Глава четырнадцатая
Октябрь две тысячи пятнадцатого года. Виктор
Следующие несколько ночей Аска провела в постели Принца. Чем уж они там на самом деле занимались, мне было неинтересно, интерес Мисато удалось подавить, так что проблемы этот факт не представлял... Оба выглядели вполне довольными, работе все это никак не мешало – а остальное неважно.
Хетты, получив по рогам, вели себя тихо, японцы – тоже, зато появились англичане. Впрочем, появились они на море, так что непосредственно перед нами эта проблема не стояла – у нас была другая...

– Аномалия в парке! – доложила Майя. – Поздний маастрихт, Северная Америка!
– Ну наконец-то динозавры! – вздохнула Мисато. – Шигеру, почему бы тебе не поехать с нами?
Палеонтолог, уставившись куда-то в астрал, выдал:
– Маастрихт... В парке...
– Куцый!.. – охнула Мисато. – Майя, поднимай инженеров, нам нужны два, нет три тяжелых бульдозера и пожарная машина! Вик, возьми в арсенале шумовые гранаты, пару укупорок! Шигеру, твоя вонючка готова?!
– Так, я не понял, что за паника?! – я поймал Кацураги за локоть.
– А, да, ты же его не знаешь... Там полустабильная аномалия, и...
– Кто такой этот Куцый?
– Трицератопс, – вздохнула Мисато. – Очень большой, очень умный и очень, очень наглый... Настолько, что просто не поверишь, пока сам не увидишь.
– Ну почему, очень даже верю, – вот уж кто-кто, а я отлично знал, что бытовавшее некогда мнение о тупости динозавров было далеко от истины...
– Так вот, – продолжила Мисато, когда я вернулся с гранатами. – В общем, она всегда открывается в одно и тоже место и время, и он каждый раз в нее лезет. И устраивает погром...
– А снотворное?
– После первого раза он научился уворачиваться – валится на бок, или рога подставляет, или еще что-нибудь вытворяет... – Кацураги пожала плечами. – Это такая хитрая сволочь, что диву даешься.

Трицератопс действительно был большим. И он действительно был куцым – кто-то оттяпал ему половину хвоста. А еще он действительно был неимоверно наглым...
Ящер торчал посередь парка, жрал сакуру и удовлетворено фыркал. Выглядел он при этом настолько занятым, что я даже поверил...
Мой личный опыт общения с трицератопсами был невелик, и оба попавшихся мне были поменьше размером, поярче окрашены и довольно флегматичны. Но эта тварь... Заметив нас, трицератопс замычал, шустро вылез из кустов, встал на дыбы и понесся на нас. Зигзагами...
Я попытался выстрелить, промазал – а потом чертов ящер до нас добрался... Мисато ударила по тормозам, я вцепился в поручни, а динозавр наклонил башку и пропорол рогами шину. Я снова прицелился, но Куцый отскочил, снова замычал и побежал куда-то в сторону велосипедной дорожки.
– Безнадежно, – Мисато махнула рукой и щелкнула по гарнитуре. – Инженеры, я не поняла, вам что, отдельное приглашение нужно? Вам сказать, куда вы можете засунуть ваши обстоятельства? Да пожалуйста, хоть во всемирную лигу сексуальных реформ! Не проходит – сносите, пока Куцый это за вас не сделал!
– Что там у них?
– У них там, видите ли, бульдозер в ворота не проходит! – Мисато была в бешенстве. – Если эта тварь опять разнесет парк...
Судя по шуму, инженеры тоже представили, что будет с парком, в котором порезвился трицератопс, и просто снесли ворота.
– Вот, – торжественно провозгласила Мисато. – Сразу бы так! Пошли, надо проследить за этими идиотами...

