- Мы идём по Африке, по Африке, по Африке
- Трум-пурум-пурум.
- Мы идём по Африке, по Африке, по Африке
- Трум-пурум-пурум.
Дурацкий стишок, сам собой сложившийся в завихрениях утомлённого сознания, назойливо лез в голову. Вокруг была не африканская саванна или тропические заросли, а осенний лес среднерусской полосы. Чтобы описать её очарование, нужно быть как минимум Паустовским или Пришвиным, к числу каковых Коста Марич не принадлежал. Хотя стараниям своей матери произведения русских писателей, воспевавших лесную красоту, знал с детства.
- Читать надо доброе, вечное. Русскую классику например. Всяким мусором ты ещё успеешь мозги забить — говорила она. И маленький мальчик из Вуковара окунался в удивительный
мир осенней природы, в её спокойную красоту и очарование, туда, где лесные заросли превращались в наполненный волшебным светом замок.
Прошли годы, опалённый город и могилы близких остались во внезапно оборвавшемся детстве. Сохранилась только любовь к книгам и осеннему лесу. Вот и сейчас серб краем глаза цеплялся за окружавшую их компанию красоту. Большего он себе позволить не мог, ибо шла охота.
Дикая Охота.
Всё начиналось как обычно. Гильдия получила заказ на предоставление услуг парой проводников для доставки ценного груза из пункта А в пункт Б с несколькими возможными пересадками, если кто-нибудь вдруг сядет на хвост. Груз в этот раз оказался весьма необычным — двое близнецов лет четырнадцати, одетых как на туристическую прогулку с маленькими рюкзачками за спиной, в сопровождении молодой женщины в элегантном кожаном плаще. Её голову на манер хиджаба плотно покрывал газовый платок из серовато-коралловой переливающейся ткани. Только спустя какое-то время Коста разглядел на правой щеке паутинку из келоидных рубцов, выглядывающую из под края ткани. Близнецы, не смотря на свою разнополость, ничем не отличались друг от друга — были сивые, голубоглазые, носили одинаковые причёски, различаясь только цветом рюкзачков и кроссовок. Среди проводников они тут же заслужили негласные прозвища Гензель и Гретель.
Сопровождали троицу двое матёрых волкодавов из «Северного братства». Тактикульные шмотки от 5.11, понтовые Р-90 и Глоки с увеличенными магазинами, гарнитуры связи, тепловизоры. Ну, в общем, всё стандартно и внушительно. На их фоне проводники смотрелись бедными родственниками.
То, что что-то идёт не так, вся взрослая часть компании почувствовала почти сразу по отбытию из Гамбурга. Для людей, значительную часть жизни проводящих в потаённой реальности, даже незначительные изменения в Зазеркалье звучат набатом. Тут же всё было гораздо хуже... Насторожились даже близнецы. Неудивительно. Когда вокруг тебя начинают клубиться тени, а только что исправные порталы захлопываются один за другим, даже у новичка появляется уверенность в приближении беды. Не шло и речи о сколь либо спокойном переходе в точку прибытия где-то на границе Монголии и Синьцзяна.
А потом началось форменное родео, мать его.
Берлин, Венеция, Бейрут, Париж, Александрия, Рим, Стамбул, Вена, Москва, снова Венеция и Александрия, Дели, Казань, Оттава и Буэнос-Айрес с заходом в Кито, снова Москва... Их гнали, как гонят на охоте зверя. Гнали, отсекая не то, что ото всех возможных путей и троп, но даже от любых лазеек. И снова Рим, Стамбул, Прага, Мехико, Каир... Попытка зайти с заднего двора через Гонконг и попросить у тётушки Ма на какое-то время укрыться в «тени дракона» закончилась таким ментальным ударом при открывании портала, что у Гретель долго не могли остановить кровотечение из носа.
