Руслан Ткач
интересные подробности. Спасибо!

Эпизод добавлен  - покупка крейсера "4 июля" ("в нашей реальности "Чакабуко")

Британская Империя, г. Ньюкасл-апон-Тайн, июнь 1901 г.

Крейсер, стоящий у причальной стенки завода, был красив той своеобразной красотой, которой отличаются хорошо сделанные и отвечающие своему назначению машины. Даже то, что он пару лет простоял на верфи без движения не сказалось на его состоянии и корабль, казалось, готов был отправиться в плавание немедленно.
Даже официальный глава приемной комиссии, адмирал Макаров, оторванный от очень интересных работ на полигоне и раньше постоянно недовольно ворчавший из-за этого, смягчился и смотрел на мир довольным взглядом. Тем более, что эта английская игрушка почти полностью отвечала высказанным им взглядам на идеальный военный корабль. Все, конечно, поняли, что Его Императорское Величество генерал-адмирал и назначил Степана Осиповича на комиссию по этой причине. Если не учитывать построенный в Англии же по проекту адмирала ледокол «Ермак», давший Макарову опыт совместной работы с английским кораблестроителями.
- Что же, господин Флинт, расскажите еще раз об этом корабле господам офицерам, которые на нем и будут нести службу, - попросил он стоящего рядом представителя фирмы Армстронг, Уитворт и Компания и посмотрел на стоящих рядом офицеров.
- Этот крейсер, сэр адмирал, создан по проекту Филлипа Уоттса, как улучшенная копия предыдущих проектов. Полная защитная палуба изготовлена из гарвеевской никелевой брони с учётом противодействия восьмидюймовым бронебойным снарядам. Как и у предшественников, скорострельная артиллерия была поставлена нашими же заводами.  Восьмидюймовые пушки стоят, как вы видите, на палубе полубака и полуюта, а скорострельные в четыре и семь десятых дюйма - на верхней палубе. Все орудия прикрыты щитами, причем толщина щитов восьмидюймовок составляет в передней проекции четыре с половиной дюйма. Запас плавучести обеспечивался наличием ста девяти водонепроницаемых отсеков, восемнадцать из которых находятся в двойном днище, - услышав последние цифры Макаров одобрительно кивнул. - В форсированном режиме машины развивают пятнадцать тысяч семьсот лошадиных сил, скорость хода на испытательном пробеге составила двадцать четыре узла.
- Ну что же, - Степан Осипович пригладил бороду. – Крейсер найден комиссией в хорошем состоянии и вам, - он еще раз бросил взгляд на корабль, - господа офицеры надлежит скорейшим образом освоить его, с помощью представителей компании. Сейчас же мы отправимся в представительство для получения окончательно оформленных документов. Флаг поднимем завтра. А пока помощники проводят вас и матросиков на «Адамант». Обживайтесь и осваивайтесь. С Богом, господа, приступайте. Господин Флинт, пойдемте, - он тоскливо вздохнул и повернулся к англичанину, - займемся бумагами.

Отредактировано Логинов (21-03-2019 21:41:43)

Российская Империя, Полтавская губерния, конец марта 1902 г.

