Тома шёл по улице один. Лаура Стюарт сказала, что помещение, в котором скрылся Акселератор, защищено очень хитрым заклинанием, пропускающим лишь одного за раз. Второй пройдёт только через полчаса. Как она уверяла, подружка Акселератора заранее подготовила это помещение для содержания Индекс, а Тома не сможет его взломать, ибо оно активируется печатью внутри, а та может быть где угодно.
Ни Канзаки, ни Ориана, ни кто-то ещё не удивились этому заклинанию — значит, оно действительно существовало. И все заверили, что архиепископ Лаура Стюарт не будет работать с Акселератором либо Интри, потому ловушки ожидать не стоит.
Впрочем, Тому особо это не интересовало. Главное — вернуть Индекс.
Он отклонил всю помощь от монахинь, пообещал помочь с восстановлением общежития, проигнорировал ворчание Агнес о том, что им придётся сдавать здание так, раз в Британию срочно отправляться — и ушёл. Етцу увязалась следом, но он отправил её к Мисаки, рассказывать обо всём.
Если Акселератор действительно узнает, где Интри, то пусть организуются. А пока он, Тома, и только он встретит Первого.
Потому что явится кто ещё, даст хоть малейший намёк на победу над убийцей — и тот несомненно покончит с Индекс.
Тома шёл, и мысли о девочке крутились в его голове. Тот он, что без памяти, любил Индекс как вредную младшую сестру, ходячую головную боль, опустошающую холодильник. Он восстановивший память, не разобравшийся в своих воспоминаниях сначала видел лишь плохое от Индекс и даже не понимал, как и зачем её держит. Но потом, покопавшись во всём, пожив с нею, пообщавшись…
Индекс на его стороне настолько, насколько это вообще возможно. И она любит его, искренне любит. И очень милая. И…
Он не оставит её Акселератору. Ни за что. И не позволит копаться в её памяти.
Даже если это остановит Интри… сначала надо спросить саму Индекс. Согласна ли она. И кто-нибудь кроме Акселератора.
Кто угодно, но не он.
Тома завернул в переулок настолько узкий, что пришлось идти боком. По пути, естественно, зацепился за гвоздь и порвал форму, но не обратил внимания. Неудача не имеет значения сейчас, когда надо спасти родную душу.
Он выскользнул из переулка и очутился в тупике. Здание перед ним ровно по описанию красовалось ржавой дверью с полностью облезшей краской. Парень дёрнул её — заперта.
Кивнул, слегка отошёл и только поднял ногу выбить, как сверху раздался тихий голос:
— Я бы не советовала.
Повернувшийся парень сначала не увидел никого, но затем посмотрел на здание напротив. Там на самом краешке балкона сидела девочка в розовой блузке и миниюбке, чьи дырявые по всей длине ног чулки оканчивались странно разновысокими коричневыми ботинками. На шее у девочке висел смартфон на цепочке, во рту торчал леденец, а два пучка волос выглядели ушами сказочного мышонка.
— Ээ… — Тома отошёл назад. Девочка выглядела не старше Индекс, однако её не должно было быть здесь. В контексте всего происходящего… — Кто ты?
— Никаких вопросов о потерявшемся ребёнке? Камидзе Тома, твоя личность выглядела немного другой. Да, вот… она бы точно предложила мне найти родителей.
— Если они у тебя есть. — Тома слегка сжал кулаки.
— Есть, разумеется. У меня есть целая семья. Они все всегда со мной. — девочка подняла смартфон. — Хотя эта грымза сумела обольстить сестрёнку Терестину. Неудивительно, что она теперь в тюрьме.
— Ты как-то работаешь с Акселератором?
— Теперь ещё и оскорбляешь на пустом месте. Ты точно Камидзе Тома? — девочка внимательно его осмотрела. — Не, точно он. Хм.
— Так кто ты? — Тома понимал, что так просто девочка его не отпустит, но он теряет время. Надо быстрее разобраться с этим странным ребёнком.
— А я должна представиться? Хотя почему нет. — девочка коснулась экрана смартфона, и из верхней панели того выскочила длинная антенна, раскрывшаяся двумя мгновенно завращавшимися лопастями. Мини-вертолёт спустил прыгнувшую девочку на землю, аккуратно и бережно, а та сразу после приземления поклонилась.
— Кихара Эншу, к вашим услугам.
— Кихара… — прошептал Тома. — Разве вы не должны были мстить за смерть Генсея?
— Мне жаль дедушку Генсея. — вздохнула девочка. — Но всё-таки, он так или иначе будет жить во мне. Увы, не в точности. Мне всё же недостаёт кихарности.
— Кихарности?
— Ага. Грымза соблазнила Терестину и предложила мне схватить тебя, притащить ей. А я вместо того, чтобы как истинная Кихара убить на месте, послушалась. Хорошо что дядя Нокан одобрил. Так что, Камидзе Тома… придётся мне тебя сейчас избить до потери сознания.
— Постой! — Тома не испугался девочки, однако ему в голову пришла мысль. — Та, что предложила… она ведь союзница Интри?
— Агась.
— Тогда я пойду с тобой добровольно.
— Ах. — качнулась девочка. — Почему бы и нет? А, вот почему.
Через секунду Тома понял, что лежит на асфальте и едва не задыхается от острейшей боли в животе. Эншу рванула невероятно быстро и ударила ногой как профессиональный боец, так что слабая сила удара компенсировалась точностью.
— Мне надо тренировать кихарность. — услышал он голос сверху. — А любой Кихара при встрече попытался бы тебя избить или убить. Даже если ты добровольно согласен идти сам.
Неожиданно сильный пинок обжёг бок, и Тома вскрикнул.
— Ты очень расстроил дедушку Генсея, Камидзе Тома. Пещерным человеком влетел в величайший научный эксперимент по достижению шестого уровня и разломал его своей дубиной. Ради чего? Безмозглых кукол, которых никому не жалко и которые позже едва не уничтожили город и всё то, что создавалось таким немыслимым трудом?
Ещё один пинок. Тома попытался схватить ногу, но промахнулся. Измученное травмами этого дня тело просило передышки, но всё не получало её.
— Интри просил тебя живым. Я не знаю, зачем, но вряд ли предложить чаю. Ты мешаешь ему, а когда ты мешаешь таким людям, то рано или поздно пропадёшь без вести. И никакой пятиуровневый, никакие связи, никакой Алистер не помогут.
Эншу встала над Томой, и длинный провод выскочил из смартфона, рассерженной змеёй впиваясь в парня. Тот изогнулся и захрипел, когда электрический заряд прошёлся по его телу, а затем рухнул уже в который раз потерявшим сознание мешком.