Их гнали, гнали и гнали. Гнали, не давая остановиться и отдохнуть, придти в себя после очередного перехода. Гнали, не позволяя залечить раны. Гнали, зная, что даже хорошо подготовленные бойцы не в состоянии долго выдержать такую нагрузку, не говоря уж о подростках. Те, кто спустил с цепей Гончих Аннуна, всё это знали и просто ждали, обкладывая жертву, не давая той спрятаться.
Самой крайней точкой, через которую поредевшая к тому времени компания попыталась уйти, стал Мельбурн. Вот тут, в доках, челюсти Гончих с хрустом и сомкнулись.
- Мы идём по Африке, по Африке, по Африке
- Трум-пурум-пурум.
Как заевшая пластинка, стишок беспрерывно крутился в голове, хотя впору было вспомнить о десяти негритятах.
Ванда, так звали женщину в плаще, возглавляла их маленький отряд. За ней шли дети, а замыкал процессию Коста, настороженно прислушиваясь к лесным звукам и периодически вглядываясь в чащу у себе за спиной. Тишина. Точнее, не совсем тишина - звуков было хоть отбавляй. Но это были обычные звуки леса, живущего своей осенней жизнью и ему было не до горстки загнанных беглецов. Внутреннее ощущение последнего шага в бездну то же куда-то подевалось, оставив после себя лишь жжение перетянутых нервов.
Даже Гретель с Гензелем приободрились, зашагав быстрее и беззаботнее. Иногда излишне, учитывая переплетение корней под ногами и начавшие всё чаще выступать из лесной подстилки валуны. Оставшиеся от последнего оледенения, они имели всевозможные формы и размеры, а густой слой мха делал путь по ним ещё опаснее.
Надо будет сказать, чтобы под ноги смотрели, подумал было Коста... и замер, забыв дышать. Нога Гретель поскользнулась по влажной поверхности валуна и девчонка, беспомощно взмахнув руками, на пятой точке сползла по склону. Ни Ванда, ни Гензель ещё ничего не заметили.
Мать, мать, мать, мать — в голове заметались все известные матюги на нескольких языках. Там, на небесах! Кто бы вы не были. Только не нога! Я же не смогу её дотащить, если опять появится Стая. В глазах Ванды он прочёл аналогичное умозаключение — если перелом, проще сейчас здесь же застрелиться. Меньше мучатся будем. Сердце оборвалось, рухнуло куда-то вниз и начало медленно возвращаться на место, когда Гретель помахала на головой рукой, давая понять, что всё обошлось. Засранка. Вот выберемся, отхожу ремнём по тощей заднице, с джинсов на которой она придирчиво отряхивает влажный лесной мусор. И наплевать на их с братом статус.
Выпуская таким кровожадным образом пар, Коста едва не пропустил шорох за спиной. Резко обернулся, готовый к последней для себя схватке.
Белка. Самая обычная. Упитанная, в рыжей, пошитой к зиме шубке. Любопытная. На мордашке отчётливо читается — Вы кто, кто, кто? Что, что, что тут делаете? Наклонила на бок головку с бусинками глаз, рассматривая людей.
Воздух со свистом вышел сквозь крепко сцепленные зубы, напугав зверька. И тут же где-то в отдалении выдал дробь дятел. Да, у леса точно была своя жизнь и пришлым стоило бы побыстрее его покинуть, оставив в покое.
Согласно восточной поговорке, скорость каравана определяет самый медленный верблюд. В их же случае это были два юных «верблюжонка», в конец замученных нескончаемой гонкой. Голодные и смертельно уставшие, близнецы старались не отставать от сопровождающих их взрослых, но с каждым часом двигались всё медленнее и медленнее. Сказалась и воспитательная беседа на тему переломанных ног, проведённой Костой на одном из привалов. Дети явно прониклись важностью рекомендаций не щёлкать клювом, но скорости это тем более не добавило.