Карловская экономия герцогов Мекленбург-Стрелицких – одно из процветающих хозяйств в Полтавской губернии, приносившее немалый доход владельцам. На принадлежащих ей черноземах, под руководством одного из лучших управляющих господина Шейдемана, хороши урожаи пшеницы. А на худших землях сажают картофель и бобовые. Карл Карлович Шейдеман числился у герцогов лучшим не зря, он внимательно следил за всеми новинками в области ведения сельского хозяйства и умело торговался с наемными работниками, снижая расходы на рабочую силу. Последнее, над признать, сильно облегчалось положением крестьян в округе. «Освобожденные от крепости» с минимальными наделами, они вынуждены были наниматься на поденные работы за любые деньги.
В прошлом году урожай по всей округе был хуже, чем обычно. Даже трава росла хуже и сена запасли меньше. И лишь картофеля собрали как обычно, но его-то выращивали в основном как раз в основном на полях экономии. Но плохой урожай имеет и другую, выгодную для Карла Карловича сторону – цены на зерно и картофель поднимаются, так что прибыль в этом году может статься, будет и побольше, чем обычно. Именно поэтому Шейдеман приказал всем подчиненным ему управлениям не продавать крестьянам ни зерно, ни картофель. Эти бедняки все равно не смогут дать хорошей цены сейчас. А вот позднее пойдут на все, чтобы купить столь необходимый им семенной материал. Да и перекупщики, помотавшись по соседям и не получив нужного объема закупок, рано или поздно поднимут цены и придут к нему с поклоном, купив все, что он продаст.
И ничего, казалось, не произошло. Крестьяне, выслушав отказ, смиренно вернулись к себе, в свои нищие и грязные жилища, переживать свою беду самостоятельно. Поэтому тем неожиданней оказалось для Карл Карловича появление у стоящих на окраине амбаров толпы крестьян на подводах, с вилами и дубинками. Стоявшие на охране сторожа, Иван Кольцо и Ефим Себко, против полусотни мужиков ничего сделать не могли и сразу побежали с докладом в имение. Но пока они бегали, пока Карл Карлович собирался и созывал работников, толпа вскрыла амбары и увезла почти все семенное зерно. Так что разъяренный управляющий явился на место событий к шапочному разбору, ловить конский топот. Пришлось ему вызывать исправника. Но не успел тот добраться до Карловки, как в ночь на поле Варваровского управительства явилась воровать картофель толпа крестьян села Варваровки, и опять не менее полсотни человек, вооружённых вилами и палками.
Пока исправник пытался разобраться с кражей зерна, в которой, как выяснилось, участвовали крестьяне деревни Поповки, как те же крестьяне с мешками и повозкам снова появились с криками под Варваровским управительством, но были прогнаны управителем  Тимошенко с собранными им экономическими рабочими.
Шейдеман уже и не знал, что предпринять. Исправник Старицкий, отправляясь с докладом в Полтаву, рассказал, что крестьяне наслушались агитаторов. Которых и к ответственности нельзя привлечь, поскольку они рассказывали о своих партийных программах, все в рамках разрешенного Государем. Только от темные селяне поняли это по-своему и «боюсь, сие нововведение обернется большой бедой», закончил он свою речь.
- Буду молить начальство прислать на подмогу казачков или солдатиков, - добавил он.
Между тем события неслись галопом. В Мартыновском управительстве в ночь на 30 марта крестьяне, прогнав сторожей, забрали около семисот пудов экономического картофеля. Днем 30 марта бунтовщики явились на ста подводах на хутор Вакулиху и забрали на глазах всех служащих до двух тысяч пудов картофеля. 
А первого числа в Карловку приехал помещик Роговский с семьей и просил временно приютить его.
- Чьто твориться, Карл Карлыч! Прямо последние дни наступають, - рассказывал он за обедом своим несколько необычным говором, неожиданно смягчая согласные в словах. - Ночью подожгли дом. Пока же мы со слугами его тушили, толпой вскрыли амбары и забрали все подьчистую. Весь картофель, все сено и зерно. И дом отстоять не удалось, посему пришлось искать вашего гостеприимства, - горевал помещик. - Было слышно, что господин исправник за войсками отправился? – с надеждой смотря на управителя, на которого ранее смотрел несколько свысока, спросил он.
- Отправился, но пока никаких результатов нет, - печально ответил Шейдеман, запив печальное известие глотком хорошего «бордо».
- Жаль, жаль. Но я слышал, мой соседь, Фесенко, вы его знаете, отправил на имя его высокопревосходительства господина Сипягина телеграмму.
- Будем ждать, - развел руками управляющий.
Неизвестно, что подействовало сильнее – доклады от властей, или тревожные телеграммы помещиков и обывателей. Но через три недели после начала беспорядков, к тому времени перекинувшихся, по слухам, не только на другие уезды Полтавской, но и на Харьковскую губернию, прибыли войска.
В Карловку прибыла полусотня казаков. А всего, как потом писали в газетах, для подавления беспорядков выделили девять батальонов пехоты, десять казачьих сотен и жандармский эскадрон. Для руководства ими приехали командующий Киевским округом генерал Драгомиров с министром внутренних дел и шефом жандармов Сипягиным. Полиция и армия обычно окружали восставшие деревни, после чего в них начиналась первичная экзекуция, сводившая к порке кнутом и изъятии награбленного. А затем самых виноватых арестовывали и этапировали в ближайшую тюрьму.
Однако в Поповке все пошло не так. Крестьяне, собравшись «миром», решили на сходе сопротивляться и не отдавать никого из своих на расправу. Поэтому появившихся у околицы казаков встретила толпа. Угрюмые крестьяне стояли стеной и не обращали внимания на увещевания сотника Листницкого. Когда же он приказал казакам двигаться вперед, толпа неожиданно ощетинилась вилами, кольями и косами.
- Прямо фаланга, - восхитился от неожиданности, усмиряя рвущегося от неожиданности коня, Евгений. – Казаки! Винтовки… готовь! – приказал он. Казаки, не успевшие тронуться с места, выравняли ряды и не спеша приготовились к стрельбе.
- Заряжай! Пли! – увидев, что крестьяне не реагируют на оружие, приказал Листницкий.
Залп получился дружным и прицельным, хотя сотник и не уточнял куда стрелять. Толпа на мгновение напомнила фигуру из игры «городки», в которую попало, вопреки правилам, сразу несколько бит. Потом раздались испуганные крики, смешавшиеся с воплями раненых и ревом бросившихся в атаку казаков. Испуганные крестьяне бросали импровизированное оружие и бежали куда глаза глядят. Казаки, обозленные сопротивлением, в азарте погони настигали их и секли нагайками, сбивали с ног лошадиными крупами, секли нагайками и ножнами шашек. Потом, ворвавшись в деревню, разозленные казаки хватали женщин и насиловали их прямо на улице, причем несколько насиловали, а остальные не слезая с коней не давали мужикам подойти.
Листницкому с трудом удалось навести порядок, после чего приехавший с полусотней пристав с помощником арестовали пару уцелевших крестьян, участвовавших в грабежах.
Когда казаки уезжали, на окраине деревни, куда снесли убитых, стоял женский вой.