— Ну, а если выберешься живым, Камидзе Тома, то я попрошу дядю Нокана вновь отправить меня за тобой. — Эншу схватила парня за руки и потащила к двери. — Какой же ты тяжёлый… позвонить, что ли, чтобы забрали.

Мизуру после звонка в дверь схватилась за пистолет и застыла, внимательно вслушиваясь. Она никого не ждала.
А это значит, что пришёл он. Мизуру спрятала пистолет в сумочку — в любом случае от него никакого толку — и пошла открывать. Она угадала — за дверью стоял Акселератор, с букетом цветов, весь смущённый.
— Акс! — она расцвела всамделишной улыбкой. Эспер протянул ей цветы.
— Держи. — хрипло сказал он. — И прости за тогда. Я совершенно не подумал, какой опасности тебя подвёрг.
— Всё в порядке! — Мизуру обняла его и заодно пощупала, нет ли пистолета. Вроде не прощупывалось. — Я так скучала!
— Да, я тоже. Можно зайти?
— Разумеется! — ну вот, теперь основное действие. Выяснить, чей труп, убедиться в его преданности, усыпить всю возможную враждебность. — Чаю будешь?
— Не откажусь. — Акселератор разулся и прошёл в гостиную, где сел за небольшой столик. Мизуру быстро унесла букет на кухню и поставила чайник, после чего начала курсировать в гостиную и обратно, стараясь не оставлять его одного надолго. Чашки, печенье, ложки, а там и чайник засвистел. Вскоре оба уже сидели за столиком и потягивали чай.
— А говорила, что у тебя дома мусорно. — осмотрел Акселератор обустроенную комнату.
— Я скучала по тебе, маялась ожиданием, вот и прибралась. — соврала Мизуру, не моргнув и глазом. Якобы нежелание убираться было лишь образом, созданным для Акселератора. — Прости, Акс, за то, что тогда сказала тебе. Прости дуру. — она отставила чашку и склонилась к нему. — Я запаниковала, когда ты ввалился ко мне с трупом, и мигом отказалась от тебя. Потом только осознала, что натворила. Не быть мне положительной героиней…
— Да всё нормально, это я глупость предложил. — Акселератор слегка улыбнулся. — Хранить у себя труп, тоже ведь.
— Чей он, Акс? — пришла пора аккуратного выведывания. — И зачем ты притащил его ко мне?
Эспер отпил чаю, посмотрел на неё и улыбнулся.
— Я влюбился в тебя с первого взгляда. — неожиданно сказал он. — Так вот просто. Какое-то время даже думал, что ты врезала по мне некими лучами, вызывающими привязанность. Но мой щит не пустил бы их, или просигнализировал, что в него попало что-то странное.
— Обижаешь, Акс. — надулась Мизуру. — Я что, могу понравиться только чем-то приворотным?
— Нет, конечно. — рассмеялся он в ответ. — Ничем приворотным ты в меня не пуляла. Приворотное — это неестественная для повседневной жизни материя. А мой щит в нормальном варианте пропускает лишь естественные материи, вроде воздуха, солнечного света… и квантовых эффектов. Да уж, квантовые эффекты. — Акселератор вновь отпил чаю. — Такие странные. Например, среди них есть эффект наблюдателя. Если кратко и просто — реальность изменяется в зависимости от того, кто её наблюдает. И представь себе, что существует эспер, берущий это себе на вооружение. Изменяется в зависимости от того, кто его наблюдает, для каждого предстаёт в новом, неотличимом облике, и этим самым обликом влюбляет в себя. Смог бы я отбить такое в нормальном режиме? Нет.
Мизуру вскочила — но Акселератор был намного быстрее. Он схватил девушку за горло, сдавил так, что та не могла даже вскрикнуть, и прижал к стене гостиной.
— Думаю, ты даже не четвёртый уровень, а третий. — ласково сказал он, хотя красные глаза горели огнём. — Потому что чем дольше не видишь и не слышишь тебя, тем больше эта влюблённость спадает. И когда я не видел тебя больше недели, то обнаружил, что охладел. Слишком быстро охладел. И в голову начали лезть странные мысли. Например, чего ты первым делом поинтересовалась, чей труп я принёс. Почему отлетевший каблук был словно отделён заранее. Отчего ты появилась в такой неподходящий момент. Почему я вообще влюбился в тебя.
Мизуру захрипела, но Акселератор и не вздумал разжимать руку.
— Я обдумал вариант, по которому ты могла меня соблазнить. Пришёл сюда с требуемой защитой — и ничего не ощутил. Приоткрыл защиту — и понял, что вновь испытываю влечение. — эспер тяжело ухмыльнулся. — Ты ведь работаешь на этого мерзавца, похитившего Ласт Ордер?
Мизуру вновь захрипела, и теперь Акселератор выпустил её. Девушка рухнула на пол, икнула, посмотрела на эспера и заплакала.
— Акс… — тихо провыла она, кашляя и глотая слёзы. — Я же люблю тебя… за что ты так со мной…
— Не ври. — Акселератор наклонился и ткнул пальцем в её нос. — Сейчас я буду задавать вопросы. Если ты ответишь неправильно или солжёшь — части твоего тела начнут двигаться в разных, очень болезненных и смертельных направлениях. Ну, а если расскажешь всю правду, то выживешь. И чтобы дать тебе шанс — я смогу почуять твою ложь лучше любого полиграфа, сразу предупреждаю. Приступаем. Как тебя зовут на самом деле?
— Мизуру Авасаки… так и есть…
— Молодец. Я был прав насчёт твоей истинной силы?
— Да…
— Умница. Где прячется человек, отправивший тебя влюблять меня?
— Его нет… я искренне полюбила тебя, Акс…
Резким движением эспер перебросил палец с носа на губу — и Мизуру закричала. Через пару секунд из её рта вылетел окровавленный зуб, отразился от щита и упал на пол.
— А вот сейчас ты солгала. И это было лишь самое начало. — Акселератор вновь переместил палец на нос. — Ещё раз. Где прячется твой хозяин?

Он вышел из квартиры, запер дверь и какое-то время прижимал к ней палец, дабы засов защёлкнулся. Затем Акселератор спустился на улицу и только хотел двинуться вдаль по тротуару, как один из мусорных баков дёрнулся.
Пару секунд эспер смотрел на него, а затем взмахом руки опрокинул. Крышка откатилась, и наружу на четвереньках выползло закутанное в помои существо. Оно встало и попыталось отряхнуться, но лишь больше заляпало блузку.
— Ну и что ты тут делаешь? — вздохнул Акселератор.
— Мисака давно наблюдала за этим домом, надеясь, что братик Акселератор покажется, ответствовала Мисака, пытаясь избавиться от гнилого банана.