Зрелище было сюрреалистическое... Огромный трицератопс пасется на клумбе, с трех сторон к нему подбираются бульдозеры, а ему хоть бы хны, вокруг суетятся телевизионщики, народ снимает на телефоны... И, как венец всего этого – мы с Мисато, стоим, как идиоты и смотрим на все это безобразие.
Все-таки, три бульдозера Куцего в восторг не привели. Замычав, трицератопс оставил клумбу в покое, попытался боднуть бульдозер и попятился. Водитель высунулся из кабины и продемонстрировал ящеру средний палец, после чего двинул машину вперед...
Палец динозавра, естественно, не впечатлил. А вот бульдозерный отвал перед самой мордой – очень даже, так что ящер снова попятился, угрожающе мыча и выставив рога. Бульдозеры снова двинулись вперед, зажимая динозавра с трех сторон и оттесняя к аномалии, Куцый мычал, пыхтел и мотал головой, но отступал...
В общем, минут за пятнадцать трицератопс был изгнан, аномалия закрыта, а я, Мисато и Шигеру остались объясняться с администрацией, которой очень не нравились частью съеденные, частью раскатанные бульдозерами клумбы и кусты. Пытался к нам пристать и какой-то газетчик, но смылся, когда я сообщил ему, что он шлемазл... И на все это мы угробили времени едва ли не больше, чем на динозавра!

– Что это было за слово? – немедленно пристала Кацураги, едва мы оказались в машине.
– Еврейское ругательство.
– Вот уж на еврея ты явно не похож...
– Ты знаешь Сару Беккер?
– Ну, положим, не лично...
Я хмыкнул:
– Она, кажется, владеет всеми ностратическими языками, но ругается обычно на английском, фарси, русском или идише. Вот я за полгода и привык... Майя, это Виктор, – рация, наконец-то, заработала. – Возвращаемся, что у вас?
Как оказалось, в Агентстве не случилось ничего важного, только полиция поймала хеттских диверсантов и везла к нам.
– Ну, что в конторе? – осведомилась Мисато.
– Да так, – я пожал плечами. – Пустяк на пару минут, нам даже и делать там нечего.
Как показали дальнейшие события, я в этот момент жестоко ошибался...

Октябрь две тысячи пятнадцатого года, Хаконэ. Синдзи
Занятия на сегодня закончились, оружие вычищено, а поскольку казарму все еще не восстановили, кадеты начали расходиться по домам. Икари же, все равно собиравшийся дождаться Мисато и Виктора, оказался пойман Хикари и мобилизован для приема пленных. Возражать старшине он не рискнул, и потому стоял теперь у ворот вместе с Аской, Рей и Хораки, и ждал.
Долго ждать не пришлось – маленький конвой из полицейской машины и  тюремного фургона появился у ворот Агентства минут через пять.
– Старшина Хикари? – коротко кивнула выбравшаяся из машины девушка. – Лейтенант Шимоцуки, сопровождаю пленных.
Хикари кивнула, взяла протянутую папку и кивнула кадетам. Синдзи, которого все эти бюрократические танцы успели надоесть, внимательно наблюдал за пленными.
Четверо наемников – здоровенный скандинав, типичный бородатый араб, лысый китаец и покрытый татуировками полинезиец... Очень хорошо знакомый Икари и почти не изменившийся за семь лет – только татуировок прибавилось.
Выстрел.
Бывший второй лейтенант «Райских птиц» запнулся на половине шага и рухнул на асфальт.
– Кадет, вы арестованы! – взвизгнула лейтенант и выхватила пистолет.
Затормозила, почти пойдя юзом, красная «Супра», так вовремя вернувшаяся из парка.
– Что, черт возьми, здесь происходит?! – осведомился капитан Северов, держа на прицеле девчонку-лейтенанта.

Октябрь две тысячи пятнадцатого года, Хаконэ. Виктор
Рутина? Как бы не так! В нашей конторе ничего не бывает без приключений, но копы и кадеты, которые вот-вот перестреляют друг друга – это уже за гранью добра и зла.
– Что, черт возьми, здесь происходит?! – рявкнул я, вылезая из машины.
Вообще-то, вопрос был в изрядной степени риторический – не узнать Те Веро и быть не в курсе решения суда по «Райским птицам» могла только эта идиотка из полиции...
– Ваш кадет в нарушение всех...
– Лейтенант Шимоцуки Мика, – я, наконец, разглядел бейдж. – Вы установили личность убитого?
– Эти люди сдались в плен...
– Лейтенант, – снова перебил я. – Кадет Икари сделал то, что входило в ваши обязанности, поскольку Сеульский трибунал выдал ордер на его ликвидацию. Или вы выступаете против решения трибунала?
Девочка побледнела – в Японии возражения против Сеульского трибунала с считались государственной изменой – убрала пистолет и нацелила на покойника служебный телефон... И судорожно пискнула, когда получила ответ из базы данных.
– Кадет Икари! – все еще бледная Шимоцуки отдала честь. – Приношу свои извинения в связи с возникшим по моей вине недоразумением! Вы предполагаете подавать рапорт?
Это был крайне серьезный вопрос, и я напряженно ждал ответа Принца... И он мои ожидания оправдал.
– Не вижу необходимости, – сказал Синдзи. – Ошибка простительна, если вы готовы признать и исправить ее.
Облегченно выдохнув, Шимоцуки поклонилась. За моим плечом удивленно хмыкнула Кацураги – сейчас Синдзи казался гораздо старше своих пятнадцати лет, старше девочки из полиции...

