«Яблоки и глинтвейн»

"У вас чудесный глинтвейн, отлично согревает! Можно ещё капельку? Наверное, по мне и не скажешь, но я много где побывал, и знаю толк в разных вещах …а всё же такого глинтвейна пробовать не доводилось нигде!" - встретившийся им под вечер худощавый бродяга явно знавал лучшие времена: похожий на вешалку в лохмотьях, он с трудом справлялся с зябкой осенней дрожью, однако на осанке и манерах это не сказывалось. Такой мог быть и опустившимся сыном аристократа, и вдрызг проигравшимся студентом Старых Университетов... да мало ли кем! Поэтому к словам про знание многих вещей стоило отнестись со вниманием, равно как и к похвале глинтвейну: пусть Йорик не считал это чем-то особенным, Гита, чьи шалости натолкнули его в своё время на новый рецепт, невольно повела плечами и смущённо улыбнулась.

Команда «Йорик и другие» как обычно выбрала укромное местечко для лагеря, чтобы, как выражался Гэндзи – «сэкономить на чешуйках», поскольку возможностей ускориться и дойти до деревни, чтобы заночевать под крышей у них было хоть отбавляй. И ведь не скажешь, что особая нужда, просто… так время от времени складывалось. Этому, правду сказать, немало способствовали улучшившиеся в последнее время кулинарные навыки «экономной готовки» Вирида. Каждый был занят привычным делом, так, что даже прибившемуся к ним под вечер бродяге нашлось полезное занятие – развлекать историями о пережитом или услышанном, что надо сказать, удавалось ему как мало кому другому.

  Обычно такие личности, способные сходу вписаться в чужую компанию, и непринуждённо поддерживать разговор с теми кого впервые встретил, не предвещали ничего хорошего обладателям толстых кошельков или дорогой добычи, но Анима не пожалела на вышедшую из кустов фигуру «Взгляда Судьи», так что насчёт проблем в ближайшей перспективе можно было быть относительно спокойным, а уж Йорик и вовсе не обращал на подобное внимания: презрев ворчание Вирида протянул руку для приветствия, и уже разговаривал с незнакомцем как с приятелем.

…«Слууушай...» - протянула, опираясь подбородком в плечо сестре Зита: «а почему Ты до сих пор не бард? Я же половину твоих историй знаю! Но слушать их даже более занятно чем в первый раз – при том, что ты их совсем не переиначиваешь!»
«Тридцать три» - загадочно отвечает бродяга, и, не найдя понимания на удивлённых лицах поясняет: «э-это просто из одной смешной истории. Там дружная компания выучила все байки по номерам, потом новичок говорит число наугад, и никто не смеётся. А ему объясняют: понимаешь парень, просто кто-то умеет рассказывать анекдоты, а кто-то – нет!». Сдержанные смешки перерастают в дружный хохот: такой истории им слушать не доводилось.
«Но на самом деле – рассказчик из меня не особо весёлый» - продолжает он: «шутки быстро приедаются, знания что мудрые учителя сумели вколотить в мою голову редко кому нужны; мне больше нравится рассказывать притчи, и странные истории без внятного окончания – почему-то слушателям охота примерять их на себя, спорить о том, как бы они поступили на месте тех, кто в эти истории вляпался. Хотя иногда заканчивается это грустно. Да.»
«И что с ними происходит?» - спрашивает посерьёзневший Гэндзи.
        «Да как сказать…» - ворошит палочкой прогоревшие дрова в костре бродяга: «я не говорю, что плохо. Я говорю, что грустно. Им самим грустно – по разным причинам. Поэтому я обычно избегаю рассказывать что-то подобное не особо дружным компаниям, или тем, кто склонен к агрессии или…»
«Кажется мы поняли» - перебивает его Йорик: «или я понял по крайней мере. Мой наставник не раз говорил мне, что многие знания даются со многими печалями. Но… ты бы не стал говорить об этом тем, кому не хочешь рассказывать нечто подобное. Так давай не будем ходить вокруг да около? Покажи – что такого в твоих историях?»
Поочерёдно оглядев своих визави, и безлунное сумеречное небо, бродяга выдержал паузу, какую нередко держат люди, пытающиеся набить себе цену. Потом слегка нахмурился и вздохнул.
«Одну. Небольшую. И, скорее всего, вам она не понравится» - выдал он на одном дыхании: «а назову я её… «будете как боги знать добро и зло». Отхлебнул глинтвейна, задержав дыхание, словно пловец, перед тем как нырнуть глубоко в холодную воду, и повёл свой неспешный рассказ.