— Ты ведь десять тысяч сорок шестая?
— Так точно, ответила Мисака, радостная от того, что её узнали вопреки рыбьим костям на голове.
— Прекрасно. — очень тихо сказал Акселератор, даже не зажимая нос. — Ты просто невероятно вовремя.

Всё же зачатки связи у клонов были — другое убежище уже знало, что Акселератор жив, и встретило со всей всевозможной радостью. Спящую Индекс уложили на кровать, позволили измотанной Эстер занять другую и на всякий случай нацелили винтовки на труп Кайкине.
Тот даже не смотрел на них и послушно следовал за Акселератором, закутанный в простыню, которую Эстер ещё до их появления приспособила как тогу. Акселератор завёл его в одну из комнат, попросил клонов не соваться сюда, щёлкнул по носу сунувшуюся десять тысяч сорок шестую и закрыл дверь.
— Ну привет. — холодно сказал он усевшемуся на кровать трупу. — Тут, похоже, уже нет смысла тебя слушать, мне и живая всё выложила как на ладони. Но вдруг что интересного скажешь? Время у нас ещё есть. Полно, я бы сказал.
— Спрашивай. — у клонов в речи было больше эмоций, чем у трупа, и Акселератор скривился.
— Как ты встретился с этим… Интри, или как его там. Который подсказал тебе, как меня убивать.
— У меня в профиле социальных сетей можно было обратиться с любой просьбой. Некоторые выполнял, дабы выдерживать облик хорошего человека. — монотонно начал труп. — И одна просьба шла от учёного, обещавшего появление шестых уровней и готового сразу показать проект. Их таких десятки пишут, но этого я знал, мне его показывали в списке людей, которым запрещено заниматься научной деятельностью. Я заинтересовался, встретился с ним, выслушал и понял, что в этом может быть смысл. А затем почти сразу со мной на связь вышел человек с инициалами «П.П.». Он написал, что может дать мне секрет победы над тобой. Это меня тем более заинтересовало, потому что мало кто из посторонних знает об этом. Мы встретились лично и поговорили. Я понял, что он очень много знает, больше, чем положено, и решил посмотреть, что из этого выйдет. Мы заключили сделку — я помогаю учёному и никому не говорю о нашем договоре, а он рассказывает, как победить тебя, и помогает в этом.
— Ты что, позволил манипулировать собой? — нахмурился Акселератор.
— Нет, конечно. Я сразу понял, что он захочет крутить мною, и решил крутить в ответ. Похитил эту девушку не тайно, а чуть ли не открыто, убил её парня так, чтобы любой подумал на меня. Третья становилась слишком раздражающей, а слухи вокруг Камидзе Томы ходили странные, так что я решил попробовать так заманить хотя бы одного из них в ловушку. Искал сведения об этом странном человеке, но их было неожиданно мало, большую часть он выложил сам, но и там был осторожен. Только что хочет уничтожить город, продумал сложный план и желает начать с пятиуровневых. Последнее я понял сам. Как и то, что он кхмер.
— Кхмер? — нахмурился Акселератор.
— Я подумал было, что это может быть сам Пол Пот. Но нет, он умер, такая подпись слишком глупо выдаёт и этот человек совсем не похож на него. Я специально сравнивал. Если это какое-то изменение внешности, то оно затронуло всё. И рост, и форму черепа, и шрамы. И Пол Пот не был эспером, это известно точно.
— Плевать. Что-то ещё знаешь?
— Их убежище под детским приютом, «Приют добрых сердец». Где вход — точно не знаю. Насколько я понял, убежище заминировано. Если всё взорвётся, то не только оно погибнет, но и целый район города уйдёт под землю. Возможно, даже два, мои люди давали приблизительные расчёты.
— Ожидаемо. Ещё что-то о нём?
— Увы. Только что на него, похоже, работают очень много эсперов. И они как-то заметают все следы его деятельности. Даже мелкие. Мои люди хотели просчитать возможную совокупность сил, необходимых для такого, но не успели. Эта шлюха заставила их перестрелять друг друга. Прошу разрешения сломать ей шею.
— Отказано. Вообще не трогай её. — он и так покусился на одну девочку Камидзе Томы, если покусится на вторую… — Больше нечего сообщить?
— Нечего.
— Ясно… и зачем я так тебе понадобился? — раз уж есть время спросить.
— Ты? Ты мне совсем не сдался. Ходи букой, пока не переходишь мне дорогу. Но ты имеешь доступ к Алистеру, а он мне нужен.
— Зачем?
— Не могу сказать.
Акселератор удивлённо посмотрел на труп. Эстер клялась, что он расскажет даже сокровенные тайны, но вот… что-то засбоило. Ну и ладно. Наверняка покрасоваться хотел. Постоянный доступ к главе Совета Директоров позволяет смотреть на всех остальных как на презренную чернь.
Ладно. Похоже, на этом всё.
«Приют добрых сердец». Мизуру, истошно крича, сказала это же название. Но, в отличие от Кайкине, добавила, что вход находится за потайной дверью в кабинете директора. Ну что ж… только ещё одно дело.
Клоны продолжали послушными собачками толпиться у двери комнаты, так что через них пришлось проталкиваться. Акселератора это ничуть не раздражало, он спокойно добрался до дремавшей Эстер и потряс её за плечо.
— А? А, это вы, учитель…
— Впервые вижу разочарованной. — фыркнул Акселератор, осторожно присаживаясь у кровати. — Эстер, я вижу, что ты устала, но мне нужно от тебя ещё одно дело.
— Я слушаю. — серьёзно кивнула девушка и зевнула с закрытым ртом.
— Помнишь монахинь, к которым мы вторглись? Мне нужно, чтобы ты к ним вернулась.
— Учитель, вы смерти моей хотите…
— Нет. — он даже усмехнулся. — Заставь их себя выслушать и скажи им вот что.

Тома очнулся от прикосновения чьих-то рук и от приятного тепла, разлившегося по телу. Именно так же он чувствовал себя от лечения Канзаки или Ицувы, так что даже попробовал произнести их имена.
Вышло не очень, а руки исчезли сразу после:
— Он пришёл в себя. Можешь идти.
Хлопнула дверь, и Тома поднял голову — но перед этим успел увидеть наручники, холодными клешнями обхватившие руки. Он сидел на офисном кресле, почти сползая с него, за тюремной решёткой, отгораживающей рассматривающего его из коридора лазурного оттенка седого азиата, сидящего в точно таком же кресле. Когда тот увидел, что Тома смотрит на него, то подкатил поближе к решётке и улыбнулся.
— Привет, Камидзе Тома. Я и есть тот самый Интри.