– Итак, кадет Икари, – я проводил взглядом полицию и склонился над трупом. – Ваша реакция вполне объяснима, ожидаема и, в общем и целом, даже похвальна, но как раз в таких случаях необходимо следовать процедуре – во избежание проблем наподобие недавней стычки. Интересно, если бы эта Шимоцуки действительно попыталась бы вас арестовать, что бы вы сделали?
– Сдался бы, – Синдзи передернул плечами. – Наверно... Я боюсь, что мы могли открыть огонь...
– Вот для этого и существуют все эти бюрократические танцы, – заметил я. – Хотя на сей раз вам повезло, кадет. Будем считать, что вы заметили, как он ковырялся в замке наручников...
Я проследил, как пленных уводят в изолятор и кивнул кадетам:
– Сдавайте оружие – и по домам.
– Так точно, сэнсей, – козырнула Хикари.

– Вот в такие моменты я жалею, что бросила курить, – вздохнула Мисато. – Принц, конечно, тот еще типчик, но и эта девчонка не лучше... Неужели так трудно заглянуть в базу?
– Она новичок, – пожал я плечами. – Подозреваю, что это ее первый самостоятельный выезд – на этом фоне наши кадеты за ветеранов сойдут... А тут такое... Вот она и перенервничала. Понятно и, в общем, простительно. Да и у Синдзи с «Райскими птицами» сама знаешь, какие отношения...
Мисато в ответ только кивнула – с наемниками-маори она сталкивалась и прекрасно понимала, почему в Сеуле тем же «Райским птицам» вынесли заочный смертный приговор.
На этом разговор и закончился, поскольку появилась наша троица. Принца, кажется, отпустило – во всяком случае, выглядел он вполне нормально, а не так, словно ему стоило напиться в хлам...
– Поехали? – спросил я, когда кадеты устроились на заднем сиденье.
Синдзи кивнул, Мисато завела машину – и, к счастью, не заметила, как Аска взяла Принца за руку. Увидела бы – начисто вынесла бы мозги своими шуточками...

