визави и тут же сбросил маску разгильдяя. — Мне нужен Трюнихт. Нужен живым, — выделил он голосом последнее слово.

       — Этот пустой болтун? — усомнился Ройенталь, прищуривая карие, благодаря линзе на левом, глаза.

       — Зря так думаешь. Бывший председатель комитета обороны та ещё хитрая и многознающая сволочь, — укоризненно глянул на собеседника Николсон, — я практически уверен, что он связан с епископом и экс-ландшерром.

       — Уверен?

       — Да, но прямых доказательств нет.

       — В таком случае, я тоже хочу ему задать несколько вопросов, — сообщил гросс-адмирал.

       — Значит побеседуем с ним вместе. Вместе, иначе вместе с этим конвертом на стол министра ляжет подборка очень интересных документов с Урваши, — довольно потер ладони светловолосый мужчина, парой глотков допивая свой эль.

       — Угрожаешь, — обманчиво спокойно констатировал Ройенталь.

       — Предостерегаю, — не согласились с ним.

       С простого лица «Николсона» с мягкими округлыми чертами прямо и жестко смотрели глаза человека привыкшего встречать лобовую атаку превосходящих сил противника. Секунда и Железный щит вновь скрывается под маской беззаботного балагура.

       — Кстати, гросс-адмирал, вы любите пурпурные розы? — резко сменил тему Мюллер.

       Не отвечая сразу, Ройенталь медленно допил хмельной напиток и отставил пустую кружку в сторону. Вытерев рот салфеткой, смял ее и положил рядом с посудой.

       — Нет, я предпочитаю белый.

***

       Двадцать йотуновых дней без какой-либо определенности прошли в попытках забыться в работе. Двадцать дней генерал-губернатора Новых территорий можно было встретить в любой точке Хайнессена и соседствующих с Баалатом систем. Рабочий темп был взвинчен до предела человеческой выносливости. Адъютанты и заместители сбивались с ног, пытаясь успеть выполнить все поручения, казалось, двухжильного гросс-адмирала.

       Ройенталь и сам чувствовал, как развитая им бешеная активность планомерно подтачивает здоровье, но в тоже время не в его силах было остановить круговерть визитов, проверок, встреч, собраний и бесчисленных документов, с содержанием которых генерал-губернатор должен был непременно ознакомиться. Не в его силах было просто ждать и надеяться, раз вмешаться в процесс поиска «Брунхильды» он как главный подозреваемый не мог.

       Оставалось только с энтузиазмом вымещать своё дурное настроение на неповоротливом госаппарате бывшего Союза. Чинуши всех мастей выли в голос, но работали, налаживая нормальное снабжение всех планет, а не только метрополии, товарами первой необходимости и перекраивая образовательные программы, социальную политику и трудовое законодательство по имперским стандартам. Предсказуемо задёргался Трюнихт, но как и сообщил Мюллер это отродье Локи было достаточно изворотливо, чтобы не дать СБ ни одного повода поймать себя за руку. Ройенталь намеревался спровоцировать бывшего председателя Комитета обороны, чтобы иметь законный повод для ареста. Кроме выполнения прямых обязанностей, приходилось отбиваться от настойчивых предложений перейти к активным действиям от представителей Херрен-клуба, неофициального собрания самых богатых и влиятельных промышленников Нойе Рейха недовольных снижением количества заказов от Военного министерства и части старой аристократии.

       В таких условиях сообщения о безрезультативности поисков императорского флагмана служили очередным источником непроходящего раздражения. И гросс-адмирал все чаще приходя в свои апартаменты в арендованной под размещение присланных с Феззана служащих гостинице или в каюту на «Тристане» проваливался в тяжёлый мертвый сон сразу же, как только гудящая от переизбытка информации голова касалась подушки.

       Вызов с высшим кодом приоритета с Феззана застал Оскара на обратном пути с инспекции агрокомплексов Торнуссена. Связисты приняли запрос соединение. Подчиняясь повелительному жесту руки, адмиралы покинули зону действия сферы конфиденциальности на возвышении с креслом командующего. На экране развернулось окно видеосвязи.

       — Генерал-губернатор, — подчеркнуто-официально кивнул Миттельмайер.

       — Главнокомандующий, — тем же сухим тоном поддержал игру Ройенталь.

       — Оскар, слышал, ты там совсем завален делами? — сразу перешёл к делу друг, озабоченно и тревожно изучая пролегшие под глазами генерал-губернатора тени.

       — Я справляюсь, Вольф, — сдержанно улыбнулся Ройенталь, вновь чувствующий как теплеет на сердце от вида кое-как приглаженной копны пшенично-золотистых волос и неприкрытой искренности переживаний, — Надеюсь, по окончании всей этой истории, мы сможем отметить нашу победу тем замечательным «Асбахом» урожая 453-го года?