Парень какое-то время молчал, рассматривая своего врага, а затем тихо сказал:
— Ваши шрамы… они вам о чём-то напоминают? Медицина Академия-сити позволяет их убрать, полностью.
Интри удивлённо вздёрнул брови, а затем кивнул.
— Именно. Напоминание о том, кем я был и через что прошёл. Дабы всегда помнить, ради чего я сражаюсь.
— Вы хотите уничтожить мой город.
— И на это есть веские причины. Сейчас я выскажу их вам.
— Злодейский монолог? — невесело усмехнулся Тома. — Душераздирающая история о том, какой вы на самом деле хороший? И как я должен пожалеть вас?
— Я понимаю ваше неприятие…
— Вы убили двоих моих друзей. Заставили меня убить моего друга. Из-за вас погибли тысячи жителей моего города, а многие близкие мне люди пострадали. Вы называете это «неприятием»? — Тома вопреки наручникам устроился поудобнее и подкатил к решётке. — Даже если вы скажете, что так спасаете мир, то всё равно не сможете расплатиться за содеянное.
— Тем не менее, именно это я и делаю. — твёрдо сказал Интри. — Спасаю мир. И прошу выслушать меня, Камидзе Тома, а потом уже решать, как быть.
— У меня и выбора нет. — усмехнулся парень. — В наручниках, за решёткой… только и остаётся, что слушать чешущего языком убийцу.
— Ценю ваше желание уязвить меня, вот только не получится. Потому что вы абсолютно правы. — Интри тоже слегка усмехнулся. — Я убийца. И я не искал бы себе оправдания, но… выслушайте меня, пожалуйста.
Теперь Тома не стал язвить, просто кивнул. Интри подкатился вплотную к решётке.
— Позвольте не говорить вам моё настоящее имя. Интри не первая моя кличка, их было столько, что иногда я сам забываю, как меня зовут. И это неважно. Важно лишь то, что в тысяча девятьсот семьдесят пятом году мне было столько же, сколько и вам. Удивлены? — он улыбнулся, увидев замешательство в глазах Томы. — Выгляжу значительно старше, не так ли? Неудивительно. Но тогда я был молод, мечтал о справедливости и желал лучшего для своей страны. И поэтому вступил в «красные кхмеры». Вы ведь знаете, кто они, Камидзе Тома?
— Да. — буркнул парень. — Убийцы на службе Пол Пота.
— Увы… но тогда нас никто не называл так. Мы хотели избавить Камбоджу от иностранного гнёта, от всего того, что, казалось, было навязано нам заграницей. Религии. Науки. Образы жизни. Города. Все не-кхмеры. Мы считали, что действуем во благо страны, что для достижения этого блага необходимы все средства, а наши великие вожди призывали нас оставаться бдительными, выявлять иностранных захватчиков и шпионов, а если те попадутся к нам в руки — безжалостно уничтожать. Думаю, не надо объяснять, что происходит, когда власть даёт отмашку на кровавую баню.
— И вы участвовали во всём этом.
— Разумеется. Я считал себя героем, изничтожающим врагов своего народа. И в том, что часто этими врагами объявляли женщин, стариков, детей, да попросту самых обычных людей… я обвинял скорее тех, кто завербовал их, обвинял иностранцев, проникших в наших культуру подобно сорняку и отравивших столько народу… а затем я стал понимать — что-то не так. Возможно, именно тогда я ощутил свою силу, и увидел, что всё это не помогает. Ощутил масштаб бесконечных убийств, пыток, истязаний, осознал, что наши великие вожди уже не контролируют это. Более того — не хотят контролировать. Я понял, что режим обречён, и сбежал. При побеге и получил эти шрамы. — Интри вытянул вперёд руки. — Пока пересекал страну, то видел и засыпанные ямы, в которых покоились десятки трупов, видел брошенные деревни, откуда насильно переселили жителей, и видел, как благополучие цветущих поселений не более чем лаковое покрытие, готовое раскрошиться в любой момент. Я ушёл во Вьетнам, считавшийся нашим врагом, имеющий множество своих проблем и свою революцию, но никогда не уходивший в такую степь. Я сумел обосноваться там с помощью своей силы, и начал ждать. Ждать, что США и СССР, чья холодная война даже у нас была на устах, вмешаются. Я всё ещё был наивным пареньком и думал, что два титана, делящих мир, непременно узнают о происходящем и прекратят бойню. Они ведь не были где-то далеко, они были прямо тут. Мы видели их людей, мы пользовались их оружием, мы слышали их речь. Я был уверен, что само существование безумного режима, уничтожающего людей тысячами, будет плевком в лицо таких мощных государств, ведь по радио я регулярно слышал от них слова о стабильности, недопустимости насилия, готовности работать на благо стран и человечества… они заверяли в дружбе, обещали помощь, рассказывали о том, как хорошо живут люди в их чудесной стране…
Интри сгорбился, даже не пытаясь смотреть в глаза Томе и уставившись исключительно на стальные прутья камеры.
— Но никто из них так и не пришёл. Режим Пол Пота начал падать сам, когда он решил вторгнуться во Вьетнам и мальчишек, привыкших сражаться против безоружных, стадом гнали обратно. Но именно начал. Ещё долго он имел влияние, ещё долго со своими соратниками преуменьшал количество убитых, ещё долго утверждал, что не подписывал ни одного приказа о казнях и пытках… и колоссы безмолвствовали. А потом я узнал, что многие у них самих оправдывали этот режим. Утверждали, что всё то, что я видел своими глазами, все те затылки, в которые я стрелял, все ямы с телами, все разведённые над клетками костры — всё это ложь. Или же вовсе обходили молчанием эту тему, словно ничего не было. И я понял, что ждать помощи от них не стоит. Все их слова ложь. Они не просто не хотят дружбы и мира — они хотят, чтобы наша кровь лилась рекой, чтобы бесноватый тиран у них под боком уничтожал десятки тысяч людей, чтобы Азия пылала огнём войн. Их войн, не наших. Их идеологий, не наших. Их оружия, не нашего.
— Есть такая вещь, как политика. — глухо проговорил Тома. — Она могла мешать…
— До этого они договорились разрешить Карибский кризис. После договорились провести московскую Олимпиаду. Если они не могли договориться вместе прикончить разбуянившегося царька, то это лишь подтверждает мои слова. — Интри поднял взгляд. — Не надо говорить мне о моей неправоте, Камидзе Тома. Вы не первый, кто пытается. Были и другие, кто объяснял мне, что я должен пасть ниц и благодарить небо, что у меня имелся такой замечательный лидер. И уж тем более не смею раскрывать узкоглазую харю на величайшую в мире страну, простёршуюся от океана до океана и силой своего оружия несущую мне свет истины. Одному из таких ораторов пришлось доказывать свою правоту приёмами, что я узнал в тот период. Теперь он не может жить без компьютера и выглядит как ваш ночной кошмар.