Октябрь две тысячи пятнадцатого года, Хаконэ. Аска
Нож с глухим стуком вонзился в доску. Синдзи встал, выдернул ножи, отошел в другой конец комнаты и начал все по новому кругу, пятому или шестому.
Стоило бы сказать, что это раздражает, потребовать прекратить – но Аска отлично знала, в чем дело, и потому молчала...
Снова один за другим пять ударов, пауза – и все повторяется. Синдзи плохо. Синдзи терзает дикая, невыносимая смесь гнева, злости, тоски и боли – она видит это, как бы он не старался прятать свои чувства. И она прекрасно понимает его – ей и самой не лучше. И все же...
– Синдзи, ты собираешься мучить доску всю ночь?..
– Я мешаю? Прости, – Синдзи убрал ножи, подошел к Аске и заглянул через плечо. – Что-то новое?
Это было необычное ощущение – но ей нравилось, что Синдзи стоит, наклонившись над ее плечом, и читает, почти прижавшись к ней.
– Да так, по мелочи... – Аска закрыла ноутбук и развернулась к парню. – Синдзи, ты поступил совершенно правильно.
– Тогда почему на душе так погано? – фыркнул Икари. – Я же был готов застрелить эту девчонку!
– Скажи честно: ты бы выстрелил первым?
– Нет, – без колебаний ответил Синдзи. – Иначе бы ничем не отличался от этого...
Он вздрогнул, прикрыв глаза.
– Не могу... – тихо сказал он. – Я боюсь однажды сорваться...
– Не сорвешься, – Аска встала и обняла парня. – Син... Расскажи о своей маме...
Синдзи вздрогнул, пальцы на плечах Аски сжались – и он заговорил.
Он рассказывал о Юи, о том времени, когда они вчетвером были обыкновенной счастливой семьей. О том, как его родители впервые столкнулись с аномалиями. О Конвергенции...
– У меня в тот день уроки закончились раньше, чем у сестры, и мы с мамой как раз хотели по дороге домой забрать ее из клуба... Мы не доехали – повсюду стали открываться аномалии, началась стрельба... А потом появились маори. Знаешь, я думаю, они знали, чья это машина и охотились за мамой... Они открыли огонь, прямо сходу, наша машина загорелась... Мама схватила винтовку и сказала мне: «Беги и спрячься», я попытался возразить – и тогда она впервые за всю жизнь ударила меня. Я убежал и спрятался – увы, недостаточно. Меня не нашли... Но я слышал. Я слышал стрельбу... А потом она закричала. Я слышал ее крик... Потом, когда все стихло, я рискнул выглянуть из своего убежища... Там были трупы, Аска, она одна положила десятка полтора, если не два этих ублюдков... Но они до нее добрались... Они буквально растерзали ее, только лицо оставили нетронутым... Не знаю, сколько прошло времени, но когда меня нашла спасательная команда, я поклялся, что найду этих нелюдей и убью их... А потом...
Синдзи дернулся, отчаянно прижал девушку к себе – и впервые за эти годы заплакал. Аска на секунду замерла, а потом просто обняла парня покрепче – все равно, большего она сделать на могла... Да большего и не требовалось. Просто стоять и молчать, чувствуя на лице чужие слезы вперемешку со своими...
Наконец, выплакавшись, Синдзи разжал руки – вернее, попытался. Аска не собиралась его отпускать...
– Дурак ты, Синдзи... – девушка подняла глаза. – Думаешь, ты один на свете? Думаешь, что только у вас троих счеты к хеттам?..
– Аска, я знаю...
– Ничего ты не знаешь, Икари Синдзи... – Аска прижалась щекой к его груди.

Стало интересно -- получится или нет...

Глава пятнадцатая
Октябрь две тысячи пятнадцатого года, Хаконэ. Виктор.
Всю дорогу до работы Мисато самодовольно рассуждала на тему «я же говорила». Поводом к тому была встреча в коридоре с Аской, одетой в майку Принца и, несомненно, будь с нами кадеты, все было бы еще хуже. Но кадеты тоже это понимали и предпочли машине байки.
При этом Рей ехала перед нами, а Синдзи с Аской держались позади, причем шли колесо к колесу. И выглядела наша кавалькада так, что дорогу нам уступали моментально – без всяких сирен и мигалок. Ну да, три драгунских мотоцикла и красная «Тойота» с эмблемами Агентства – это что-то с чем-то...
Наконец, мы свернули на стоянку, Кацураги начала было очередное ехидное заявление – и сбилась... На стоянке имелся еще один трофейный байк, а на байке – Каору и Мана. Что само по себе было странным, поскольку жили они в разных концах города...
– О, у нас еще одна парочка!.. – обрадовалась Кацураги. – А как же «дорогой Синдзи-кун»? Без боя отдан Аске? Или...
– Синдзи-кун! – заорала Мана, едва заметив нас. – Смотри, что я нашла!
– Ну вот, встретились два маньяка... – вздохнула Мисато, когда кадеты чуть не столкнулись лбами над хеттским скимитаром.
Аска и Каору переглянулись и синхронно схватились за головы.

Всю дорогу до класса Принц, Мана и присоединившийся по дороге Тодзи бурно обсуждали добычу. Скимитар действительно оказался весьма интересным – века восемнадцатого самое позднее, а скорее пятнадцатого-шестнадцатого, похожим на иранский шемшир, но выкованный в турецкой манере. Более того, он был выкован из литого булата. В общем, вещь действительно была уникальной...