       — О, императорским? — оживился Волк, выражение голубых глаз заметно смягчилось, — Отличная идея!

       — Вот и я так думаю. Кстати, Бергенгрюн полагает, что пиратов поддерживают из крепости. Для активных действий мне нужна санкция Триумвирата.

       — Я, ты — за. С Оберштайном придется повозиться, но ему этот демократический балаган в отличие от Лоэнграмма тоже не по нраву. Вот только, — неожиданно замялся Миттельмайер, нервно дёргая бахрому на креплениях алого плаща.

       — В чем дело? — напрягся Ройенталь, мысленно перебирая возможные причины.

       — Вален доложил о нахождении «Брунхильды». Тебе нужно уговаривать Лоэнграмма. То, что случилось на Урваши…

       — Мы говорим о пиратах, при чем тут Урваши? — поспешил скрыть за высокомерным тоном свою радость генерал-губернатор.

       — Тебе точно не нужна помощь? Оберштайн имел долгий разговор с Лангом.

       Да, в какой-то степени Оскар испытывает благодарность в отношении той сволочи, которая его подставила, за исчезнувшее как ночная тьма под лучами восходящего солнца умопомрачнение. Он едва не оттолкнул всех, кто был ему дорог. И за этот поистине неоценимый дар Ройенталь не прибьет этого человека сразу на месте, а отдаст его в руки Оберштайна и Кесслера.

       — Я сыграю на опережение. Я был начальником штаба Лоэнграмма и знаю, как он планирует операции, — уверенно отвечает Оскар, на что его друг только укоризненно качает головой, перед тем как прервать связь.

       Подписанный Его Величеством приказ, предписывающий генерал-губернатору Новых территорий немедленно прибыть для отчёта на Феззан, пришел на следующий день.

(Продолжение)

      Лоэнграмм ещё некоторое время смотрела на погасший экран, после чего плавно поднялась и поправив длинный, стелющийся по полу, плащ быстрым размашистым шагом вышла из комнаты видеосвязи. Стоящая за дверями четвёрка императорских гвардейцев привычно сформировала вокруг неё охранное построение

       — Лансдорф, вызовите Кислинга в мой кабинет.

       Пока гвардеец на ходу связывался со своим командиром, Райнхильд сама двинулась к кабинету, планируя ещё поработать. С начальником Императорской Гвардии, который по всей видимости находился где-то в поблизости на адмиральской палубе, они встретились ещё в коридоре.

       — Контр-адмирал, — начала Кайзерин, но внезапно покачнулась.

       Новый приступ неизвестной болезни как всегда подкрался незаметно и в самый неподходящий момент. Все физические силы испарились с той же скоростью, с которой воздух покидает разгерметизированный отсек.

       — Майн, Кайзер! — встревоженно крикнул Кислинг не раз видевший подобные случаи, срываясь на бег.

       Телохранители молниеносно подхватили падающую девушку.

       — Кислинг… — говорить всеми силами удерживаясь на грани падения в обморок было тяжело, -…арестуйте его… — офицер склонился ближе, чтобы разобрать слабеющий голос. — Немедленно!

       Все оставшиеся силы были потрачены на приказ, и Райнхильд без удовольствия пала в мутные глубины бессознательного, в котором ярким проблеском мелькнула догадка.

***

       Гюнтер фон Кислинг подхватил охраняемое лицо на руки, кивком приказывая открыть двери в кабинет, в который уже давно, после Вермиллиона, превратилась спальня. И начал раздавать команды подчинённым.

       — Вызовите медиков! Немедленно арестуйте Эмиля фон Зелле и препроводите его в седьмую допросную! Подготовьте все к допросу! Опечатать его каюту и все вещи, которые будут при нём! Все средства и препараты, которые найдёте, отдать на анализ в медотсек!

       Дойдя до огромной кровати, он бережно опустил на неё Кайзерин. Ловко отстегнув крепления эполетов, он снял плащ и, приподняв безвольное тело, вытащил его из-под спины. Ослабил тугой воротник и снял пояс. И тут в спальню-кабинет влетели, обвешанные аптечками и мобильной аппаратурой, врачи, за которыми в проёме виднелся контур реанимационной капсулы. Пыл вторженцев подувял под тяжёлым взглядом желто-зеленых глаз главы телохранителей.

       Дав эскулапам снять всевозможные показания и вынести вердикт, что ничего опасного для жизни Его Величества не произошло, обычный обморок, он непреклонно выпроводил их вместе с гвардейцами из комнаты.

       — Здесь больше никого нет.

       Лоэнграмм открыла глаза, приподнимаясь на локте.