Тома сглотнул. Он выходил против Акселератора, сражался со многими безумцами, но ещё никогда не видел в глазах противника столь фанатичной уверенности в себе.
— Когда я понял, что ждать помощи не от кого, то решил хоть что-то сделать сам. Но быстро осознал, что сражаться нет смысла. Даже если я убью, скажем, сотню человек — это ничего не изменит. Да и как понять, кто именно твой враг? И я задумался, глубоко задумался. И подумал, что видел множество брошенных детей, пробирающихся по дорогам, просящих милостыню в городах, ворующих в деревнях. И что я убивал таких детей, их отцов и матерей. Поэтому я решил поискать ребят, ставших жертвами войн, не только в Камбодже, но везде, где смогу, по всей Азии. Во Вьетнаме моя сила и умение убивать людей позволили собрать неплохой капитал, с которым я и начал свой путь. Тем более что я своей силой чуял, где именно происходит беда и где могут оказаться брошенные дети.
— И что же это за сила? — спросил Тома, воспользовавшись паузой; Интри словно бы уставился в никуда, но вопрос услышал и улыбнулся.
— Очень простая и одновременно очень сложная, Камидзе Тома. Я вижу слабости.
— Слабости?
— Да. План дома — и я вижу, как в него проникнуть. Доспехи — и я вижу, где у них уязвимое место. Человек — и я вижу, как можно его одолеть и заставить служить себе. Академия-сити — и я вижу, как его можно разрушить.
— Но… — Тома побледнел. — Но… если ты видишь слабости целого города, то…
— Пятый уровень? Разумеется. — кивнул Интри. — Мне казалось, для вас всех это уже очевидно. Второй Самородок с пятым уровнем. Всё это время скрывающийся от глаз даже Алистера.
— Ты знаешь Алистера?
— Разумеется. Я же сказал — я вижу слабости. А Алистер — одна из слабостей Академия-сити. Человек, без которого рухнет если и не всё, то многое, разве что найдётся кто-то не менее достойный, кто подхватит упавшее знамя. Сможете быть таким, Камидзе Тома?
Парень качнул головой, и Интри понимающе кивнул.
— Тогда, Камидзе Тома, поговорим же о том, почему я хочу уничтожить Академия-сити.

— Можно ли нам завернуть в магазин одежды, осторожно поинтересовалась Мисака. Мисака подберёт себе что-нибудь, чтобы выглядеть так же странно, объяснила свой вопрос Мисака.
— Чего тут странного-то. — хмыкнул Акселератор, хотя прекрасно понимал, что. Не каждый день по улицам города шагают альбинос с костылём, труп в подобии римской тоги и девушка, от которой вопреки форме Токивадай несёт помойкой. Времени принять душ у клона десять тысяч сорок шесть не было, она отлипла-то от Акселератора лишь чтобы притащить ему утерянный костыль. По её истории, клон нашла его среди мусора и сразу узнала, после чего бережно сохранила. Эспер был ей благодарен и потому даже временно отключил обоняние, а вот встречные прохожие без такой полезной функции таращили глаза и срочно перебегали дорогу.
Труп Кайкине, естественно, всё это не беспокоило. Он продолжал подчиняться и топал следом загадочной фигурой, привлекающей неприличное внимание.
— Мисака хочет отметить, что по её сведениям называющий себя Интри следит за улицами города и потому может видеть нас, предупредила Мисака, ища хоть какую-то тему для беседы.
— Ага. — ухмыльнулся Акселератор. — И я рассчитываю на это. Хэй, ублюдок, если слушаешь — я иду тебя убивать. Можешь заранее бояться. — и он расхохотался во всё горло. Клон попыталась расхохотаться в поддержку, но вышел скорее жалкий писк.

— Кто на этот раз? — устало спросила Канзаки, увидев, как Агнес тщательно прижимается спиной к входной двери общежития.
— Та блондинка, что среди нападавших гуляла. — сердито ответила монашка. — Теперь рвётся и орёт, что у неё срочное послание.
— Запускай. — махнула рукой святая. — А то не отвяжутся.
Агнес скривилась, но послушалась и распахнула дверь — так что Эстер буквально влетела в холл и едва не свалилась.
— Ох! — даже замахала руками, словно надеясь взлететь. — Простите, что устраивала у вас такой беспорядок! Но меня попросили передать вам послание!
— Кто? — Канзаки подошла поближе, поигрывая лишённой клинка рукоятью.
— Учитель. Акселератор. — поспешно добавила Эстер, косясь на святую и на рукоять с нервозностью принесшего плохие вести гонца.
— И что он просил передать?
— Что ответственный за последние неприятности Академия-сити находится на подземной базе под детским приютом «Приют добрых сердец» и что для его поимки нужна ваша помощь.
— О нет! — крикнула Агнес, даже не дослушав. — Нет, нет, нет! Мы едем в Британию, ибо что бы там ни было — оно лучше этого сумасшедшего города! Так и передай этому своему Акселератору, что если он желает соваться в логово злодея, то пусть сам этим и занимается!
— А ещё учитель сказал, что этот неприятель хочет похитить Камидзе Тому и промыть ему мозги, а сам он помочь не сможет, так что потребуется участие каждого. — пискнула Эстер.
— Тем более! — взвыла Агнес. — Мы и так из-за этого парня здание оставляем в невероятном сраче, а ещё предлагаешь рисковать жизнями и спасать его? Нет! — бешеным взглядом она обвела высыпавших на шум монахинь. — Нет и ещё раз нет!

— Ещё раз простите за беспокойство. — Йомикава поклонилась Даниэлле. Приют она и в самом деле прошла неожиданно быстро, особо даже никуда не заглядывая, разве что чулан обшарила да кладовку осмотрела. — Думаю, теперь они нас в театр отправят, могу взять с собой в качестве компенсации.
— Спасибо, я занята детьми. — отрезала Даниэлла, желая лишь выставить гостью за ворота. Пусть даже та и была какой-то глупой, всё время болтала о детях и о том, как с ними сложно, хотя вроде бы на задании. Если в Анти-Навыке такие лейтенанты, то неудивительно, что Отец их всех обвёл вокруг пальца.
Возможно, свою роль сыграл и Пол — зеленоглазый брюнет, способный при желании быть очень обятельным. Он вышел к ним минут через пять, представился одним из воспитателей и всё время кружил около Йомикавы, безпроблемно выслушивая её треск про уход за детьми и даже вставляя реплики в ответ.
— Вас тоже приглашаю в театр. — и сейчас женщина улыбалась, полностью попавшись на крючок. Да уж, одна шваль в лейтенантах.