Бурную дискуссию прервала Мисато – первым уроком шла тактика, так что я отправился к себе в кабинет. Недавний налет оставил массу трофейных документов, разбирать их приходилось мне, причем практически в одиночку. И на сей раз этот бумажный завал содержал массу действительно ценной информации... Правда, и мусора там было не меньше, а учитывая количество бумаг, задача была не из легких.
Примерно половину нашей добычи составляли карты. Хаконэ с окрестностями, Токио, железнодорожные узлы... Очень хорошие и подробные карты, на хеттском – и это было странно. Либо у них была незамеченная нами агентура, либо японцы делились с ними трофеями. Первое – хреново, но маловероятно, второе – более вероятно и немногим менее хреново. Это значит, что заключен полноценный союз. Или почти заключен что было ненамного лучше... Два самых опасных для Японии и для нашего Дальнего Востока игрока, похоже, собирались поднять ставки.
Отметив свои подозрения в отчете, я отложил карты и принялся за разбор всего остального.
Здесь, по большей части, были приказы и черновики докладов – в большинстве своем довольно обыденные. Они тоже были полезны – позволяли уточнить, что нашим «друзьям» было надо – но могли подождать. Но были и другие... Например, нацарапанная радистом записка: «развернуть роту на позиции 2 в обеспечение действий отряда 10». Или письмо за подписью командующего, в котором приказывалось всячески содействовать обладателю оного письма...
– Интересно... – протянул я, откладывая находки и снова зарываясь в бумаги.
Спустя минут сорок поисков нашлось еще одно письмо и несколько приказов. Я загнал в базу данных номера – и выяснил нечто весьма интересное...
Приказы были изъяты у пленных или найдены у убитых, а вот письма... Одно лежало в обычном армейском планшете, валявшемся на поле боя, а второе нашли на трупе лейтенанта наемников... И вот это уже стоило немедленного доклада.
Директора на месте не отказалось, Фуюдзуки внимательно выслушал доклад и переключил меня на разведку. Разведка выслушала, приняла к сведению и отключилась, а я отложил бумаги и подошел к окну.

На плацу по пристальными взглядами сразу двух курсов фехтовали на ножах Икари и Судзухара. И я бы не сказал, что Тодзи так уж сильно уступает Принцу – подавляющее большинство противников уже давно проиграло бы, а Тодзи держался уже минут пять, как минимум... А может, и дольше, если судить по энтузиазму зрителей. Причем именно зрителей, так как энтузиазм зрительниц определялся тем, что фехтовали парни голыми по пояс...
Я прикинул, что Тодзи продержится еще минуту-полторы и оказался прав – очень скоро предплечье Судзухары украсилось длинным порезом, и бой остановился.
Я потянулся за телефоном и осведомился:
– Миса-тян, а ты в курсе, что творится на плацу?
– Да, и мне это не особенно нравится, но  с Фуюдзуки не поспоришь, – сердито отозвалась подруга. – Там случился спор насчет результата тренировки, и зам предложил перейти на боевое оружие. Кто же знал, что Принц согласится...
– Ты же его знаешь, – я пожал плечами. – Могла бы и сообразить... А теперь расслабься и получай удовольствие – Принц будет драться с Маной.
– Да... – протянула Мисато. – Это будет зрелище...
Кадеты явно придерживались того же мнения – в толпе началось шевеление, публика старалась занять лучшие места в явной надежде, что Мана тоже будет драться полуголой...
До этого не дошло, но и обтягивающая белая майка публику устроила – обтягивать было что, а кровь на ней будет очень заметна...
– Начинаю понимать, почему римляне так любили гладиаторские бои, – раздалось за моей спиной.
– Миса-тян, а тебе что, нечего делать?
– В общем, да. Ну-ка подвинься, – Кацураги пробралась к окну, прижимаясь ко мне. – О да, это круто...
Я много раз слышал о танце клинков – и сейчас видел его воочию. Это действительно был танец... Японская школа против европейской, кайкен против финки... Девушка против парня... А вот тут мысли свернули куда-то не туда, и стоящая рядом Мисато этому весьма способствовала.
Противники были достойны друг друга – и подготовка, и опыт, и талант  этой парочки были одинаковы, так что бой мог продолжаться не один час... И продолжался бы, если бы не вернулся Директор. Машина не могла не проехать мимо плаца, а Гендо не мог не заинтересоваться творящимся безобразием. И заинтересовался...
Растащить подростков оказалось непросто – они разошлись настолько, что на окрик Гендо не обратили внимания.
– Так... – Мисато зловеще ухмыльнулась. – Сейчас кто-то получит...
Через пару минут Киришиму и младшего Икари все-таки разогнали по углам и Директор принялся их отчитывать... А я искренне жалел, что окно закрыто – судя по тому, что я видел, это стоило послушать... Судя по всему, младший Икари моментально перевел стрелки на Фуюдзуки, спешно вызванный Фуюдзуки оправдывался, а кадеты на все это смотрели и наслаждались...
– Интересно, чем все это кончится? – осведомилась Мисато.
– Да ничем, – я пожал плечами. – Это же Принц...
Младший Икари, как мы давно уже убедились, прекрасно умел отмазываться, и прижать его еще никому не удавалось...
И он, естественно, отмазался. Через пару минут отец махнул на сына рукой и ушел, Фуюдзуки, свирепо зыркнув на Принца, последовал за шефом, а мы отлипли от окна.
– Как думаешь, чем дело кончилось? – спросила Мисато, потягиваясь.
– Могу спорить, что он еще и выбил для себя такую тренировку на постоянной основе, – фыркнул я. – Ты же знаешь Принца...