Казалось, сама природа шумом ветра в кронах, треском костра, который в нужные моменты заставлял вздрагивать не только резвых близняшек – помогала ему. Но всё же история про неведомого бога, прогнавшего из неких чудесных садов бестолковую парочку, пусть даже и прародителей человеков – вызвала скорее недоумение.
«Это… всё?» - осторожно спросил Вирид, как бы пытаясь ощутить на себе тяжесть «многих печалей»: «их просто лишили… банальной халявы, и выкинули сюда за компанию со всеми? Разве не что-то подобное вещают все жрецы каждого светлого бога не считая половины тёмных?»
«Не все. Никто.» - неожиданно подала-таки голос Анима: «ты прослушал – они теперь сами определяют добро и зло.»
«А что такого?» - не унимался, как и положено дворфу, Вирид: «глянул в открытую статистику, вот и видишь кто злой, а кто – нет, если, конечно, навыка анализа хватит».
«Разовью мысль вашей бесподобной целительницы» - снова расправил плечи бродяга: «здесь речь о мире, в котором нет никакой статистики. В том числе - показателей морали и мировоззрения. И если Вы встретите, скажем плачущую девушку на обочине дороги, Вы не сможете понять, что с ней делать – помочь или добить – просто поглядев на её статистику. Улыбчивый сосед может оказаться безумным убийцей, а уродливый горбун – романтиком, способным жертвовать собой. Теперь всё – на вас. Все суждения.»

«Как будто за нас кто-то решает! Не надо так уж сгущать краски!» - почувствовал возможность доброго спора Гэндзи: «мы сами решаем, как нам поступать, пусть даже передо мной и злое существо, мне никто не запрещает пощадить его и доставить на суд».
«А нам жалко тамошних обитателей!» - внезапно воскликнула Зита, приобняв сестру в защитном жесте: «вот если кто-то посчитает ту девушку плохой, а кто-то хорошей? Что тогда? Как они ещё не поубивали друг друга в таком-то мире?»

«Мало того» - поймал волну отрядный маг: «мы же не куём каждый себе оружие и броню, не лечим каждый себя, всё это делают мастера своего дела! Тогда почему мы должны иначе относиться к такой важной вещи как мораль и мировоззрение? Я не силён в теологии и не знаю – боги, разум вселенной или что ещё дарует нам эти статистики, но мне кажется, что эта сила каааапельку  мудрее среднего разумного, и лучше знает кто и чего достоин!»
«Именно потому, что важная…» - скорее про себя пробормотала Анима, поправляя очки.
«Но задумайтесь» - не сдавался бродяга: «если кто-то обрёл парой ошибочных дел плохую мораль – как много у него шансов выкарабкаться к свету, когда теперь каждый в городе может ткнуть в него пальцем, даже не зная как и за что он эту метку получил? Ведь не на пустом месте родилась поговорка – «милосерден не любой – или герой или святой!»»

«А ты как думаешь?» - обратила внимание на задумчивое молчание Йорика - целительница.
«Думаю… ты был прав, когда предупреждал, что нам эта история не понравится!» - выдал тот помолчав: «и ещё думаю, что завтра нам рано вставать. Так что… Вирид, на тебе первая стража, Анима – потом ты, дальше Гэндзи и девчата. Я – перед рассветом подежурю, бо работал сегодня меньше всех.»

Не то чтобы вечер был скомкан – просто… история была действительно странной. Пусть она не давала никаких мудрых истин, но… глупый мир в котором нельзя было понять добро или зло перед тобой - сбивал с толку, заставляя чувствовать себя немного неудобно. Как быть в таких условиях?
…Под утро, когда смолкли ночные птицы, а время утренних песен ещё не наступило, бродяга осторожно  откинул плащ, бесшумно принимая вертикальное положение.

«Может не стоило тебе… вот так?» - обернулся он на тихий вопрос Йорика. «Прости приятель… сам не знаю, что нашло. Хотел что-то светлое рассказать, про добро и дружбу, чтобы слёзы из глаз, чтобы радость и грусть, а... с таким вот признания я не дождусь!»
«Да знаю я как с вашим братом сложно иной раз…» - добродушно проворчал Йорик: «ты это… не поминай лихом. Вот еды с вечера, плащ оставь себе и… удачи! Чтобы нам с тобой больше не видеться!»
«Да уж – по крайней мере не при таких обстоятельствах!» - и высокая нескладная фигура тихо растаяла в светлеющем предрассветном тумане.
***
(пока что предполагаю обсуждение - если есть что обсуждать - в этой же теме)

Отредактировано Павел178 (15-02-2023 17:47:29)