— Простите, некогда. Возможно, на выходных. — максимально вежливо улыбнулся Пол и щёлкнул открывающим ворота пультом. Даниэлла на всякий случай приготовилась — если вдруг это какая-то ловушка, то произойдёт всё сейчас, когда металлические ставни раскроются…
И худая высокая фигура с костылём в правой руке зашла в них так свободно, словно не в первый раз. Даниэлла застыла в оцепенении, не веря своим глазам, а вот Пол умудрился сообразить.
— Офицер, этот человек опасен для детей, арестуйте его! — крикнул он также застывшей Йомикаве, но та и ухом не повела.
— Боже, Акселератор. — тихо сказала она, мгновенно лишившись игривого настроения. — Ты должен мне и Йошикаве немало пролитых слёз.
— Сами потратили их на меня, сами и виноваты. — буркнул эспер, шагнувший к ней. Йомикава усмехнулась — а затем резко повернулась и врезала ботинком в бок Даниэлле.
Второго удара не последовало лишь потому, что лейтенант сама тут же сморщилась от боли, а рухнувшая на каменную дорожку Даниэлла угодила прямо в лазурное сияние — и вывалилась в коридор базы. Следом за ней вывалился Пол — и портал закрылся, не пустив больше никого.
— Отец! — девушка вскочила, не обращая внимания на саднящий бок. Её били и хуже. — Где он?
— Не знаю. — побледневший Пол быстро нацепил наушники. — Но я собираюсь предупредить всех!
— Главное найти Отца! — как они рассчитали? Как они так невероятно точно рассчитали явиться именно в тот момент, когда Отец оказался недоступен? Неужели среди них затесался предатель — что Отец давным-давно отвергнул?
Отец, где ты?

Тома посмотрел на руку, протянутую сквозь прутья решётки. А затем тихо сказал:
— Вы серьёзно? Серьёзно предлагаете мне такое? Серьёзно думаете, что я поведусь?
— Вас что-то не устраивает, Камидзе Тома? — спокойно спросил Интри, не убирая руки.
— Что-то? С чего бы начать. О, хотя бы с того, что я не буду сотрудничать с убийцей. Или вы мне скажете, что не причастны к погибшим во время той ночи?
— Не скажу. Я готов принять ответственность за каждого убитого, Камидзе Тома. Но их смерть приблизит конец Академия-сити и тем самым спасёт всех непринявших участие в будущей развязанной им войне. Тысячи в обмен на миллиарды.
— Что? — прошептал Тома, оттолкнулся и проехал на стуле вглубь камеры. — Что… это сейчас было?
— Я понимаю, что такой тезис звучит неприемлемо для вас, но…
— Неприемлемо? — перебил его парень, лязгнув наручниками. — Вы… вы даже не понимаете, что несёте, да? Думаете, что играете в какую-то видеоигру, или воображаете себя шахматистом, жертвующим фигуры чуть что? Так, нет? Эти тысячи погибших… их неродившиеся дети, их незавершённые дела, несделанные открытия, несозданные работы… Вы можете поручиться, что их смерть спасёт эти ваши миллиарды? Что не наоборот? Откуда вы так уверены? Может, один из погибших там стал бы человеком или позволил бы стать человеку, который спасёт наш мир. А теперь, после того, как вы вмешались, мы обречены. Не думали об этом?
— Это лишь умозаключения, Камидзе Тома.
— Как и ваши россказни. Откуда мне знать, что вы не лжёте мне? Или, что ещё хуже, не лжёте себе? Что рассказанное вами реальность, а не больное восприятие безумца?
— Я действительно совершил огромную ошибку. — вздохнул Интри и наконец убрал руку. — Когда начинал разработку плана и изучал добытые моим хакером документы, то обнаружил периодическое упоминание о так называемой святой троице — вы, Камидзе Тома, а также Мисака Микото и Акселератор. С определённого времени стало привычным, что если в городе происходит хоть сколько-то масштабное событие, то минимум один из троицы да будет причастен. Я понял, что для успеха придётся найти способ разобраться со всеми тремя, и автоматически записал во враги. Хотя с вами надо было дружить с самого начала…
— Я бы всё равно отказался дружить с безумным убийцей.
— В то время я бы не был им. — грустно улыбнулся Интри. — И мы могли бы даже избежать той ночи…
— Вы не поняли. — отрезал Тома, откатившись к самой стене. — В момент, когда я услышал бы ваше «пожертвовать тысячами ради миллиардов», наши пути разошлись бы мгновенно. Так что можете не тратить своё время. Я не присоединюсь к вам ни за что.
Какое-то время Интри устало разглядывал его, а затем прислонился головой к прутьям решётки и сказал:
— В таком случае займите моё место, Камидзе Тома.
— Что? — парень подумал, что ослышался.
— Займите моё место. Скиньте меня с моей высоты. Передайте в руки властям. Сами придумайте наказание. Убейте. Казните. Заточите пожизненно. Что угодно, если решите, что я это заслуживаю. Но займите моё место и продолжите моё дело. Выступите против Академия-сити и Ватикана. С вашей рукой, вашими связями, любящими вас девушками и добрым сердцем вы несомненно справитесь лучше меня.
— Вы больной. — с презрением произнёс Тома, и Интри нахмурился, еле сдерживая ярость.
— Разумеется. — капелька яда пробежала в его речи. — Человек, который хочет спасти этот мир любой ценой, однозначно болен. Присоединиться к одной из сторон и пасть ниц перед её арсеналом будущего Апокалипсиса, несомненно, куда более достойное и здравое решение. Тогда, Камидзе Тома…
Интри взглянул на часы, чёрным ремешком обхватывающие запястье.
— Акселератор явится очень скоро. Возможно, он уже здесь. Вы ведь считаете его своим врагом, не так ли? В таком случае, Камидзе Тома, я уничтожу вашего врага. Притащу вам сюда его труп, чтобы вы убедились сами, что у меня хватит сил на задуманное. И тогда мы поговорим вновь. А пока ещё раз подумайте над моим предложением… всё равно без его принятия вы отсюда не выйдете.
Он встал, зачем-то поклонился — и зашагал прочь. Тома тяжело вздохнул и грустно посмотрел на наручники.
Если бы их сломать… но увы, суперсилы у него нет. И вообще ничего для такой ситуации нет. Остаётся только сидеть и ждать, словно какая-то дева в беде.
Обдумать… нечего тут обдумывать. Принять его предложение всё равно что принять его правоту. То есть — согласиться с тем, что хаос на улицах Академия-сити, а также смерть Хёки и Уихару были необходимы.