Самое смешное, что я оказался прав. За обедом Кенске в подробностях и красках пересказал разговор с Директором, когда Синдзи в ответ на  отцовское замечание: какой, мол, идиот это сказал, заявил: «Какой-то Икари Гендо»...
– И что на него нашло?..
– Да просто адреналин, – Айда пожал плечами. – Вы же знаете Принца, сэнсей – так-то он парень спокойный, но если его завести, мало не покажется... Главное, нам такие тренировки официально разрешили – правда, раз в две недели и под присмотром медиков.
– Не то, чтобы я хотела критиковать начальство за обедом, – заметила Мисато, – но, по-моему, он это зря сделал.
– Не можешь предотвратить – возглавь, – я пожал плечами. – Так хоть под присмотром будут... А то будет, как у Тодзи с пулеметом.
– Не напоминай, – поморщилась Мисато. – Хорошо еще, что он лежа стрелял...
– Угу, как вспомню, так до сих пор в ушах звенит... – встрял Айда. – Кстати, сэнсей, вы не могли бы кое-что пояснить?
– Если это касается языка...
– Именно.
– Лекция через десять минут, вот и спросишь все, что угодно.
– А, точно же! – обрадовался Кенске. – Ну, я побежал!
И выскочил из-за стола.
– Вот ведь тип... – проворчала Мисато.

Занятие началось с того самого вопроса – о хеттской риторике. Разумеется, вот так, от бедра навскидку, рассказать я мог мало что – это, все-таки, не моя специализация. Но и этого Кенске хватило для того, чтобы вцепиться в меня мертвой хваткой. В результате план занятия полетел коту под хвост, поскольку тема увлекла всех. Пришлось лезть в справочники, тащить из кабинета словари, гонять Айзена...
– Вы бы на зачетах так работали, как сейчас, – хмыкнул я. – Особенно вы, кадет Икари. Особенно – с учетом вашего утреннего выступления...
– Это было сатори, сэнсей, – нагло заявил Синдзи. – Увы, человек не властен над ним...
– Кадет Икари, у нас тут филология, а не философия, а потому будьте добры – все то же самое, но по-хеттски.
Синдзи справился...
– Прекрасно, кадет Икари. Что ж, занятие окончено, все свободны.
И стоило мне это сказать, как тут же взвыла сирена...

На сей раз в Японию две тысячи пятнадцатого года пожаловали ютарапторы. И, как будто нам было мало гигантских дромеозавров, первой на месте происшествия оказалась Нагато... А хуже нашей пиарщицы на месте происшествия могло быть очень немногое.
– Так, товарищи кадеты, – я отвернулся от терминала. – Мне нужны добровольцы для поимки Асуры Нагато прежде, чем ее поймают динозавры.
Добровольцев, естественно, не оказалось. Ладно, назначим...
– Первое отделение, выдвигаемся немедленно. Кадет Лэнгли, не надо делать столь жалобное лицо. Это вам не поможет.

