В мир вернулась магия, но он этого не видел. В мир вернулись боги, но он этого не слышал. Он не чувствовал ничего ибо умирал в темноте, умирал для того, чтобы воскреснуть спустя тысячелетия уже в новом, изменившемся мире.Что поможет ему выжить? Знания, друзья, навыки прошлого или бесконечная фантазия и железная воля, что не угасли, но окрепли за тысячелетия сна.
ПРОЛОГ
Многолетнюю тишину пещеры нарушил тихий отзвук скатывающихся камней и звонкие голоса. И если бы немногочисленные тёмные твари, вроде тех же духов, обитавших там, могли удивляться, они непременно это сделали, ведь, не смотря на близость к поверхности, эти пещеры были совершенно безжизненны уже очень и очень давно. Возможно, причиной этого была тяжелая, буквально удушающая атмосфера, столь пропитанная эманациями смерти и отголосками творимой здесь когда-то темной магии, что лишь нежить могла чувствовать себя комфортно. Но даже сильнейшие её представители не будут пользоваться светлыми чарами, тем более по такому незначительному для них поводу, как освещение пути.
Из зева подземного коридора вылетел небольшой шарик яркого огня, осветивший сначала арку входа, потом крутой, практически обрывистый спуск в полтора человеческих роста и часть пространства огромной пещеры. Вслед за магическим светлячком показалась постоянно вертящая головой фигура, явно принадлежавшая молодому представителю человеческой расы. Хотя его слова заставили бы поморщиться, большую часть сородичей, что не удивительно, люди издревле воевали с орками и одинаково ненавидели всё что с ними связано. Тем более их язык, который чуть больше чем наполовину состоял из гортанных рыков и ругательств.
- Краг бра другк , Ястана, куда ты на этот раз свалилась?! Подарила же Тьма сестрёнку. – В голосе говорившего явно звучало беспокойство пополам с раздражением.
- Крыг Харыг ! Хватит ворчать, как обожравшийся напер*, и спускайся сюда, кажется, тут что-то интересное! – Прилетевший снизу ответ звонким колокольчиком разлетелся по пещере. Та, кого неизвестный назвал Ястаной, внимательно всматривалась куда-то вглубь, периодически потирая филей, видимо, спуск оказался не столь комфортным, как хотелось бы некоторым.
Вскоре сверху опять послышался перестук падающих камней и явно напускное кряхтение. В свете миниатюрного огонька появилось лицо, всем своим видом изображавшее крайнюю степень недовольства.
- Видишь, братик, это не так уж и страшно, - Издёвку в голосе девушки не услышал бы только глухой. – так что заканчивай корчиться и пошли, я точно заметила там нечто необычное!
-Что там может быть интересного? Эта пародия на катакомбы заброшена уже несколько тысячелетий, после прорыва. Если здесь и были артефакты прошлого, всё давно обратилось в прах.
Если бы сторонний разумный набрёл на кусающуюся парочку, первое, на что он обратил внимание, так это на явную искусственность их пикировки и наслаждение, с которой молодые человеки предавались ей. Будто она и была их целью, и они не прекратят её, даже будучи полностью согласны друг с другом. «Истина рождается в споре» так, кажется, звучит древняя мудрость. Что ж, эти двое приняла фразу, как незыблемый закон мироздания.
Как бы описать странную парочку, стоявшую в свете магического огонька и незабвенно спорящих друг с другом… Обоим было лет по 16, впрочем, для своего возраста они были неплохо развиты, а осанка и движения выдавали в них потомственных аристократов. Впечатление портила площадная брань иногда вылетавшая из уст довольно симпатичной девушки, чьи дикие волосы на голове образовывали гнездо и, видимо, не могли быть окультурены даже магией. Её глаза горели ярким, живым огнём, так присущем молодости. Свободная, однородно-болотного цвета одежда, размывала её контуры, превращая в малозаметную кляксу, особенно во мраке древних пещер. Инородным на этом несуразном создании выглядел широченный ремень с тусклой, вороненой бляхой. Он охватывал талию девушки и обладал внушительным количеством навесных карманов и ножнами, почему-то прикрепленными с правой стороны. Парень сильно отличался от своей сестры. Короткие, торчащие во все стороны волосы создавали впечатление мутировавшего ежа. Узкий шрам, проходящий наискось от брови и через всю скулу, старил подростка. Впрочем, когда он по-птичьи наклонял голову, этой детали заметно не было. На вид одет он был более основательно, чем сестра. Толстая кожаная куртка с металлическими вставками и широкие штаны прекрасно защищали его от неровных выступов пещер.