       — Хорошая работа, контр-адмирал. Передайте, пожалуйста, форму.

       Она встала, окончательно расстёгивая обильно расшитый серебром китель, сняла и бросила его в кресло, где уже лежал смятый плащ. Быстро, привычными движениями переоделась в гвардейский китель с знаками различия фрегаттен-капитана, опоясалась портупеей с ножнами для штыка, скрутила пышные волосы в пучок на макушке, закалывая их шпильками и спрятала его под форменной пилоткой с золотой кокардой в виде окрылённой головы льва. Приняла из его рук штык-нож и убрала в ножны, взяла лазерную винтовку. На ухе была закреплена гарнитура. Эта маскировка сейчас была больше формальностью, рассчитанной больше на привычку экипажа флагмана не обращать внимания на многочисленных гвардейцев.

       — Идём, — первым вышел контр-адмирал, Её Величество держалась за правым плечом, отставая на шаг.

       Пройдя по коридорам, они спустились на лифте в трюм, где рядом с машинной палубой располагалась корабельная тюрьма. Пройдя через охраняемый парой гвардейцев тамбур, они углубились в тесный отсек. Кислинг открыл нужную дверь, возле которой стояла ещё одна пара солдат, и они прошли внутрь. Там на металлическом стуле ежился и трясся от холода и страха мелкий мальчишка, накрепко привязанный ремнями к сиденью, прямо в лицо которому была направлена яркая лампа. Командир гвардейцев стремительно прошёл к столу и опустился на более удобный стул напротив. Незаметная в, окутывающей большую часть допросной, тьме Кайзерин, оставив винтовку на входе, бесшумно скользнула ему за спину.

       — Контр-адмирал, что происходит? — жалобным голосом протянул фон Зелле.

       Тот в ответ прожёг его таким взглядом, что мальчишка пискнув вжал голову в плечи, отводя зелёные глаза.

       — Вы Эмиль фон Зелле, ординарец и лейб-медик Его Величества? — холодно и безразлично уточнил мужчина, беря в руки пустой бланк протокола и ручку.

       — Да, — прошептал допрашиваемый, из-за крайней степени страха это прозвучало как «Та», — вы же отлично знаете это, контр-адмирал!

       Кислинг недовольно смотрел на отчаянно трусящего пацана, недоумевая как тот мог одновременно восхищаться Лоэнграмм и травить её. Мальчишка смотрел как побитый щенок, но жалости не было ни капли, скорее брезгливое отвращение.

       — Молчать, когда не спрашивают! — рявкнул он на отшатнувшегося Эмиля, — Итак, где, когда и при каких обстоятельствах вы были завербованы врагами Его Величества?

       — Н-но я верный слуга Его Величества, — робко промямлил допрашиваемый.

       — У вас был найден яд, которым был отравлен Кайзер!

       — Это не я, мне его подбросили!

       — Можете не оправдываться, — предвкушающе оскалился офицер, — Хотя нет, продолжайте. Мне как раз нужно провести урок для подчинённых по полевому допросу третьей степени.

       — Осторожнее, не пережимайте, а то он скоро от страха рухнет в обморок, — донёсся через наушник тихий голос Кайзерин.

       — Я не оправдываюсь!

       — Да? Значит на ампулах с красной маркировкой мы обнаружили не ваши отпечатки? — заорал прямо в лицо Гюнтер.

       — Они не с красной маркировкой, а с синей — автоматически поправил его Эмиль и, осознав, что и кому сказал, сдавленно ойкнул.

       — Вот тебе и ой, — удовлетворённо заметил, стенографирующий все произнесённое, контр-адмирал. — Со степенью вашей виновности разобрались, теперь я хочу знать кто?

       — Гросс-адмирал Ройенталь, — с испугом поведал ординарец. — он пообещал убить мою мать и сестрёнок, если я не справлюсь.

___________________________________________
(1) — Полёт валькирий — общераспространённое название начала третьего действия оперы «Валькирия», второй из четырёх опер Рихарда Вагнера, которые составляют цикл опер «Кольцо нибелунга».
(2) — Kinder, Küche, Kirche (Дети, Кухня, Церковь) — известный немецкий лозунг, описывающий идеальную немецкую женщину в период до 1945 гг. Авторство приписывается Отто фон Бисмарку или императору Вильгельму II. Также существует версия «Kinder, Küche, Kirche, Kleider», то есть «Дети, кухня, церковь, платье».
(3) — Не ошибка. Намеренное использование устойчивого выражения.

Терраисты это сторонники Культа Земли, официально стремящиеся навязать свою религию неоязыческому Галактическому Рейху и Союзу Свободных Планет, То есть уже Нойе Рейху. Неофициально: они хотят подмять под себя все исследованные территории.
.
Остальные ошибки поправлю.