Лучше подумать о том, как сбежать отсюда. Интри говорил о прибытии Акселератора с большой уверенностью, значит, так и будет. И ведь… кто бы из них не победил, ему, Томе, разницы особо никакой. С Акселератора станется его тут, закованного и бессильного, убить на месте или ещё надёжнее заточить. И в статусе спасителя города наврать окружающим, что хотел спасти, но не сумел, горе-то какое.
Электру бы сюда. Всё вокруг металлическое, так и просит бешеных электромагнитных девочек… даже если они после устроят скандал…
Вверху что-то заскреблось. Тома задрал голову — потолок тюрьмы был устелен металлическими листами, и сейчас один из них трясся.
А потом по нему скользнул электрический разряд. Парень в волнении вскочил и на всякий случай отошёл в противоположный угол, наблюдая за тем, как металл под новыми разрядами продолжает дёргаться, а затём сдаётся и с грохотом падает в камеру.
А следом падает тело в форме Токивадай, каштановолосой головой вниз.
К счастью, девушка быстро сориентировалась, прямо в воздухе притянула себя сетью молний к стене — да так, что с отчётливым хрустом врезалась в неё и на всё тех же молниях сползла вниз. По пути юбка потянулась к полу, открыв белые в цветочек трусики.
Тома молча наблюдал за тем, как девушка наконец добирается до пола, хватается за лоб, морщится, поворачивается к нему — и тут же по-армейски отдаёт честь.
— Мисака десять тысяч тридцать два прибыла спасать своего возлюбленного, героически заявила Мисака, пытаясь унять жуткую боль.

Тома не доверял лестницам, на них с ним вечно что-то происходило в плане неудач. Но это в мирное время, а сейчас он спускался так аккуратно, что даже клон выглядела более неуклюжей.
— Как ты думаешь, нам надо до самого низу добраться? — Тома остановился на уже котором пролёте и посмотрел на вцепившуюся в перила девушку.
— Мисака не имеет ни малейшего понятия, призналась Мисака. Мисака вообще предпочла бы не думать, а следовать за братиком Томой и выполнять все его команды, отказалась Мисака от статуса сильного персонажа.
Вот из-за одних только клонов Интри следовало остановить. Ласт Ордер… где в этом непонятно огромном помещении могут держать Ласт Ордер?
Думай, Тома, думай. Если её пытаются взломать, значит, держат рядом с компьютерами. Место должно быть наиболее охраняемым и что если кто ворвётся с главного входа, то не найдёт сразу. Если условиться считать, что главный вход на самом верху, то Ласт Ордер должна быть внизу, здесь клон правильно подумала. Вот что ей стоило взять с собой очки, глядишь, выцепили бы какой-нибудь электромагнитный след, а сейчас даже мины не найти…
Мины…
А ведь, по идее… Ласт Ордер или, скорее, подступы к ней должны быть заминированы. И надёжно, то есть более чем одной миной. Если им удастся найти место с кучей мин, то можно предположить, что они на правильном пути.
И останется сущая мелочь — пробраться сквозь эту самую кучу мин.
— Слушай, Мисака, а ты сможешь сейчас, без своего прибора, разглядеть либо учуять мину? — спросил он. Клон почесала за ухом.
— Мисака постарается, но не может ничего обещать, грустно призналась Мисака. Без своих очков Мисака не видит потоки электронов как сестрица Мисака, только сейчас осознала Мисака свою ошибку. Однако же Мисака попытается использовать весь свой опыт и силы, чтобы учуять металлическую начинку бомб и угадать её, вознамерилась исправиться Мисака.
— Тогда идём. — Тома двинулся было вниз, но клон неожиданно схватила его за футболку и потянула, заставляя вновь повернуться к себе.
— Мисака понимает неуместность времени и места, однако хочет кое-что попросить братика Тому, начала Мисака. Мисака также понимает всю гниль того, что она хочет попросить, и невозможность братика Томы ответить положительно, понурилась Мисака. Однако Мисака считает себя пропащим существом и потому не должна бояться гнили, высказала крутящуюся у неё мысль Мисака. Потому Мисака хотела бы после того, как она обезвредит все мины и братик Тома побьёт злодея, переспать с братиком Томой, засмущалась Мисака. Мисака понимает, что у братика Томы есть девушка, и Мисака всё же постарается свести братика Тому с сестрой Мисакой, но Мисака хотела бы ощутить хоть капельку любви братика Томы, сама запуталась в противоречиях Мисака. И Мисака согласна на что угодно от братика Томы, даже сама предлагает относиться к ней не как к девушке, а как к куску мяса, добавила отчаявшаяся Мисака.
Тома молча выслушал всё это, а затем тяжело вздохнул. Поистине не время и место. Что ей прикажешь ответить? Такой вопрос нужно обсудить с Мисаки, а та запретит однозначно. А если не обсуждать и втайне от неё, то…
То так нельзя.
— Мисака согласна быть третьей в постели братика Томы и Шокухо Мисаки, совсем жалобно протянула Мисака…
— Прости, что повторяю — но давай поговорим об этом потом, хорошо? После победы. — Тома аккуратно взял её за руку и отцепил от себя.
— Хорошо, грустно подчинилась братику Томе Мисака.

Мизуру какое-то время приходила в себя, уткнувшись лбом в белую стену коридора.
Такого ужаса она в жизни не испытывала. Акселератор, казалось, был полностью на её крючке, а потом сама же его и сбросила. И его прикосновения стали не осторожно-ласковыми, а жуткими, приносящими боль и тень смерти.
Она вынуждена была рассказать всё, уже прощаясь с жизнью, но Акселератор не убил её. Задал вопросы, выслушал ответы — а потом просто встал и ушёл. Не поджёг дом, не оставил мину, не ткнул пальцем ломать организм, создавая неизлечимый рак.
Просто ушёл.
И зря. Теперь Мизуру собиралась мстить. За боль, за унижение, за то, что осмелился разлюбить. Просто очаровать спецназ? О нет, она отправит их вслед Акселератору. А затем выйдет на улицы, и начнёт подходить к каждому человеку, и каждого отправит убивать Акселератора. Кто-нибудь пробьётся, или отвлечёт и позволит Отцу нанести смертельный удар. Или же весь город пустит кровь, и Акселератор воистину останется Первым эспером.
Единственным эспером.
А вот и шаги вторгнувшегося спецназа. Мизуру сняла с челюсти повязку — нисколько она не помогла, лишённые зуба дёсны вопили так, что слёзы можно и не имитировать — отбросила её и шагнула к ним.
— Помогите… — прошептала она, сгибаясь и хныча. — Помогите мне…
Спецназ остановился по приказу шагавшей впереди девушки. Шлемы нисколько не мешали им разглядеть плачущую Мизуру — и, она это знала точно, мгновенно влюбляться. Троица впереди и вовсе без шлемов, совсем глупые.