Хорошо давать советы, а вот самому следовать им... Колено пульсировало болью, но вроде всё обошлось ушибом. Проснувшаяся некстати совесть заявила, что не надо было ругать детей и встретившаяся на пути коряга это кармическое воздаяние. Предложив ей заткнуться и свалить на место, Коста с завистью смотрел как Ванда легко движется по лесу. С какой-то кошачьей грацией она преодолевала поваленные стволы деревьев и переступала с одного скользкого валуна на другой. При этом ей не мешали ни порванный в нескольких местах плащ, на свисающая с плеча «ксюха», отнятая у дэпээсников. Простите мужики, но нам она была нужнее. Ладно, хоть обошлось без смертоубийства, ну а минуты позора не в счёт. Плохо, что имелся всего один магазин.
Патронов вообще ко всему было с гулькину письку. На два пистолета и автомат в лучшем случае на первый контакт, дальше — в ножи. Во внутреннем кармане куртки еще лежит металлическая сфера размером с бейсбольный мячик. Цвета потемневшей бронзы, покрытая ажурной рунической вязью, она всё время оставалась тёплой на ощупь. «Дыхание дракона», так сферы назывались в оккультных манускриптах. Правда, после одного легендарного сериала, к ним намертво пристало прозвище «яйца Дайнерис». Настоящий Ultima ratio, хотя в их случае, скорее, «последняя граната».
Коста сквозь ткань непроизвольно нащупал тёплый металл. Сжать, повернуть тут и там, резко встряхнуть и персональный крематорий на сотни персон распустится огненным цветком.
Так в Мельбурне поступил его напарник, прикрывая отход. Юрген Хорст называл себя коренным швабам, любил пиво и женщин, не любил поляков и был одним из немногих, кому серб не задумываясь доверял свою спину. Даже заскоки того на тему скандинавской мифологии с Рагнарёком, Одином и уносящими в даль Валькириями не мешали. Оставалось надеяться, что уж такой погребальный костёр в Валгалле точно заметили и прислали за бешеным немцем белокурых дев.
Другую сферу, но уже с «тьмой египетской», Коста распечатал перед крайним прыжком на подземной парковке в торговом центре Мумбая. Последовавшее за этим зрелище даже для него стало суровым испытанием. Сначала среди рядов разноцветных машин закружился всё набирающий силу чёрный смерч. Пылевой конус разрастался, хлестал по стенам и перекрытиям мелкой острой взвесью, сдирая с людей одежду вместе с кожей. Почти сразу в пыли начали формировать когтистые сгустки, охотившиеся на всё, что они считали съедобным. Последнее, что проводник увидел закрывая за собой вход в подсобное помещение, была женская фигура в развивающемся сари. Что-то оторвало её от пола и втянуло в один из сгустков. Перекошенное от боли и ужаса лицо с распахнутым в крике ртом, слетающие с тела лоскуты окровавленной ткани, разрывающие плоть призрачные когти — как мгновенный снимок запечатлелся в памяти этот жуткий образ. Потом тело разделилось по талии на две половины, каждая из которых закружилась в воздухе. В вовремя захлопнутую дверь что-то с силой ударило, оставив на металле глубокие борозды. На следующий день, просматривая ленту новостей на исдыхающем без подзарядки смартфоне, Коста обнаружил сообщение о кровавом теракте исламистов в индийском мегаполисе. Власти обещали найти и сурово покарать всех причастных.
С детства знакомый с расстановкой реальных сил в мире, он всё равно не переставал удивляться тому, как обыватели стараются не замечать Зазеркалья. Впрочем, тех, кто замечал и пытался раскрыть глаза окружающим, ждала незавидная участь. В лучшем случае пожизненное клеймо фрика или комната с мягкими стенами. В худшем же... Нет, конечно и среди «простых» людей из числа власть имущих были посвящённые, но они едва ли не больше других старались оставаться неизвестными.
Для того, чтобы мир теней никогда не оказался на свету, имелись мастера из других Гильдий. Некоторые специализировались на таких форс-мажорах, как австралийский или индийский. Их девизом было — Чем грязнее работа, тем больше оплата.
Отредактировано Andrei K. (08-08-2024 06:42:26)