Кадеты были недовольны. Кадеты с гораздо большим удовольствием позволили бы ютарапторам закусить Нагато и ее командой, и я даже не мог их в этом упрекнуть... Тем не менее, собрались ребята моментально, и через пять минут мы уже выдвигались к месту событий.
Дорога заняла примерно столько же, и вскоре два бронетранспортера, распугивая динозавров и немногих оставшихся зевак, вылетели на площадь. Фургон пресс-службы стоял посреди площади, а вокруг него – и по нему – скакали ютарапторы...
Захлопали пневматические винтовки, и за минуту площадь была очищена от динозавров. Нагато, вместо того, чтобы немедленно убраться, немедленно пристроилась нам в хвост и упорно не желала с него слезать, хотя избавиться от нее мы пытались... Да только зря – пресс-секретарю, похоже, не давала покоя слава Кармена, и она опять лезла на передовую.

К счастью, нам противостояли только динозавры, а с ними спокойно мог справиться и дежурный отряд. Нам же оставалось только следить, чтобы Асакура не влезла в пасть динозавру или не словила в суматохе дротик со снотворным... Хотя последнее и казалось мне очень неплохой идеей – уж на что Аска всегда была электровеником, но Нагато ее в этом оставляла далеко позади.

Дромеозавриды в городе – это бардак. Дромеозавриды в городе, за которыми гоняется Асакура Нагато – стихийное бедствие, сравнимое с Конвергенцией... Но мы это пережили. И даже без жертв и разрушений, хотя пресс-служба очень старалась пострадать.
– У нее точно с головой все в порядке? – спросила Мисато, когда фургон исчез за поворотом.
– Не знаю. Но с тормозами у нее точно никаких проблем нет. За полнейшим таковых отсутствием... – я сдал назад и развернул БТР. – Возвращаемся.

Нас не было минут сорок, и за это время кому-то успела придти в голову мысль выгнать кадетов на стрельбище. С нашим сопровождением, естественно...
Меня такое положение дел вполне устраивало – надоело копаться в практически бесполезных трофейных бумагах. Мисато, на которую свалилась уйма бумажной работы, тоже была не прочь отдохнуть на свежем воздухе, ну а кадеты... Кадеты просто предвкушали развлечение.

И они его получили...
Во главе колонны маршировал Кенске с флагом, за ним – Аска, Синдзи, Рей и Тодзи. Рей играла на флейте, Судзухара упоенно барабанил, а Аска с Икари горланили:
– Trum, trum, terum tum tum,
die Landsknecht zieh'n im Land herum.
Trum, trum, terum tum tum,
mit Trommeldröhnen und Gebrumm!
– Опять про ландскнехтов? – Мисато покачала головой. – Что за кадеты...
– Аска Сорью Лэнгли, – я пожал плечами. – И этим все сказано. И, между прочим, это великолепная реклама. Сама смотри...
В начальных школах как раз закончились уроки, на улицах было немало школьников – и за нами увязалась компания мальчишек. Человек десять одновременно, но постоянно сменяющихся, так что всего их набралось десятка три, не меньше. Кадеты, обрадованные таким вниманием, маршировали, словно на параде и распевали так, что в ушах звенело... В общем, шоу удалось.

На стрельбище кадеты показали себя отлично. Что было ожидаемо, если уж на то пошло – с их-то практикой... Инструктор внимательно изучил мишени, не нашел, к чему придраться, и поставил всем «отлично».
Возвращались мы с еще большим шумом и в отличном настроении которое не могла испортить ожидающая меня куча бумаг...

Его не смогло испортить даже требование явиться в конференц-зал, причем нам обоим. А вот сидящей в углу лейтенанту Шимоцуки это удалось. Уж если к нам явилась полиция, да еще и не приписанный к Агентству Кадзи, а кто-то другой – случилось что-то серьёзное...
Достаточно серьёзное для того, чтобы явился лично Директор. Он вошел, кивнул, уселся, сцепив руки перед лицом и вопросительно посмотрел на Мику.
– Вчера в Нагасаки, где я находилась в служебной командировке, была захвачена разведывательно-диверсионная группа. Американская, из параллельной реальности. В состав входили два наемника из ЧВК «Райские птицы», оба уничтожены. Как было установлено, отряд высадился с подводной лодки, поиск которой сейчас ведут Морские Силы Самообороны, но самым важным менее представляется тот факт, что подлодка вела разведку глубин.
– Поясните, – распорядился Гендо.
– Насколько я понимаю, гидрография этого района в двух мирах существенно различается, – Шимоцуки расслабилась и заговорила нормально. – А главное – сильно различаются фарватеры, поэтому ни один крупный корабль без разведки туда не рискнет идти. А поскольку они именно этим и занимались, я думаю, что «Мусаси» готов к бою и вскоре мы можем опять с ним столкнуться.