Однако простой влюблённости мало, комедию надо ломать и далее. Мизуру уцепилась за стену и поднялась, притворяясь обессиленной и демонстрируя синяки на шее.
— Помогите… они держали меня в плену… помогите…
Люди в форме зашевелились, двинулись к ней, и Мизуру счастливо улыбнулась. Они истолкуют это как радость освобождённого пленника, она же предвкушала мысли о том, как прикажет сейчас отправляться убивать Акселератора. Счастливая от осознания грядущей мести Мизуру потянулась к спецназу…
Небольшой грохот усилился многократно, эхом отразившись от стен. Мизуру недоумённо посмотрела на спасителей, и слезинка успела выскользнуть из её глаза до того, как девушка покачнулась и рухнула лицом вниз на пол.
— Прости. — холодно сказала Кумокава, опуская пистолет. — Всегда шликала на Харрисона Форда.
Люди рядом с ней заозирались, пытаясь понять, что произошло. Цучимикадо поправил солнцезащитные очки и задумчиво хмыкнул.
— Это был… интересный опыт. — он поглядел на тело, под которым уже собралась небольшая лужица крови, блестящая в ярком освещении коридора. — Хм. Она что, перевоплощается в привлекательных для нас людей?
— Уже неважно. — Кумокава повернулась к спецназовцам. — Будьте как можно аккуратнее. Здесь много враждебных нам эсперов, поэтому соблюдайте бдительность и не позволяйте себя обманывать… таким вот. — она покосилась на тело, фыркнула и обошла его по дуге. Цучимикадо мигом догнал её.
— И кого же ты в ней увидела, Серья-тян… понял, молчу. — осёкся он. увидев направленный на него пистолет. Кумокава прямо на ходу подержала его несколько секунд, затем опустила и зашагала дальше, хмурая как пришедший на экзамен нерадивый ученик.

Путь шёл без происшествий — не считать же таковыми мины, взрывающиеся тут и там. Акселератор и Кайкине принимали их на себя, ибо щиту и трупу плевать. Клон уже и вздрагивать перестала, однако отцепляться от Акселератора упорно не желала.
Мины и были их целью. Да и взрывались только мелкие, явно рассчитанные убить человека. Крупные же, способные обрушить перекрытия, либо уничтожала клон, либо Акселератор осторожными касаниями превращал в груду хлама. Когда же преодолели несколько этажей и оторвались от спецназовцев, то начали обезвреживать вообще всё. Врага не искали — сам прибежит как миленький, когда поймёт, что от минной преграды остался лишь пшик. Хотя и не торопился, даже когда они остановились на перекур.
— Чувствует ли Акселератор ностальгию, спросила Мисака, украдкой зевая.
— Эстер не хватает. — он мигом понял девушку. Да, почти как тогда… он с некроманткой, её трупом и этим же самым клоном пробирается по кишкам гигантской мрази, осмелившейся бросить ему вызов. Мрази, вопреки своей унылости как злодея добравшейся до шестого уровня.
И всё равно победили. А с этим тараканом разделаются без труда.
Хотя карта логова не помешала бы. Он запоминает обратный путь, но мало ли.
— Может ли Мисака обратиться, спросила Мисака, дисциплинируя себя.
— Не трать время, говори сразу.
— Мисака чувствует в том зале очень сильное электромагнитное излучение, указала в сторону двери Мисака. Мисака даже не может понять его источник, удручённо добавила Мисака.
— Сильное, говоришь? — Акселератор посмотрел в указанную сторону. Дверь как дверь, должна отъезжать в сторону при приближении, но сейчас для незваных гостей всё закрыто. — Прям такая новогодняя ёлка с подарками, манящая к себе? Ну пойдём проверим. Ты, открой дверь!
Труп послушно подошёл к двери и мгновенно заехал по ней кулаком, сминая сталь. Чёрт его знает, почему живые мертвецы такие сильные, но скоро расширяющаяся вмятина превратилась в дыру, от которой Кайкине начал отрывать целые куски металла, пока не образовал проход для всех троих.
В зале было то же самое освещение, белым ореолом окутывающее десятки тренировочных манекенов в самых разных одеяниях — от отсутствующего до полноценных рыцарских доспехов. Словно бы здесь проходил какой-то военный парад мод. Однако хоть они и стояли вразнобой, но другая сторона зала с другой дверью была на виду.
И там в угасающем лазурном сиянии стоял пожилой азиат в военной форме, сжимающий странную, кажущуюся сотканной из белесого-дымного облака катану. Он спокойно посмотрел на Акселератора и указал на него клинком.
Эспер несколько секунд смотрел в ответ, а затем тихо сказал:
— Значит, так. Вы оба идёте разминировать далее. Ты ищешь все мины, что сможешь. — ткнул он в клона. — От боя прячешься и бежишь, ни в коем случае не рискуй собой. Ты наоборот, ломаешь всё, что на вас нападёт. — теперь уже ткнул в Кайкине. — И бережёшь её хоть ценой своей… ну, что у тебя там сейчас. Идите.
— Братик Акселератор…
— Цыц. Будете лишь мешаться под ногами тут, так что займитесь полезным делом. Идите. — он подождал, пока оба вылезут обратно сквозь дыру, и вновь повернулся к врагу. Интри тоже вежливо подождал, а затем кашлянул и произнёс:
— Здравствуйте, Акселератор. Наконец-то я увидел вас вживую.
— Не строй из себя культурного. — эспер медленно двинулся к нему. — Такой же высокомерный пустобрёх, как и все. Или ты не главный тут, а лишь один из прихлебателей этого прячущегося труса?
— Увы, нет. — Интри поднял катану. — Я и есть ваш главный злодей.
— Злодей? — фыркнул Акселератор. — Для злодея ты хреноват. И что вас всех тянет называться злодеями? Один шум и никакого толку.
— Возможно. — напряжённо сказал Интри, не отводя глаз от приближающегося эспера. — Но сейчас я вас убью, и докажу, что я не просто очередной безумец.
— Убьёшь? — Акселератор визгливо расхохотался. — Меня?
— Да. И вы ведь не против, если это будет не честный бой один на один? Ибо мне надо вас убить, а не покрасоваться. Пол, открывай портал.
Акселератор остановился — и нахмурил брови, когда между ними замерцало лазурное сияние, и оттуда вышла мгновенно уставившаяся на него маленькая девочка.
— Я приготовил вам ещё один подарок, Кихара Эншу. — тихо сказал Интри. Он встал рядом с девочкой и вытянул катану в сторону эспера. — Шанс убить Акселератора, главного врага всей вашей семьи. Вместе, вдвоём, в знак нашего будущего союза.