Просто замечательно... Если эта скотина появится в гавани – а она это сделает почти наверняка – ядерное оружие использовать мы не сможем. Ну а без него быстро потопить корабль в четверть километра и с полуметровой броней затруднительно даже сейчас. А если учесть, что вооружен он гораздо лучше, чем его аналог в нашем мире, то...
– Перевести все службы в готовность второй степени, – распорядился Директор. Подразделения района «Кюсю» перевести в готовность первой степени. Активизировать спутниковую систему мониторинга. Лейтенант Шимоцуки, Силы Самообороны поставлены в известность?
– Так точно.
– Все свободны, – Икари встал. – Приступить к исполнению!
В последней команде никто не нуждался – все бросились по местам, едва услышав «все свободны».

– Полковник Лемешев слушает, – раздалось в трубке после третьего гудка.
– Товарищ полковник, докладывает капитан Северов. Поступила информация о возможной морской атаки Нагасаки Японией при поддержке США. Полный пакет информации поступит в течение часа.
– Принято.
Положив трубку, я выдвинул клавиатуру и принялся набирать перевод доклада Шимоцуки – благо, работы там действительно было не больше, чем на час, а завизировал Гендо мое письмо авансом. Все-таки, считалось, что я официально представляю Управление и потому имею некоторые привилегии... И вдвое больший геморрой, между прочим. А учитывая кадетов – так и вчетверо.
Впрочем, в данный момент кадеты меня беспокоили меньше всего – сейчас у них шла последняя пара, после чего (поскольку до казармы руки так и не дошли) их распустят по домам. А вот персоналу это не светило... Персонал рисковал остаться после отбоя еще на пару часов.

На самом деле, все оказалось не так уж страшно. Мы управились довольно быстро – Нагасаки был далеко, прямо сейчас мы сделать все равно ничего не могли, а несчастные документы я спихнул кадетам в качестве домашнего задания. Понемногу, конечно, но и этого хватило, чтобы сильно упростить мне жизнь... Хотя и на мою долю осталось предостаточно.
Красная «Тойота» вылетела со стоянки, я поправил ремень и попытался расслабиться – что, учитывая кое-чью манеру езды, было довольно сложно.
– Тебе не кажется, что наши гости все больше и больше наглеют? – спросила Мисато, проскочив перекресток за секунду до того, как зажегся красный свет. – Месяца не прошло, а уже новая авантюра, диверсанты эти, опять же... Интересно, а что у вас?
– Сводку пришлют – посмотрим, – я пожал плечами. – Но учти, что Конфедерация вполне может и постоять в сторонке... Или устроить независимую операцию. Или под шумок отхватить кусок в своем мире. Эти ребята довольно непредсказуемы... Да осторожней же, маньячка!
Мисато поморщилась, но скорость все-таки сбросила.
– Значит, ты думаешь, что может начаться большая свара там?
– Большая – вряд ли, скорее, какая-нибудь мелочь... Миса-тян, мы приехали, вообще-то.
– Вздор, – процитировала девушка одного героя Гауфа. – Без вас знаю...

Возможно, если бы не наша пикировка, мы бы заподозрили неладное... А возможно, и нет – звукоизоляция в доме была сделана на совесть.
Так или иначе, но дело было в том, что младший Икари воспользовался моим разрешением и залез в мой ноут за музыкой. И нашел «Трупный Яд», горячо любимый мной и не менее горячо ненавидимый Мисато...
... Все-таки у Мисато настоящий талант – меньше, чем за четыре секунды сконструировать осмысленную матерную фразу на двух языках могут немногие...
Синдзи впечатлился и музыку выключил, а высунувшаяся с кухни Аска немедленно шарахнулась обратно.
– Кажется, я сегодня кого-нибудь убью... – сообщила Мисато в пространство.